Двое мужчин всё с той же самонадеянной гримасой проводили Иви к длинному чёрному лимузину у входа в BTN и, захлопнув блестящие двери, уселись в другой, менее вызывающий и привлекающий внимание автомобиль, сопровождающий лимузин, в котором должна была ехать девушка. Она мысленно продумывала красивую речь, чтобы впечатлить Премьер-министра своей позицией, так близкой к его собственной, по крайней мере, той, которой он твёрдо придерживался под напором камер и вспышек фотоаппаратов. Но внезапно то ли от волнения, поднимающегося откуда-то из глубины души по довольно непонятной для самой Иви причине, то ли от напряжённой работы мозга последние несколько дней, девушка не находила ни слова, чтобы изначально не ударить в грязь лицом перед Майлзом. В итоге она расслабилась и избавила себя от мучительных терзаний разума составлением несвязных предложений и нечленораздельной речи, потому как в состоянии взвинченности это всё, что могло прийти в голову. Вот лимузин подъехал к уже знакомому Иви зданию нового парламента, но, к глубокому удивлению девушки, проехал мимо. Обычно властолюбивые персоны предпочитали встречать посетителей исключительно на своём рабочем месте, где было намного безопаснее. Но, судя по всему, Иворд решил рискнуть репутацией благоразумного человека и назначил встречу в другом месте. Вот только в каком? Лимузин оставил позади Ломбард-Стрит, центральную улицу деловой части Лондона, Олдвич, старинную улицу, название которой на древнеанглийском означает «старое поселение», и Стрэнд, ведущую на восток параллельно течению Темзы, всё более удаляясь от центра города. Наконец автомобиль остановился в тени густых ветвей пробкового дуба. Мужчины помогли Иви выбраться из лимузина и проводили её к широкой скамье из потрёпанных временем брёвен, где восседал человек с прямой и гордой осанкой. Его чёрные кудри беспорядочно торчали из-под широких пол шляпы, которые прикрывали верхнюю часть лица, не давая рассмотреть глаза мужчины. Когда Иви подошла к нему и затаив дыхание опустилась на скамью поодаль, он не шевельнулся, а продолжил сидеть, пристально вглядываясь в туманную даль. Девушка догадалась, что этим внушавшим на первый взгляд опаску человеком, являлся не кто иной, как Майлз Иворд.

— Если я скажу, что весьма рад встрече с вами, все мои слова будут походить на заранее заученный текст, не отличающийся искренностью и не имеющий особого значения, — начал Иворд, повернувшись теперь к Иви лицом. Его глаза по-прежнему скрывались в тени, — И всё-таки я не солгу, сказав, что действительно признателен за то, что вы всё же приняли моё приглашение.

Иви тихо ответила, смущённо опустив глаза:

— Ваши люди были настолько настойчивы, что я не сумела воспротивиться.

Уголки бледных губ Майлза дрогнули, сложившись в едва уловимую улыбку:

— Эти псы знают, как свирепым видом действовать на нервы людям.

— Они вовсе не действовали мне на нервы, — Иви пыталась разрядить необычную обстановку, — И, кстати, я, пожалуй, воспользуюсь заранее заученным текстом и скажу, что рада наконец увидеть вас не только на экране телевизора или рекламном щите.

Майлз кивком головы дал понять, что не примет какие бы то ни было слова благодарности или восторга:

— Я всего лишь обычный человек, вам нечему радоваться. Более того, если бы вы не соизволили прийти на эту встречу, я бы устроил другую, и вам в любом случае пришлось бы стать моей гостьей.

Иви устала от его странно напыщенной речи и надменно холодной ухмылки.

— В таком случае, самое время обсудить дело, по которому вы меня звали, — откликнулась она.

Он долго всматривался в бледнеющее от напряжения лицо Иви, словно стараясь угадать ход её мыслей, но, не обнаружив угрозы в смиренной позе девушки, резко сменил напущенную развязность на приветливый и тёплый тон.

— Тогда, я полагаю, вы также не откажетесь от недолгой прогулки. Я слишком долго сидел на этой неровной скамье, и пора размять обленившиеся ноги, — одарив девушку чрезвычайно ослепительной улыбкой, Майлз поднялся и протянул руку Иви. Она без промедления приняла его руку и отправилась на прогулку.

Во время прогулки, к огромному сожалению девушки, Иворд болтал о своём прошлом, когда он был начинающим адвокатом и не имел никакого опыта в скандальных судебных разбирательствах, подчёркивая всю абсурдность тоталитарного режима власти, толком в общем-то эту абсурдность не разъясняя. Также он рассказывал о трудной дороге, которую ему пришлось преодолеть на пути к занимаемому им теперь посту и ещё кучу разной несуразицы. Иви полагала, что он умный и прозорливый человек, борющийся за свободы и права граждан. Однако своей бессмысленной болтовнёй Иворд убеждал её в обратном. Девушка заметила, что они с Премьер-министром увлеклись прогулкой и отдалились от сопровождающих её мужчин. Иви обернулась на них, всё так же стоявших у лимузина, гордо подняв голову. Майлз специально увёл её от посторонних глаз и ушей. Создавалось впечатление, что он не доверяет даже своим людям. Наконец, Иворд убавил шаг и, приблизившись к заброшенному зданию, похожему на бывший завод, прошептал:

— Вы знали, что у канцлера Сатлера был сын?

Внезапно возникнувший вопрос обескуражил Иви, и она промолчала.

— Хотя, почему был? Он и сейчас есть, — подмигнув ей, продолжил Майлз.

Иви стояла, поражённая репликой Премьер-министра. С чего вдруг он заговорил о сыне давно погибшего канцлера, прошлое которого ничего уже не значило? Может, своим вопросом Майлз хочет навести её на какую-то мысль, которая могла бы помочь в расследовании с ночным безумцем. Но причём здесь вообще этот негодяй в маске? Или Иворд что-то конкретно знает, но прямым текстом говорить не решается? Иви как раз открыла рот, чтобы поподробнее расспросить его о только что сказанном, но её реплику перехватил другой голос, донёсшийся с крыши здания.

— Я так и думал, что третий акт не обойдётся без постоянного зрителя. Мисс Хэммонд, вы просто поражаете меня своим тонким чутьём и желанием поймать парочку острых ощущений. Но не переживайте, ваш час ещё настанет.

С этими словами, сделав несколько сальто в воздухе, с крыши на землю опустился знакомый каждому жителю Лондона безумец в маске. В его руке, натуго стянутой чёрными кожаными перчатками, показался пистолет, направленный на Премьер-министра. Иви вспомнила, что в последнее время, даже чувствуя грядущую смерть, не находила возможности остановить её. Пришла пора наконец помешать психу совершать злодеяния. Она выхватила из сумки баллончик с газом и, на этот раз избежав хотя бы тень подозрения в том, что под маской может прятаться лицо Вэ, прыснула прямо психу в глаза. Он явно не ожидал резких действий со стороны девушки, помедлившей в прошлую встречу, и скорчился, упав на колени. При этом пистолета безумец не выпустил. Воспользовавшись минутной слабостью негодяя, Иви и Премьер-министр рванули к лимузину и скрылись за поворотом залитой вечерним солнцем долины.

— Что будет теперь? — подняв беспокойный взгляд на Финча, спросила Иви.

После неудачного нападения на Премьер-министра она снова попала на допрос в качестве случайного свидетеля. Сложившаяся ситуация вызывала у девушки полнейшее негодование. Иви чувствовала, что Эрик вот-вот заявит, что она каким-нибудь образом может быть причастна к этому. Возможно, даже простые люди могут обвинить её в связи с безумцем в маске. Иви сама начинала считать себя его соучастницей, появляясь каждый раз именно на месте очередного убийства. Но с другой стороны, его действия походили на тщательно продуманный план, как будто он специально вовлекает девушку в свои злодеяния. Если злодей стремится скинуть вину за совершённые преступления на её плечи, то это должно бы выглядеть довольно глупо, потому что как ни крути псих в маске самостоятельно убивает людей, которые так или иначе опять-таки знакомы Иви. Каждым своим действием безумец всё быстрее заматывает нити опасений и домыслов в один прочный клубок, который, кажется, уже не распутать.