Окончив нелепый и невероятно ужасающий монолог, голограммы разом исчезли, оставив после себя лишь цветные клубы дыма и испуг, сковавший лица прохожих. Постепенно струйки дыма рассеивались и, подгоняемые холодным ветром, складывались в знак, похожий на какую-то букву. Если присмотреться повнимательнее, можно различить слабые очертания этой буквы. Она проходит длинный путь, шествуя с самого начала алфавита и замыкает последнюю четвёрку согласных, уступая сыскавшей в последние дни славу букве V. Она неказиста и не рвётся в первые ряды, а смирно стоит на положенном месте и выжидает, когда ей представится случай показать всю свою мощь и силу. Эта буква выделяется из общего строя уже тем, что в своём названии несёт целых два слова. Эта буква W.

Рано или поздно человек умирает. Это то, что невозможно изменить, нельзя исправить, нечто неподвластное и пугающее. Обычно человек не задумывается над своим концом до тех пор, пока смерть не начинает наступать ему на пятки, таща за собой душу ушедшего родственника, друга или просто кого-то очень близкого и дорогого. Тогда человек вдруг понимает, что и его не сегодня-завтра может постигнуть та же участь, а, возможно, даже ещё более ужасная. Появляется страх, паника, волнение. Всё чаще человек задумывается над своим будущим, жалеет о прошлом и жалуется на настоящее. Пока он мечется в неразберихе собственных мыслей, время безвозвратно уходит. Нет, оно убегает. Убегает, оставляя человека мучиться, страдать, гадать и бездействовать. А потом…

Иви тряхнула головой, чтобы поскорее отделаться от столь горестных умозаключений. Не прошло и двух часов с момента, как она узнала о смерти Виктора и Финча, а уже зациклилась на мысли о том, что и ей пора уходить из этого мира. Не то чтобы её терзали суицидальные наклонности, но всё же и такой ход событий исключать не стоит. Тем более, что пустота образовалась теперь не только на месте сгоревшего колеса обозрения, но и в сердце девушки. Снедаемая угрызениями совести за то, что в то время, как Виктор и новоиспечённый комиссар полиции боролись за судьбу жителей Лондона, она преспокойно отдыхала на больничной койке, Иви чувствовала беспомощность и усталость. Она только сейчас поняла, насколько её утомили бесконечные тайны, преступления, сомнения и догадки. Иви достаточно настрадалась за последние пару лет, и ничто не могло вернуть ей прежнее состояние умиротворённости и уверенности в себе.

Налетел внезапный порыв ветра, и девушка поспешила запахнуть пальто, сжав пальцы ног, спрятанные в чёрные осенние ботинки. Это первое, что попалось Иви под руку, когда она забежала на работу. Сначала она не собиралась приезжать на кладбище, поскольку опасалась столкнуться с кем-то из своих неприятнейших знакомых, но в итоге решила, что её визит просто необходим. По крайней мере, ей самой. Да и у Финча, если полагаться на весьма достоверные сведения, не было близких родственников, живших в столице. Он наверняка остался одинок. Бедный, несчастный комиссар. Жил в одиночестве и умер в одиночестве. Что за наказание быть одному среди толпы людей? Иви прекрасно знала, каково это, поэтому ей захотелось навестить могилу Эрика. Пусть он уже мёртв и избавлен от страданий, но даже мертвец заслуживает дань уважения. Хотя бы за то, что никогда ни на что не жаловался, а все невзгоды встречал уверенно и смело, посылая их в пасть самого дьявола.

Недалеко раздался едва уловимый шорох, и девушка обернулась. Перед ней стоял мужчина средних лет с правильными чертами лица и большими чайными глазами. Его коротко стриженные светлые волосы сияли при касании холодных, но по-прежнему ярких солнечных лучей. В одежде привлекал длинный фиолетовый шарф, наспех обмотанный вокруг шеи и скромно болтающийся поверх шерстяной жилетки. Иви, сама того не замечая, принялась внимательно рассматривать незнакомца в попытке приписать его либо к числу врагов, либо к числу друзей. Но с первого раза трудно было определить, достоин ли стоящий перед ней человек доверия. Обратив внимание на некую заинтересованность девушки в своей персоне, мужчина вдруг принялся оправдываться:

— Приехал как смог… Жаль, что не успел на похороны. Задержался из-за незаконченных дел.

— А вы, простите, кто…?

— Джеймс Лойлдриг. Племянник Эрика Финча. А вы, должно быть…

— Я не его девушка, — замотала головой Иви и нахмурила брови, будто подобное предположение, даже непроизнесённое вслух, может оскорбить её.

— Вообще-то я хотел сказать, коллега или знакомая, — усмехнулся Джеймс. Его ухмылка почему-то тут же напомнила Иви об ухмылке, красовавшейся на маске разряженного клоуна, который неожиданно для всех появился сегодня утром на многих улицах города. Странная ассоциация, особенно если учитывать, что ухмылка Джеймса скорее походила на шутливую полуулыбку, а не на коварный оскал.

— Да, определение «знакомая» мне больше подходит.

— И как давно вы знакомы с моим дядей?

— Недолго. Но он никогда не упоминал о том, что у него есть племянник.

— Эрик Финч был очень скрытным человеком. Ему приходилось утаивать не только детали расследований, но и факты из личной жизни.

— Издержки профессии, — заключила девушка. Мужчина кивнул в ответ, и его взгляд невольно упал на чемодан, оставленный на голой земле чуть позади Иви.

— Проблемы с жильём?

Проследив за взглядом Джеймса, девушка схватила ручки чемодана, всем своим видом намекая на то, что ей пора уходить:

— Что-то вроде того.

— Надеюсь, вы не собираетесь жить на кладбище, — на этот раз ухмылка Джеймса растянулась до широкой и довольно обаятельной улыбки. Иви не удержалась и улыбнулась в ответ:

— Я об этом как-то не думала.

— Иви Хэммонд. Наконец-то мы вас нашли.

Увлечённые новым знакомством, молодые люди не обратили внимание на то, как рядом с ними появились ещё двое мужчин. Того, что гордо шагал впереди, спрятав руки в карманы вельветовых джинсов и подёргивая тонкой ниточкой чёрных усов, девушка сразу же узнала. Но вот второй, одетый во всё чёрное и с слегка глупым выражением на лице, был ей незнаком.

— Грэтхем, — воскликнула Иви, как только вновь прибывшие поравнялись с Джеймсом.

— Слышал, ты сбежала из больницы, — резким тоном проговорил Грэтхем, — Нехорошо пренебрегать здоровьем. Тем более, в нынешнем положении.

— Вы тоже видели чудо-голограмму?

— Это Ник, — намеренно проигнорировав вопрос девушки и указав на стоящего поодаль парня, произнёс Грэтхем. Он точно не упустил ни одного сказанного клоуном слова. В частности ту часть, что касалась приглашения Иви на его безумный праздник.

— Тайный телохранитель? Или верный посыльный? А, нет, не такой уж и тайный шпион.

— Прекрати паясничать, — прикрикнул Грэтхем, тем самым показывая, что власть над происходящим полностью принадлежит ему, и Иви лучше не вступать в противодействие, — Ник — офицер полиции. Приставлен к тебе ради твоей же безопасности. В его обязанности входит двадцать четыре часа в сутки не сводить с тебя глаз и оберегать при любой опасности, даже ценой собственной жизни.

— Какие жертвы ради сообщницы сумасшедшего. К тому же, погибшего, — иронично проговорила Иви. Кажется, она задалась целью окончательно вывести следователя из себя.

— Уступки Финча сделали тебя наглой.

— Я просто хочу понять, с чего вдруг моя безопасность стала волновать такого опытного полицейского, как вы, Мистер Грэтхем.

— Меня не интересует твоё мнение, — огрызнулся следователь, — Ник останется с тобой до тех пор, пока всё не утрясётся.

Хотя в душе Иви кипел настоящий котёл негодования и раздражения, она вынуждена была принять своё шаткое положение и согласиться на предложенные услуги полиции, чтобы не вызывать ещё больше подозрений. Она, конечно же, никак не причастна к переполоху, начавшемуся из-за загадочного безумца в маске, которая и после его гибели продолжает набирать силу, но оправдываться перед кем-либо не собирается. Пусть Грэтхем и его цепные псы сами убедятся в её невиновности. Тогда посмотрим, что они скажут, когда осознают, что вина за происходящее, какими бы жестокими и хорошо умеющими скрываться ни были преступники, полностью лежит на полицейских, не сумевших продвинуться в расследовании ни на грамм ближе к разгадке и предотвратить хотя бы одно злодеяние.