Без этих наследных Грехов остается лишь Уныние от понимания горестной и тягостной сути Жизни – своей и окружающих тебя людей. А с этим, Алим, человеку жить невозможно, да и незачем!»

И тогда Джафар, как будто сам удивленный собственным мудрствованием, утвердительно произнес: «Грех это! Ты хорошо понял меня, маленький батыр? Держи дедушкины четки и беги, играй!»

Малыш ухватил подарок и весело побежал к дому. Джафар после этого еще долго почесывал затылок, морщил лоб и думал про себя: «Старый стал совсем! А так ничего в жизни и не понял до конца…

Где заканчивается Добро и начинается Зло… или наоборот?

Уныние… Гордыня?.. Пройдет жизнь, а с ней и все Грехи сами собой! Так-то! Да и до встречи с Ирфаном уже не долго…

Ну, может, вот тогда-то все обсудим и договорим?..»

– Егор Алексеевич, скажите, а вы любите сказки?

– Так мы же с тобой, Сергеич, этими сказками, вроде как и заняты… Расшифровываем, думаем да гадаем, что и в каком веке учудили разные «сказочники». Какие с дубьем и мушкетами, а которые с бумагой, пером и… хоругвями!

– Нет, я не так выразился. Я имел в виду народные сказки! Или сказки, написанные классиками литературы для… детей. Ну, например: «Приключения Буратино, или Золотой Ключик». Вы читали это… произведение?

– Ну читать, прямо скажу, не читал! А вот диафильмы в детстве страсть как любил! Мне матушка много прикупала. И каждая сказка – история, каждая пленка – в отдельном бочонке, черном! Сколько их у меня было? И не счесть! Повесишь простынь на дверь, свет в комнате погасишь – и сиди, любуйся на разные сказочные рожицы. Главное – это чтобы поменьше шастали туда-сюда и дверью не баловались. Квартира-то коммунальная была. Мы в четырнадцати метрах вчетвером обретались: отец с матерью, сестра и… я. А еще – собака! Так-то, профессор! При таком жилищно-квартирном коллапсе не дадут спокойно фильмы крутить. Не выйдет никак. Да… а чем это тебе Буратино не по нраву стал? Чего это ты на деревянную чурку ополчился? Давай колись, Макиавелли ты наш сердешный!

– Я бы не хотел выглядеть в ваших глазах, друзья мои, этаким… «сумасшедшим профессором», который…

– А кто ты есть, Сергеич?! Как раз больной на голову ученый! Ну же, не сердись, это я шутю!

– Повторюсь, не совсем адекватным исследователем и аналитиком, которого одолевают маниакальные, навязчивые мысли. И весь смысл жизни которого сводится к поиску доказательств и подтверждений «главной теории». Ну, вы, друзья, понимаете, о чем это я?..

– Александр Сергеевич, вы уже давно должны были бы привыкнуть к такой… вольной манере разговора Егорши! Он ведь у нас такой шутник!

– Да, господин Журналист, а еще он – большой проказник!

– Вот-вот, ну чистый… Буратино!

– Баста! Хорош хихикать! Ты вот спрашиваешь, мол, понимаем ли, о чем разговор? А то?! Еще бы не понять?! Если бы ты, Сергеич, не вовлек меня во всю эту историческую «бесовщину», то я бы точно решил, что у тебя «не все дома»! Тут ведь прямо как в том анекдоте про психиатра и пациента. Помнишь, чай?

– Егорша, не томи, рассказывай! Анекдотов «про психов» мы знаем достаточно много.

– Ну, слушайте, коли хотите.

Короче, врач-психиатр кажет больному рисованный квадрат, интересуется, дескать, что видите-наблюдаете на рисунке. А псих ему: «Это – место мужское, причинное!». Ладно… «Ну а это что такое, на другом листе? Что изображено?» И показывает ему новое художество, но уже – с треугольником. «А это, – говорит псих, – это… голые бабы!» «Добро», – решает про себя доктор и подносит больному пред ясные его очи картинку: квадраты, круги, треугольники и всяческие параллелепипеды! И интересуется бедняга: дескать, что вы тут узрели, товарищ вы наш нездоровый? А псих-то смотрит на доктора серьезно так… с интересом, и озабоченно ему, доктору, замечает: «Да вы, профессор, как я погляжу, – полный, как есть, извращенец!» На том визит и закончился…

– Смею надеяться, Егор Алексеевич, что мы с вами находимся все-таки в несколько иной ситуации?! Вы – не псих, и я…

– Не-а, Сергеич. Как раз в той самой ситуации мы тут и сидим с тобой, по уши в… этой самой субстанции!

– …я не психиатр с нездоровыми наклонностями! Ну да… ладно. А если серьезно, вам не кажется теперь, после всех наших долгих ночных бдений и философских разговоров, что сюжет этой притчи о куклах чем-то напоминает вполне реальные коллизии по поиску счастья в нашем совсем не кукольном мире? В человеческом обществе, в Мире Людей?

– Куклы-марионетки на службе у кукловодов, так что ли? Так это и ежу понятно!

– Егор, профессор имел в виду, что смыслы сказки намного шире. И не сводятся только лишь к отношениям начальник – подчиненный!

– Чего? Не понял…

– Стоп, успокойтесь, друзья! Вот вы тут, Егор Алексеевич, про ежа вспоминали? Думаю все же, что как раз этому незлому колючему комочку эта связь текстов сказки и намеки на наше общество не вполне ясны и даже полностью непонятны! Многое-многое ускользнуло от внимания читателя в… тень. Миллионы мальчиков и девочек в нашей стране радостно вспоминают приключения деревянного человечка Буратино. Его отважную борьбу с грозным Карабасом Барабасом, и то, как с помощью волшебного ключа куклы нашли… «страну Счастья»!

– Ну-ко, дай вспомню… Ага! Буратино своим крепким долгим носом распорол картинку – очаг намалеванный!

– Так, а за ним, Егор Алексеевич, за этим Очагом скрывалась… потайная дверца.

– Дай сообразить, не торопи, Сергеич! Короче, дверцу ту отомкнули ключом заветным. Тем самым, что бабка Тортила – Змеиная башка сохраняла до поры аж на самом на дне озера!

– Все верно, Егорша! А было той «бабке» уже лет за триста! То есть ключик-то древний был…

– Ты, Жорик, давай не умничай шибко, мне Сергеича и одного хватает до сыти, во как! Ты знай записывай и готовь наши философские диспуты, допустим, к печати! Как ране условились, понял?

– Не волнуйтесь вы так, Егор Алексеевич! Господин Журналист подметил вполне верно: мы можем предположить, что дверь к «счастью» удалось открыть условным «ключом», ключом древних знаний прежних поколений и народов! Хотя ключ этот раньше находился у самого директора кукольного театра – Карабаса!

– Эко тебя опять куда повело? Не знал бы я тебя, так решил бы, что ты треугольников с квадратами нагляделся через край, вот тебя, мол, и лихоманит! А вдруг и никакие это не «древние знания», а задумка чья-то? Что, о таком и не подумал?

– Будет тебе, Егорша! Что ты пикируешься с Александром Сергеевичем? Давай-ка посерьезнее! Мне что потом к печати готовить, твои шуточки да подковырки?

– Хорош лечить, понял!

– И все же, Егор Алексеевич, если, будучи взрослыми и вдумчивыми людьми, внимательно проанализировать тексты этого якобы «сказочного» произведения, то вполне логично предположить, представить себе два абсолютно полярных Мира. Два способа существования людей… я хотел сказать – марионеток! Ну… кукол!

– Так, врубаюсь поманеньку, ученая вы братия! Значит, коли по простому, по-русски: Мир Счастья и Мир Страдания, так что ли? Что же получаем в итоге? Перво-наперво Мир хреновый, где куколок… людишек, значит, обижают. Бьют, не кормят, но используют «по полной программе». А за Главного в том хре… не хорошем Мире – сам злой Барабасыч! Едем дальше?..

– Заметим, кстати, друзья мои, что такое имя этому «варвару» выбрано не просто так!