— Добрый день, я к нотариусу Бернатовичу, по поводу завещания, — чуть дрожащим голосом обратилась к секретарше солидная старушка.

— Проходите, пожалуйста, господин Бернатович ждет вас, — молодая секретарша проводила ее в кабинет. — Ваши документы подготовлены.

Старушка медленно прошла в кабинет, опираясь на резную деревянную палочку. Короткие седые волосы непослушными прядями спадали на морщинистое лицо.

— Присаживайтесь, пожалуйста, госпожа Кведоровская. Вот завещание со всеми условиями, как вы того желали. Подпишите здесь, — произнес нотариус, указывая дорогим паркером на нужную строчку, — еще здесь и здесь. Спасибо. Один экземпляр вам, один мне, а другой, как вы и хотели, будет выслан, после вашей смерти, наследнице.

— Только обязательно вышлите.

— Несомненно, — заверил нотариус, хоть и не был доволен наложенными на него обязанностями.

Ведь до сих пор никогда не приходилось высылать оповещение, наследники сами к нему обращались, а тут… Мало того, что наследница ничего не знает, так еще и самому пришлось узнавать все ее данные, потому что старуха знала только имя. Хорошо хоть за эти труды было щедрое вознаграждение, старуха не поскупилась на расходы.

— Спасибо, — поблагодарила старушка, тяжело вставая, — прощайте.

Выйдя от нотариуса, она достала из сумочки мобильный телефон с большими кнопками, насмешливо называемый молодежью «бабушкафон», и нажала на кнопку последнего вызова.

— Слушаю, — ответил мужской голос после первого гудка.

— Завещание подписано, я позаботилась, чтобы дом перешел именно к ней. Она — ключница, в этом нет сомнений, дом ее принял.

— Мы вам благодарны, вы были хорошей хранительницей. О ключнице мы позаботимся, как только она активирует дом.

— Прощайте.

В трубке послышались короткие гудки.

Через три месяца

Ранним субботним утром меня разбудил звонок в дверь. Недовольно поворочалась в кровати, вставать ужасно не хотелось.

Если не открою, может, оставят меня в покое, и вставать не придется. Укрылась с головой. Не хочу вставать. И так полночи не спала, все думала, что же я делаю не так? Анализировала, каждый свой шаг, каждый поступок. Уснула только под утро.

Звонок повторился еще и еще.

Кто там такой настырный? Неужели не понимают, что если до сих пор не открыли, значит, никого нет? Или не хотят никого в такую рань видеть. Суббота, в конце концов, люди хотят отоспаться.

Кто-то обнаглел, надавил и не отпускал кнопку звонка. Он жалобно залился трелью и беспрестанно выл, прося о пощаде.

Нехотя села, закуталась в одеяло, опустила ноги с кровати на холодный пол, вздрогнула от холода и поплелась открывать дверь.

— Доброе утро, вам заказное письмо, подпишитесь, пожалуйста, — выпалил курьер шаблонную фразу непростительно бодрым голосом, когда я чуть разлепила глаза. Поставила закорючку.

— Хорошего дня.

В ответ я только недовольно сопела.

Бесит своей бодростью, да еще и в субботу утром. Взяла конверт, бросила на тумбочку и, ворча себе под нос о том, кому не сидится в такую рань дома, поплелась обратно в теплую постельку. И почему обязательно надо доставлять письма в выходные, да еще ранним утром? Порядочным людям хочется выспаться после рабочей недели, так нет, вот такие ранние пташки не дают поваляться подольше.

Легла обратно в постель, но сна уже ни в одном глазу. Поворочалась да встала. Чего мучиться, все равно уже не уснуть. Пошла на кухню варить кофе, прихватила по пути конверт. Надо же посмотреть, ради чего меня разбудили в такую рань.

В маленькой кухоньке квадратов на пять, давно не видевшей ремонта, со старыми, кое-где облупившимися шкафчиками, сварила кофе. Его бодрящий аромат заполнил все пространство. Затем села на несколько раз перекрашенную табуретку и открыла конверт.

На официальном бланке извещалось, что я стала наследницей дома.

Не поняла!

Сон как рукой сняло. Быть того не может. Сосредоточилась и еще раз перечитала. Все правильно, написано черным по белому. Я получила наследство.

Глазам не верю!

Моя соседка — старая бабуля, живущая на соседней улице, — оставила мне дом. А я-то даже не знала, что она померла.

Уставилась на письмо и никак не могла определиться — радоваться или грустить. С одной стороны, получить дом, когда у тебя ничего за душой, — это радость; с другой стороны, человек который мне его оставил — умер, надо бы грустить. Бабуля была добрая.

Хлебнула горячего кофе и задумалась, когда же я соседку видела в последний раз.

Бабуля каждый вечер гуляла у нас по району, ходила, заговаривала с соседями, обо всех все знала. Я не знаю, сколько ей было лет, но она была долгожителем нашего района, ее все знали. Если надо было что-нибудь, о ком-нибудь разузнать — обращались к ней, она была ходячей справочной.

Я не была с ней так близка, чтобы оставить мне в наследство дом. Хотя дом там чахленький, скорее избушка городского типа.

Но все равно, почему мне?

Я с ней всего пару раз говорила, да на рождество отнесла ей пирога, тогда мы с ней чаю попили. Понравилось мне у нее, хоть дом хиленький, зато уютный. В нем какая-то приятная атмосфера, как красиво выражаются — аура там хорошая.

Как-то раз вместе с базарчика шли, я ей мешок помогла нести. Да вроде и все. На этом мое знакомство с соседкой заканчивается. Ее, наверное, любой другой житель нашего района знал лучше, чем я. Тогда почему мне?

Может, стоило бы не задаваться вопросами, а сидеть и радоваться, но я в бесплатный сыр не верю. Жизнь, знаете, научила. Бесплатного сыра нет! Точнее, есть, но только в мышеловке.

После бессонной ночи мысли путались, а тут такая новость, да еще после вчерашних событий… Надо успокоиться и привести мысли в порядок.

Пошла в ванную и встала под теплый душ. На холодный ни решимости, ни храбрости не хватило.

Закуталась в махровый халат, взглянула в запотевшее зеркало. Протерла его и посмотрела на себя. Глаза, распухшие от слез, спутанные каштановые волосы уже доросли до плеч, а ведь раньше была короткая стрижка. Давненько я не была в парикмахерской, о салоне красоты даже не мечтаю. Расчесала их и попыталась себе улыбнуться. Кривая вышла улыбочка.

Махнула рукой и вернулась на кухню. Только уселась на табуретку, раздался звонок в дверь.

Кого это еще принесло с утра пораньше?

Открываю дверь.

— Привет, рассказывай, что у тебя вчера стряслось, — врывается, словно вихрь моя подруга. — Твой ночной звонок меня перепугал, что этот балбес еще натворил? — он уставилась на меня, воинственно уперев руки в талию.

Глубоко вздохнула. Уж кому-кому, а ей все расскажу как есть.

— Вчера я рассталась с Геной, а точнее, это он меня бросил, — произнесла с глазами, полными слез.

— Что?! Почему? — во взгляде подруги отразилось сочувствие.

— Ну, из того, что он мне там лепетал, поняла, что я ему не подхожу. Слишком простая, без перспектив.

— Не хочу тебя обидеть, но это только к лучшему, — назидательно заявила Рима. — Этот альфонс почти год сидел на твоей шее, все ища нормальную работу; а то, на что он годился, ему не подходило. И это все время вашего знакомства. Да он паразит, каких еще поискать надо. А ты наивная дура! Все жалела его, давала денег. Надеюсь, у тебя хватило ума не устраивать его в вашей фирме?

— Хватило, — буркнула, нахмурившись.

Я понимала, что Рима права. Но когда она произносила это вслух, я чувствовала себя полным ничтожеством.

— Всю ночь глаз не сомкнула, все думала, что же я делаю не так.

— Я могу ответить! Ты содержала этого балбеса, а он из тебя веревки вил. Ты красивая, умная, да когда на тебя парни смотрят, у них слюнки текут. Только ты почему-то думаешь, что ты их недостойна. А знаешь, что хуже всего?