— Не ходи туда, — серьёзно предупредил Ваня, — в черноте всё живое умирает.

— Кажется мутанты-лягухи решили вернуться, — Игорь указал в сторону трёх берёз с края топи.

Там среди скудной зелени маячили четыре тени.

— Так, перекур окончен, подъем.

— Далеко нам ещё?

— Не очень.

Спустя пару километров болото сменилось хвойным лесом. Под ногами мягко пружинили колкие иголки. Деревья погружались в тихие сумерки.

В одном месте лес рассекал глубокий овраг, который пришлось преодолевать уже в темноте. Когда группа выбралась к избушке лесника, все вздохнули с облегчением.

Иван зажёг керосинку, плотно закрыв ставни. В небольшой комнате стоял старенький диван, прикрытый цветастым пледом, стол и железная кровать, отгороженная лёгкой занавеской. Путники

дружно покидали в угол свои рюкзаки. Ксюша, еле волоча ноги добрела до дивана, рухнув от усталости. Этот поход окончательно вымотал её.

— Пойду воду принесу, вы тут пока обустраивайтесь, — распорядился Иван.

Иван зажёг керосинку, плотно закрыв ставни. В небольшой комнате уютно уместились: старенький диван, прикрытый цветастым пледом, стол и железная кровать, отгороженная лёгкой занавеской. Путники дружно покидали в угол свои рюкзаки. Ксюша, еле волоча ноги до брела до дивана, рухнув от усталости. Этот поход окончательно вымотал её.

— Пойду воду принесу, вы тут пока обустраивайтесь, — распорядился Иван.

— Я с тобой, — подал голос Игорь.

Ксюша осталась одна.

На стене, в рамке, коллаж из черно-белых фотографий. Большой серый будильник притаился на полке с книгами. Икона в красном углу. Печка буржуйка чуть в стороне, с аккуратно сложенной небольшой поленницей.

Ксюша прошлась по комнате вспоминая как всё было у бабушки дома. Заглянула в старенький шкафчик, рядом с умывальником, достав оттуда тарелки. Порывшись в рюкзаках, вынула остатки запасенной еды, накрыв стол.

От усталости ее нестерпимо клонило в сон. Девушка присела на кровать, решив отдохнуть, ненадолго прикрыв глаза.

Сон обрушился подобно горной лавине, в один миг захватив сознание, поглотив окружающую реальность.

Коридоры. Серые, тревожные коридоры под ярким светом ламп… Опять… Опять дыхание сбивается, сердце норовит выскочить из груди. Дверь с мерцающим кодом. Сколько раз она уже видела это место? Сколько раз здесь кто-нибудь погибал? Итог всегда был один, даже когда она решала и вовсе не открывать эту дверь, всё равно этот сон заканчивался чьей-то смертью.

Тихо щёлкнул замок, отпирающий дверь. Металлические столы, стеклянные колбы, лужи на полу. Сорок седьмой застывший с небольшим, чёрным кейсом.

Ксюша решительно подняла зажатый в руке пистолет, быстро сокращая дистанцию.

— И что, оно того стоило? — её голос дрогнул из-за нахлынувших воспоминаний, — скажи, что ты молчишь? Много тебе заплатили за смерть…

Слезы сами собой прокатились по щекам, в горле застыл ком боли. Мужчина остановился, напряжённо заглядывая ей в глаза. Он был ровесником Изгоя, едва-ли перешагнувшим тридцать лет. Печальные, карие глаза оставались бесстрастны.

— Ты умрёшь! Знаешь сколько раз я уже видела твою смерть? Вы все тут сдохните! — чёрная вороненая сталь уперлась в грудь неприятелю. Одно маленькое движение и он упокоиться тут навсегда!

— Все мы однажды сдохнем, — спокойно отозвался сорок седьмой, — тихий, бархатистый голос слегка тянул гласные, выдавая с головой иностранный акцент, — тут или там не велика разница. Мой мир горит огнём последней войны. Свойства местных обитателей — единственное, что может помочь оставшимся выжить…

Он неуловимым движением выхватил пистолет.

— Уходи девочка, — медленно проговаривает сорок седьмой, отворачиваясь.

Он неспешно продолжает собирать какие-то вещи, будто бы полностью потеряв к ней интерес.

— Значит наши жизни в обмен на ваши? И это, по-твоему, честный обмен?

Мужчина, не оборачиваясь тихо, пожал плечами. Жгучая обида затопила сердце. Ксюша со всей силы дернула его за плечо. Послышался звон бьющегося стекла. Сорок седьмой зашипел резко повернувшись, рука в один миг оказалась на горле девушки, с силой впившись пальцами в нежную плоть. Глаза Ксюши широко распахнулись от неожиданности, она попыталась высвободиться из захвата, глухо захрипев.

Перед внутренним взором вспыхнули картины прошлого, будущего и того, что могло бы быть, но никогда не свершится.

Чужой мир оскалился пастями гибридов из металла и плоти, они уже не были похожи ни на одно творение природы и Ксюша глубоко сомневалась, что в этих монстрах можно обнаружить хоть что-то относительно знакомое даже если их препарировать. Существа, не ведающие страха, не чувствующие боли… Что-то наполняло их тела псевдожизнью, умелой имитацией, позволяющей раз за разом восстанавливать поврежденную плоть или находить приемлемые по форме металлические детали взамен сломанных. Чтобы упокоить такую тварь требовалось очень много сил.

Ядерная бомбардировка, еще в самом начале подступающего хаоса, не смогла стереть с лица земли всех монстров, но превратила в прах их хозяев. Идеальные убийцы получили свой последний приказ: «уничтожить противника», и мир потонул в последней войне. Монстры из самых страшных кошмаров быстро распространились по планете, они хорошо умели адаптироваться к разным средам обитания и спустя всего несколько месяцев и так не многочисленное число выживших сократилось на половину. Ручные передатчики, сообщающие последние новости, призывали к сохранению спокойствия, но панику было уже не остановить. Хаос воцарился повсюду… Хаос и несокрушимые кадавры шагающие через огонь и воду, сеющие смерть.

— Ксюша, эй, — кто-то тряс девушку за плечо.

Она вздрогнула. Не успев открыть глаза, резко попыталась откатиться подальше.

— Са-ха-ра, — по слогам протянул мужской голос, — да что с тобой!

— Всё хорошо, я кажется уснула… — пробормотала она наконец-то очнувшись.

— Еще как, — усмехнулся Ваня.

— Я что храпела? — смутилась Ксюша, растирая лицо руками.

— Нет, просто грозилась кого-то убить, — хохотнул он, — и давно ты такой кровожадной стала?

Девушка огляделась, обнаружив спящего на раздвинутом диване Игоря. Слабый огонёк керосинки едва освещал пятачок стола вокруг себя. Ветер, заблудившийся на чердаке, тихо поскрипывал старыми досками.

— Наверху, что окно открыто? — недоуменно проговорила девушка.

Она перевела взгляд встретившись с настороженными глазами Ивана.

— Сколько ты уже здесь? — напряженно потянул он.

— Намного дольше чем хотелось бы.

Тихий смех разорвал гнетущую тишину. Игорь недовольно заворочался на диване. Где-то далеко взвыла ранена тварь.

— Да, жизнь тут не сахар, — снова усмехнулся, Уж, — остаётся только верить, что всё это можно изменить.

— Как? — устало отозвалась Ксюша. Она в подобное совершенно не верила.

— Мой командир обладает самым могущественным даром этого мира. Однажды мы дойдём до сердца улья и остановим его.

Ксюша с интересом покосилась на парня.

— Вы хотите уничтожить этот мир? — она ненадолго замолчала, пытаясь подобрать слова, — и как вы при этом собираетесь выжить?

— Мы все тут гораздо дольше чем хотелось бы, — грустно усмехнулся он, — но только так возможно спасти тех, кого ещё не засосало в этот кошмар.

«Кошмар…» — звучало в голове девушки последнее слово. Да, без сомнений этот мир был наполнен ужасом, болью и страхом, но что-то ещё тёплой тенью скользило по граням воспоминаний, что-то практически изжитое в её родном мире. Это чувство заставляло принять суровость Стикса как данность, как неминуемую плату за возможность познать новое… Ксюша задумалась, пытаясь вычленить из воспоминаний эту заразу. Между бровями залегла глубокая склада, взгляд устремился куда-то в сторону. Почему этот пугающий, полный насилия и страданий мир перестал восприниматься бредом больного, спятившего Бога? Неужели она стала частью этого мира?!