– Так точно!

Смешок пробежал по рядам парт. Богдан слева от меня ухмыльнулся и едва заметно покачал головой, все так же не отрываясь от телефона.

– Ну и отлично, готовься. А вот примешь присягу – и узнаешь, какие у тебя будут зачеты. Так, все, идем дальше. Из основной информации, что вы должны точно знать. Сборы, если кто-то еще не в курсе, будут проходить в Б., в на учебной авиационной базе. Военное училище имени Серова, если быть точнее. Набор цифр на доске за мной – номер вашей военной части, запишите его себе на всякий случай, может пригодиться. А ниже – мой сотовый, тоже зафиксируйте, если у кого-то его нет. В самом низу – номер рейса завтрашнего отправления с Курского вокзала. Чтобы в 11 часов завтра все были на месте, строго без опозданий. Потому что билеты на поезд будут у меня, и если проспите – можете забыть о сборах. Если вдруг возникнут какие-то проблемы, – кто-то опаздывает на поезд, сломал ногу, повздорил с руководством, – сразу звонить мне и докладывать. Записал, Кот? Молодец.

К слову о руководстве, командовать вами на военных сборах будет майор Гордеев. Он будет командиром роты, будет принимать у вас присягу, заниматься организацией ваших работ на аэродроме, может, даже, будет в экзаменационной комиссии. Руководить военными сборами ему не впервой, он второй год подряд принимает студентов нашей кафедры, так что, поверьте, вы в надежных руках. Казарма, в которой вы будете расположены, почти новая, со свежим ремонтом, обещали даже стиральные машины, так что в вашем распоряжении все удобства. Одно дело, парни, нужно понимать, что это училище – объект военный, соответственно засекреченный. Даже если попробуете найти его на картах в гугле – не получится. Поэтому телефонами на всей территории лучше не пользоваться. Я не могу сказать точно, запретят ли использование телефонов вообще, или нет, но одно знаю наверняка: снимать фотографии и выкладывать их в интернет – очень плохая идея. – Майор порылся у себя в кармане и достал свой старенький телефон Нокиа, фонарик. Потряс им в воздухе. – Вот такими устройствами пользоваться вам никто не запретит, насчет этого можете быть уверены.

Так, что там еще? Да, погода в Б., сами понимаете, будет довольно жаркой, а вам предстоит носить форму большую часть дня. Поэтому важно следить за гигиеной. Регулярно ходить в душ, подмываться, когда есть возможность и, обязательно, стираться. Потеть вы там будете сильно, можете мне поверить, так что форму советую стирать хотя бы раз в неделю. А также стирать белье и подшивку, – пожалуйста, не забывайте об этом, иначе подхватите какой-нибудь заразы или будет ходить-вонять на своих сокурсников. С собой стоит взять несколько комплектов белья, трусов и носков, тут уж не поскупитесь, и мыла и средство для душа, разумеется. Прихватите с собой еще шорты, футболку и шлепки, чтобы было в чем ходить вечером.

Богдан повернулся к парню, что сидел слева от него, и шепнул ему:

– Приехали сюда за лекцией по гигиене от этого идиота.

– По поводу распорядка дня и не только, – майор слегка повысил голос, оглядывая класс. – Первое время, как я уже говорил, вас будут усиленно готовить к военной присяге. Хочу, чтобы вы помнили, что это не просто чтение торжественной речи с бумаги. Это момент принятия на себя новых обязанностей перед своей страной. А там, где обязанности, там же и ответственность. После присяги маршировать вам придется поменьше, зато начнутся работы на аэродроме. В прошлом году, курсантов разбивали на группы для разных нужд. Думаю, в этот раз все будет так же.

Вверх взмыла рука русого парня.

– Вопрос?

– Товарищ майор, увалы у нас будут? А то тут слухи разные ходят, что их хотят запретить.

– Слухи, Чумаков, как ни странно, не врут. Ну и что вы так все приуныли сразу? Сами же знаете, кого за это благодарить.

– А вот и не знаем! – выкрикнул кто-то.

– А вы поинтересуйтесь у предыдущего выпуска, они вам с удовольствием расскажут. В двух словах, несколько паршивых овец вдруг решили, что во время увольнительного, пусть и перед самым окончанием сборов, им можно выпить. Да что там выпить, – нажраться в стельку и без стыда явиться в расположение. Вы представляете, какой нагоняй из-за них получили Гордеев и наш начальник кафедры? Так что, по-моему, ничего удивительного в том нет, что увольнительные вам было решено запретить. Приказом кафедры. Тут уж зла не держите, это в каком-то смысле на ваше же благо. Чтобы не было лишних соблазнов.

Недовольный гул поднялся над рядами зашептавшихся курсантов, разочарованных столь суровой мерой. Что сказать, я и сам расстроился, услышав о запрете на увалы, но был уже и без того достаточно подавлен, чтобы как-то реагировать. Однако, паршиво, конечно. Никаких увольнительных, значит никаких свободных прогулок по едва живому городу.

– Тише, тише, разошлись тут! Сдались вам эти увалы, вы программу-то своего экзамена видели? Пятьдесят вопросов по всему, что вы проходили здесь в течение двух лет! И можете быть уверены, списать вам никто не даст. Поэтому лишнее свободное время, которое у вас появится, употребите лучше на подготовку. Нечего вам шляться по городу в поисках приключений на свою голову и залезать тамошним девкам под юбки. Не хватало нам тут еще происшествий такого рода. Остается только надеяться, что под хвост друг друга вы драть не станете. Заднеприводных тут, надеюсь, нет?

Последняя фраза, приукрашенная добродушной улыбкой майора, бойко произнесенная им, вероятно, с целью разрядить обстановку, возымела над большинством присутствующих неожиданный эффект. На какое-то короткое мгновение класс, заполненный курсантами, перевоплотился в смеющуюся аудиторию Хогарта с точностью до припудренных париков и подвязанных бантами кос. Лица, растянувшиеся в безобразных улыбках, скалящиеся друг другу, заливающиеся истеричным хохотом гиен, колотящих по столам кулаками, – и майор смеялся со всеми, положив руки на бока. Напряженная атмосфера разрядилась, новость о запрете увалов была словно забыта. Это была минута сплочения при упоминании любимого всеми предмета шуток.

Мой взгляд скользнул в сторону Богдана. На фоне остальных лиц, искривившихся улыбками, и мерзких гогочущих рож его лицо выделялось неимоверно. Суровый сосредоточенный взгляд, направленный в сторону майора, брови слегка сдвинуты, уголок нижней губы прикушен и оттянут вниз. Достаточно, чтобы внимательный наблюдатель мог понять, что всем понравившаяся шутка не пришлась ему по душе. В этот момент, когда никто не мог этого заметить, я позволил себе не отводить от него глаз чуть подольше. У него были удивительно правильные черты лица. Гладкие линии, формировавшие его профиль, изящно выступающие скулы, волнистые темные волосы, намеренно взъерошенные, – этим можно было любоваться бесконечно долго. Он был очень красив. Видимо, он почувствовал, что за ним наблюдают, и резко посмотрел в мою сторону. Наши взгляды вдруг встретились, и я был поражен, насколько холодными и враждебными оказались его карие глаза. Я сделал вид, словно пристально рассматриваю муху, бьющуюся о стекло за его спиной, и он практически сразу же отвернулся от меня.

Что же, то, что он не смеялся со всеми над шуткой про геев, вовсе не означало, что он сам был геем. Или могло означать? Все, как обычно, сводилось к игре вероятностей, и в данном случае, увы, против меня играл тот факт, что мы находились на военной кафедре. Не гей, вынес я свой предварительный приговор.

Между тем майор, который на какое-то время отошел для меня на второй план, продолжал говорить о работах на аэродроме и отвечать на случайные вопросы.

– На самолетах вам, конечно, полетать не удастся, но увидеть вживую несколько сушек вам точно повезет. Поэтому, еще раз, никаких фотографий, видео, историй в инстаграмме и прочих вольностей. Иначе, пинайте на себя.

– А что они там, собираются прямо-таки конфисковывать у нас смартфоны? Как они вообще смогут понять, что у кого-то есть телефон с доступом в интернет?– с недоверием спросил тот же русый парень, Чумаков.