Когда повар увидел, что со стола пропал куска мяса, то маленькие его глазки округлились от удивления, а и без того красное лицо стало пунцовым от гнева.

– Где мясо?! Ах ты, скотина! Ух, если я тебя найду, то тебе несдобровать! Куда ты спрятался, несносный мальчишка?!

Тучное тело повара, грозившего растерзать беднягу, содрогалось от гнева. Он заметался по кухне, пухлые его руки распахивали дверцы шкафов, за которыми он надеялся найти вора. Он осмотрел даже подвал, но никого там не нашёл. Под конец повар заглянул за печь и увидел там серый хвост:

– Ах, ты ещё собаку и притащил на кухню! Вот ты у меня получишь! – И он, недолго думая, схватил непрошеного гостя за хвост.

Волку ничего не оставалось, как цапнуть горе-повара за руку. От боли и страха тот буквально онемел и потерял сознание, грузно осев на пол. Ещё долго собаки из округи и собаки из замка лаяли, а волк тем временем вырвался из кухни, взбежал по лестнице и оказался у дверей спальни, где находились княгиня и её малютка.

Неспокойно было на сердце у княгини: она то и дело подходила к кроватке дочери, прислушивалась к дыханию, прикладывала холодную руку ко лбу девочки и без конца вздыхала. Ей казалось, что сердце вот-вот разорвётся от тоски и боли, но причину волнения понять не могла.

Князь и его друзья ещё долго шумели на улице, стреляли, веселились, и княгиня, не дождавшись мужа, легла в постель, придвинула люльку с дочкой ближе к кровати и вскоре заснула.

Было уже почти утро, когда князь и гости отправились спать. Добравшись до кровати, хозяин замка мгновенно заснул. Ему опять снилась волчица, он махал руками, пытаясь отогнать зверя, но видение всё никак не желало покидать его. Теперь он слышал уже крики… крики жены… что она кричит? Почему-то князь не мог разобрать её слов, однако скорбные её стоны заглушало рычание зверя. Ему хотелось проснуться и забыть этот кошмарный сон, но гипнотический взгляд волчицы не отпускал его из царства сна.

Наконец князь понял, что его толкают и что-то громко кричат ему полным ужаса голосом. Это была княгиня. Он открыл глаза и увидел жену в слезах. В спальню сбежались уже все домашние, вплоть до поварёнка Гришки, который с самого вечера и до всей этой суматохи спокойно спал на лестнице, ведущей на чердак.

– Нашу доченьку похитили! О боже мой! Как же теперь жить?! – Княгиня упала на грудь князя и зарыдала.

А волк, укравший девочку, тем страшным вечером пронёсся мимо спящих сторожей, выскочил из деревни, он помчался в лес, не понимая, зачем ему нужен этот человеческий ребёнок, но жажда мести и ненависть к убийце семьи была настолько велика, что он готов был убить младенца.

Всё утро и день волк нёс дитя в зубах, пока его челюсти не разомкнулись от усталости сама и малышка не скатилась в яму. Вымотанный до предела зверь спустился к человеческому детёнышу и, положив голову на лапы, задумался над своими дальнейшими действиями. Ребёнок сначала хныкал, затем стал причмокивать алыми губками, ручками хватался за воздух. Девочка хотела есть, но её убитые горем родители были далеко, и не было ей никакого спасения, и, похоже, ей суждено было закончить жизнь посреди тёмного, холодного леса…

Однако, на счастье малышки, в то самое время мимо проезжал здешний доктор. Хотя он и очень торопился к больному мальчику трёх лет, ему удалось расслышать через звон бубенчиков и стук колёс детский плач.

– Стой! – крикнул он вознице. – Притормози-ка лошадей! Когда бричка остановилась, наступила тишина.

– Видимо, показалось, – пробормотал доктор. – Темнеет. Давай же посмешим.

Бричка тронулась вперёд, но тут и кучер услышал слабые всхлипывания ребёнка.

– Может, чёрт с нами шутит, а, хозяин? Давеча говорили, что здесь где-то человека убили и нашли от него только кости.

– Будет тебе страсти рассказывать. Не было такого, напьётесь и придумываете всякие небылицы.

Такое замечание очень задело кучера, и он запротестовал:

– Как же небылицы, в здешних лесах очень много волков!

Вдруг громкий плач заставил их замолчать.

– Никак всё-таки ребёнок? – воскликнул доктор.

– А кто его знает? – отвечал кучер, явно изрядно струхнувший.

– Ты давай-ка слезай да осмотрись, может, и правда ребёнок плачет.

Василий, так звали кучера, перекрестился и осторожно спустился на землю.

– Ступай смелее! – подгонял его доктор.

– Как же, барин, говорите смелее, а у меня аж коленки трясутся и зубы стукаются друг об друга! Вы бы сами спустились и посмотрели, а то сразу: «Василий, посмотри!»

Недалеко от того места, где остановилась бричка, кучер приметил яму. Василий сделал несколько шагов, а потом лёг на живот и пополз. Добравшись же до места, он заглянул в яму и обомлел!

– Барин, Иван Дмитриевич, идите-ка сюда, только тихо! В жизни не видал такого! Живой ребёнок и волк!

Иван Дмитриевич тихонько подполз к яме и увидел ребёнка, а рядом огромного серого волка.

– Нужно спуститься в яму и вытащить дитя!

– А волк?

– Он не шевелится, возможно, умер, а вот младенец живой, – прошептал Иван Дмитриевич своему кучеру Василию. – Я попробую достать ребёнка, а ты возьми ружьё в бричке и будь наготове.

Когда Василий вернулся с ружьём, Иван Дмитриевич осторожно спрыгнул в яму. Страшный зверь приподнял голову, но даже не открыл глаза, а снова опустил свою огромную голову на лапы. Дитя продолжало жалобно плакать, но, оказавшись на руках доктора, притихло. Иван Дмитриевич благополучно выбрался из ямы и показал ребёнка кучеру:

– Вот смотри, настоящий ребёнок, и нет тут никаких чертей, а ты боялся.

– Как же не бояться Иван Дмитриевич, если рассказывают такие ужасы, что потом сутки не можешь заснуть! Барин, а волк-то мёртвый?

– Пока не знаю, ты давай-ка, дружок, возьми верёвку и свяжи этого хищника, прихватим его с собой.

– Ой, батюшки, зачем же это? Да вы с ума, что ли сошли, Иван Дмитриевич?! Разве можно везти волка с собою?

– Давай-давай, бери верёвку и вяжи его, да быстрее, ребёнок замёрз, проголодался, надо незамедлительно ехать!

– Ох, барин, барин, как бы не было беды. Где это видано, чтобы волка возили в бричке? – Охая и ахая, Василий связал умирающего волка, но нести не стал, а волоком потащил за собою.

– Василий! – строго прикрикнул на кучера Иван Дмитриевич. – Подними животное и не вздумай его задушить, он мне нужен живым!

– Да какой же он живой? – удивился Василий. – Он и не дышит вовсе, а если дышит, то через раз. Вот видите, вздохнул – и опять тишина. Я его привяжу сзади, да посильнее, чтобы не свалился по дороге.

– Хорошо, хорошо, только давай шустрее, малышка совсем замёрзла.

Наконец бричка тронулась, лошади недовольно фыркали, косясь на страшного попутчика.

– Барин, а к мальчонке заезжать будем или сразу до дома?

– Как же не будем заезжать? Обязательно заедем, заодно накормим ребёнка, ведь до деревни осталось недалеко, а Василий?

– Не, недалече, вот свернём сейчас, а там за горой и будет деревня. Вот только как бы с пути ни сбиться, а то совсем темно стало.

Звон бубенчиков давно услышали в деревне, и отец больного мальчика вышел на дорогу встречать доктора:

– Здравствуйте, Иван Дмитриевич! А мы вас заждались!

– Здравствуй, Темрек, как сын?

– Худо барин, ой худо! Хрипит, еле дышит! А что это у вас в руках, никак ребёнок?

– Да, вот возьми, отдай Василисе, пусть накормит, а ты, – обратился доктор к Василию, – напои лошадей.

Пока Иван Дмитриевич осматривал больного мальчика, Василий рассказал Темреку во всех красках о том, как они нашли младенца. Не обошлось, конечно, без преувеличений.

Когда доктор вышел из избы, Василий как раз заканчивал рассказ такими словами:

– Пока Иван Дмитриевич успокаивал малютку, я схватил зубастого хищника голыми руками, скрутил его и даже не испугался!

– Вот ты молодец, Василий, даже волка не испугался! – Темрек уважительно пожал кучеру мозолистую руку. – Теперь ты мне брат. А что, правда, Иван Дмитриевич, – обратился он к доктору, – что Василий голыми руками поборол волка?