— Нет, не оттуда, — Ксюша осторожно приоткрыла скрипучую дверь.

Они прошли темные сени, с небольшим окошком выходящим на задний двор. Свернув в жилую комнату.

Девушка открыла дверь, приостановившись на пороге. Рука коснулась косяка, и мир перед глазами снова расслоился.

Она видела, как возводился этот дом. Десятки, сотни людей, которые, когда-то тут были и те, которые, скорее всего, еще здесь побывают. Она была тут и в то же время ее не существовало. Вот группа людей в форме оборудует погреб под надежный, маленький бункер. Вот в деревянном полу делают прорезь под механический, кодовый замок. Щелчки циферблата, парень в натовской форме поспешно пытается отгадать код. А где-то в призрачном будущем маячит монстр, который, будет пострашнее всего, что она тут видела…

— Тебе не здоровится? — в спину уперся холодный ствол.

— Скиф? — подал голос Паяц, из глубин комнаты.

— Так ты тут не одна. Знаешь, не хорошо старших обманывать, — спокойно пожурил он Ксюшу, — есть такой, — добавил уже громче, — выйдите, покажитесь, если вы добрые хваты.

— Заходи, Скиф, это Паяц. Прости, но выйти не смогу, твари малость потрепали.

Мужчина на минуту задумался, а потом жестом приказал Ксюше войти. Девушка двинулась вперед.

Паяц сидел за столом, накрытым клеенчатой скатертью.

— Опусти свою пукалку, все же не чужие, — улыбнулся парень.

— Сначала ты арбалет из-под стола вынь, — усмехнулся в ответ, Скиф.

Девушка не понимала их ритуального танца с бубнами: «В чем смысл ходить вокруг, да около, если они знают друг друга?».

— Я воду принесла, — неловко вклинилась она, в разговор.

— Иди, поставь на лавку, — сдался первым, Паяц, положив на стол оружие.

— Иди, иди Сахарная, — одобрительно покивал Скиф, убирая Магнум, в черную кожаную кобуру — и все же, кто наградил эту милую девушку, столь пошлым именем?

— Ржавого задумка, — Паяц протянул гостю руку.

— Здорово тебя потрепало, — покивал гость на шины, — и как ты только живым ушел? Неужели эта маленькая девочка, сюда такого кабана дотащить смогла?

Его голос успокаивал, внушал желание доверять. Ксюша заслушалась, чуть не уронив ведро. Голова немного кружилась, после очередного включения дара. Жажда с новой силой дала о себе знать.

— Ты, давай, заканчивай свои штучки, — отрезал, Паяц, хлебнув из фляжки, — всё же не в стабе. Ты к нам какими судьбами?

— Да, разговор есть со Штирлицем… Контора говорит, внешники как-то нехорошо зашевелились.

Ксюша покосилась на прикрытый половиком погреб. Она точно знала, что там есть полки с консервами, но была не уверена, стоит ли туда заглядывать? Странное наваждение пропало, и теперь желание прихвастнуть своими способностями ушло. Мужчина с россыпью седины в темных волосах, вдруг, утратил свое странное обаяние, став обычным чужаком средних лет.

Вместо этого девушка вышла в сени, ища запрятанный самогон. Благодаря ее стараниям, живчика осталось на самом донышке, а голову потихоньку начало скручивать обручем боли. Видения давались слишком большой ценой.

Она, пошатываясь вернулась к столу. Трясущимися руками засунула в горлышко двухлитровой бутылки два спорана. Мучительно наблюдая как они погружаются на самое дно.

Мужчины с интересом следили за ее манипуляциями.

— И для кого такой концентрат? — усмехнулся Паяц.

Ксюше было плевать на его подколки, если бы не всплывающие черные хлопья, она бы впилась в бутылку прямо сейчас. В висках заломило. Нетерпеливо отыскав кастрюлю и белую косынку, для фильтрации, девушка, молча вернулась к столу.

Скиф и Паяц о чем-то тихо беседовали, но слова не доходили до сознания. Фракции от споранов отделялись слишком медленно. Ксюша пристально следила как ровной струйкой тянуться вверх пузырьки воздуха, как черные плевы, закручиваясь по спирали, оседают вниз. Она жадно смотрела как уменьшаются зеленоватые виноградины, то и дело сглатывая вязкую слюну. Во рту все пересохло. Ее руки сжали край стола, до такой степени, что костяшки пальцев побелели.

— Увлекательное кино? — хохотнул кто-то рядом.

Ксюша перевела взгляд, справа стоял Скиф держа ковшик с водой, — надо тебя всё же переименовать.

— А разве так можно? — слегка отвлекшись, удивилась Ксюша.

— Ну, имена иногда сокращают или правят для удобства… Так что можно что-нибудь придумать, — он поднял бутылку, аккуратно переливая жидкость в кастрюлю.

Вниманием Ксюши, снова, завладел готовящийся живчик.

— Пить хочешь? — усмехнулся мужчина, добавив воды из ковша.

Девушка согласно кивнула, судорожно сглотнув.

— Сахарная… — задумчиво произнес Скиф, — Сахар и Саха — сразу отметаем.

Проницательные глаза изучали Ксюшу, пока та жадно глотала живчик, жмурясь от удавольствия.

— Изнывающая от жажды Сахара… Знойная и неприступная… — он потер щетинистый подбородок, — как тебе, Паяц?

— Да, хоть Сара Конар. Бросай уже девчонке мозг полировать, а то завтра Мадлен и Шери, даже на порог, дома мечтаний, не пустят.

— Так я же не на долго, я же одним глазком, — засмеялся Скиф, — у меня же дела.

Ксюша полностью опустошила кружку. Голова еще кружилась. Она медленно добрела до кровати, в дальнем углу, за печкой, рухнув не снимая куртки.

Пес тут же вынырнул из-под лавки, направившись за подругой.

— Ага, весь стаб о твоих делах наслышан, — заржал Паяц, провожая взглядом собаку, — ни одна незамужняя баба, мимо не проходила.

— Ого! Это вы где такую живность отыскали? — удивился мужчина, почесав затылок.

— Да, он сам отыскался, — сказал Паяц, наблюдая как Ангел пытается примоститься на краю кровати, — а тебе придется подождать.

***

Каракат степенно въехал через высокие металлические ворота, не поспевая за юрким, кроссовым мотоциклом Скифа. Местные умельцы что-то сделали с двухколесной техникой, из-за чего она звучала значительно тише своих собратьев.

Ксюша откинулась на спинку сидения, рассматривая лагерь.

Жилые дома, неспешно передвигающиеся люди — это все так контрастировало с тем, что творится за стенами, что казалось какой-то очередной параллельной реальностью.

К ним подошли четверо мужчин в военной форме, помогли вытащить из кабины Паяца. И после недолгих расспросов утащили раненного бойца в лазарет. Пес, недолго думая рванул разведывать новое место жительства. Девушка осталась в гордом одиночестве.

По словам Скифа, без одобрения Штирлица ни одна живая душа здесь на долго не задерживалась. И по его же мнению, Штирлиц, сегодня никого принимать не будет. Можно было бы увязаться за Паяцем. В конце концов, ей тоже нужен целитель, не для лечения ран, они волшебным образом уже почти зажили, а чтобы получше узнать о своем даре, но эта процедура была не бесплатной, а Ксюша считала себя не в праве распоряжаться имуществом умерших бойцов. Она и так взяла слишком много — одну жемчужину и два спорана, а все остальное решила передать Штирлицу, когда появится такая возможность.

Девушка неторопливо шла по улице, рассматривая ближайшие дома. Милые глазу бревенчатые строения с резными наличниками, аккуратные палисадники… Решётки на ставнях, кое-где в крышах самодельные углубления под какие-то громоздкие орудия, неловко прикрытые серым брезентом. Окопные рвы чуть в отдалении, и цветущий большими, розовыми шапками куст пиона…

Ксюша прошла до перекрестка, остановившись у длинного, двухэтажного дома, покрашенного в яркий красный цвет. Большие окна, широкий вход — все свидетельствовало о том, что раньше тут была сельская школа. Прибитая на козырьке табличка гласила: «Веселая кобыла».

Девушка тяжело вздохнула: "Может, тут нужны официантки или уборщицы?". Тяжелая дверь довольно легко открылась, явив внутреннее убранство дома.

В нос ударил запах дешёвого парфюма и сигаретного дыма. Маленькая раздевалка была переоборудована во временный склад оружия, рядом с которым скучала пышная блондинка в старом кожаном кресле.

— Оружие сдаем. Бар на право, к девочкам прямо по лестнице, — не отрываясь от полировки ногтей, скучающим голосом, протараторила она.