Ксюша что есть сил рванула к Паяцу.

— Нашла, это? — она протянула прозрачный пакет с герметичным клапаном Ржавого, и черный сверток Герольда.

Паяц пришел в себя переместившись к стене.

— Ох, и жучара ты, Ржавый, — ухмыльнулся парень, рассматривая на свету закрытый пакет, — оружие?

— Арбалет и вот, — Ксюша протянула ствол.

— Нет, с этим далеко не уйдешь. Ищи автоматы.

Одобрительно кивнув, девушка стала осторожно осматривать кузов. Паяц быстрыми движениями проверил сколько осталось патронов в старом, добром ТТ Герольда, снова вернувшись к созерцанию пакетика. Там на самом дне, отливая красным, поблескивала небольшая жемчужина.

— Вот, — на пол опустилось три автомата.

— Хорошо, — поморщившись, произнес Паяц, — съешь это.

Достав красный кругляш, он протянул его девушке.

— Зачем?

— У нас нет времени, Сахарная. Делай, что говорят.

Девушка послушно проглотила предложенный кругляш.

— Теперь найди карту, она должна быть у Мудрого. Наш стаб называется: "Рубеж".

Девушка потупила взгляд, опустив голову.

— Карта у меня.

— Супер.

Парень придирчиво осмотрел автоматы, отложив один в сторону. Быстро отстегнул от двух других рожки, собирая оставшиеся патроны в один.

Девушка непонимающе мялась в стороне. По ее мнению, сейчас перво-наперво нужно обработать раны и наложить шину, а не считать патроны. Но, что она могла знать о реалиях этого мира?

— А у вас были бинты? — неуверенно произнесла Ксюша.

— Да, оранжевый ящик с красным крестом на крышке, — закашлялся Паяц, прикрыв рот рукой. На зеленом крае рукава появилось бурое пятно.

Паяц подтащил валяющийся рядом Ксюшин рюкзак, заботливо упаковав хабар Ржавого и Герольда во внутренний карман. Порывшись в куртке, он извлек холщовый сверток присоединив его к вещам товарищей. Туда же отправился заполненный рожок.

— Эй, Сахарная, где ты ходишь?

Девушка тут же приблизилась к парню.

— Надевай. Автомат на плечо, арбалет в руки. И запомни, Стикс не любит шума.

Ксюша привычно закинула на спину рюкзак, примостила на плечо автомат, неуверенно сжав арбалет здоровой рукой.

— Тебя надо перевязать и придумать что-то с транспортировкой.

— Дуй отсюда, — наиграно бодро засмеялся Паяц.

Девушку будто холодной водой окатило.

— Как это? — не понимающе захлопала она глазами.

— Кыш! Пошла! — прикрикнул парень, — вон, убирайся!

Он морщился от боли, от чего его улыбка смотрелась еще более сумасшедшей.

— Я тебя сейчас пристрелю, — глухо произнес он, растягивая слова, — ты же этого хотела? Немощная, жалкая моль.

Ксюша, пятясь, сделала несколько шагов к выходу.

— Может ублажишь меня напоследок, раз уж со Штыком не срослось? А, Сахарная?

Девушка остановилась, не понимая причин столь разительной перемены.

— Вон! — рыча крикнул парень, кинув в след Ксюше жестяную банку.

Железяка ударила по больному бедру. Охнув, девушка схватилась за поврежденную ногу. Грудь затопила горечь от незаслуженной обиды. Развернувшись, Ксюша молча покинула нутро грузовика.

Свобода выбора? А есть ли она, вообще, эта свобода? Если решением, в тебя, практически тыкают, и отказавшись от него означает предательство собственных убеждений, моральных принципов. Предательство самой себя…

Ксюша мялась на обочине, пристально всматриваясь в голый участок огорода, где на краю сиротливо стояла садовая тележка, наполненная свеклой. Ярко зеленая краска резко контрастировала с перепачканными в земле овощами. Четыре небольших колеса надежно удерживали ее от падения.

— Ручка по центру, будто, специально, под меня… — медленно произнесла Ксюша, вытерев о джинсы, вспотевшие ладони — и будь, что будет.

Уже не задумываясь, она преодолела широкую промоину, устремившись к цели. У ее бабушки была такая же тележка, только красного цвета. Так что найти крепеж и вывалить на землю ненужные овощи, оказалось делом пяти минут.

Обогнув промоину, Ксюша, почти бегом, двинулась в обратный путь. "Только бы успеть" — назойливо крутилась в голове одна единственная мысль. Бескрайние поля, овраги и пригорки. Сколько она уже успела пройти, километр, два? "Только бы успеть".

Солнце, выглянувшее из-за туч, обогрело землю, разукрасив мир яркими красками. Высоко в дали показался белесый силуэт. Его черты были слишком рубленными для живого существа. "Самолет? Откуда тут самолет, тем более такой маленький, как радиоуправляемый…"

Девушка моргнула и видение пропало. "Померещилось что ли?" — подумала она, придвигая вплотную тележку к краю перевернутого кузова.

Паяц сидел на том же месте, где его и оставила Ксения. Закрыв глаза, он мерно посапывал, сжимая в руке пистолет. Девушка приблизилась, на ходу собирая наиболее уцелевшие дощечки, без гвоздей. Из школьных уроков, она смутно помнила, что при переломах нужно надежно зафиксировать поврежденное место, стянув ремнями или бинтами. Но что делать если там открытый перелом и торчит кость? Одна эта мысль уже приводила в состояние ступора. Вправлять? А как? И не повредиться при этом еще что-нибудь? Оставить как есть? А как же гангрена, потеря крови и все остальное? Вдруг там осколки костей куда-нибудь вопьются?

Столь необходимый оранжевый ящик нашелся в дальнем, левом углу. Схватив бинты, Ксюша, вернулась к пострадавшему. Осматривать ноги было откровенно страшно. Робея, она осторожно прикоснулась к голени левой ноги. Та выглядела намного лучше правой. Поднялась выше…

Ствол взметнулся вверх раньше, чем Паяц открыл глаза.

— Ты?

— Повторяешься, — процедила, Ксюша, поджав губы. Маленькие пальчики медленно переместились сначала на колено, а потом выше.

— Уходи, — холодный, черный ствол уперся в висок.

— Не могу… — пальцы сильнее сжали поврежденную ногу.

Парень чуть слышно зашипел, убрав оружие.

— Сахарная это бесполезно. До стаба еще идти и идти, а нормальных машин на всем пути раз, два и обчелся. Брось…

Девушка принялась лихо приматывать бинтами деревяшки к бедру.

— Я, всё, не жилец, а тут скоро будут новые зараженные и внешники. И те и другие — верная смерть.

Паяц поморщился, прекрыв глаза. Ксюша переместилась к левой ноге. Та выглядела пугающе. Стопа как-то неправильно наклонена, щиколотка распухла, а на голени здоровое бурое пятно. Намертво переплетенные шнурки распутать не удалось. Достав нож, девушка аккуратными движениями попыталась их перепилить.

— Ты, вообще, меня слушаешь?

— Я не умею вправлять вывихи, — задумчиво посмотрела она, прямо ему в глаза, — а что, если там перелом?

— Дура!

Закусив губу, девушка снова опустила взгляд.

Парень стонал, когда она стаскивала ботинок, матерился при перевязке стопы, а когда дело дошло до голени в голос взвыл.

Недолго думая, Ксюша, вспорола ткань штанов до колена, оно тоже смотрелось стремно. На рану была наложена повязка, и вся нога примотана к дощечкам.

— Выпей, — девушка протянула уже знакомую фляжку.

Паяц фыркнул, но отказываться от предложенного не стал.

— Зажми ее зубами, дальнейшее тебе не понравится…

— Ты что, собираешься тащить меня на себе? — насторожился парень.

— Только до выхода.

— Лучше я сам, — он попытался отодвинуться, от приблизившейся Ксюши.

— Не сможешь, — тихо отозвалась она, хватая его под подмышки.

Сверху донесся тихий гул.

— Что это?

— Беспилотники, значит, внешники скоро будут здесь, — голос Паяца неожиданно сел.

— Надо спешить.

Потянув на себя, Ксюша застонала от боли. Она явно переоценила свои возможности и совсем забыла о поврежденной руке.

Паяц приподнялся на руках, слегка сдвинувшись к выходу. Слабое движение заставило зашипеть. Серые глаза настороженно окинули предстоящий путь. Он засунул в рот флягу, снова приподнимаясь на руках.