Пытаясь защититься, она замахнулась, но, к счастью, это был Хэтерфилд.

– Ты цела? – спросил он.

– Да.

Прогремел выстрел.

Хэтерфилд молниеносно подмял ее под себя, развернувшись спиной к реке.

– Дьявол! – крикнул Эшленд. – Быстро в экипаж!

Эмили повторяла ее имя.

– Она здесь, – сказал Хэтерфилд. Его руки все еще крепко обнимали ее. – Стреляли со стороны реки.

Эшленд достал из кармана пистолет.

– Отведи женщин к экипажу. Я прикрою вас.

Наконец Хэтерфилд отпустил ее.

– Хорошо. Сюда.

Он подтолкнул Стефани. И они с Эмили, взявшись за руки, побежали по направлению к большому четырехколесному экипажу, стоявшему на другой стороне улицы у тротуара.

– Хэтерфилд! – крикнула она изо всех сил.

– Я здесь, – раздался его голос у нее за спиной. – Не останавливайся, черт подери!

Стефани понеслась вперед «семимильными» шагами, насколько позволяли ее длинные ноги, энергично увлекая за собой Эмили. Впереди она увидела карету. Подбежав к ней, Хэтерфилд положил одну руку ей на спину, а другую протянул вперед и распахнул дверь.

– Быстрее внутрь, – приказал он, а потом толкнул их обеих на сиденье, а сам навис над ними, как живой щит.

– Иди ко мне! – крикнула Стефани и потянула его подальше от двери.

Эмили вылезла из-за сестры и тут же охнула:

– Где Эшленд?

– Здесь, – отозвался герцог, запрыгивая в карету.

Экипаж тут же рванул вперед. Эшленд поднял Эмили и посадил к себе на колени, а Хэтерфилд так крепко обнял Стефани, что она едва могла дышать.

Карета со стуком мчалась по мостовой, проносясь мимо лондонских домов, а внутри ее царила тишина. Стефани уткнулась лицом в шерстяной пиджак Хэтерфилда. Ее щека лежала на его плече. При каждом прыжке экипажа твердое колено мужчины ударялось о ее ногу. Но ей было все равно. Стефани едва ли обращала на это внимание.

Он был жив. И Эмили тоже.

– Куда едем? – тихо спросил Эшленд.

– На Бромптон-роуд, если вы не против. – Голос Хэтерфилда пророкотал в ушах Стефани. Она скорей почувствовала его слова, чем услышала их. – Меня там ждет двуколка.

– Вам известно безопасное место, где вы могли бы спрятать ее?

У герцога был очень приятный голос, низкий, с твердыми нотками. Стефани украдкой глянула на Эмили. Та тихо сидела на коленях жениха, прижавшись к его груди, словно хотела остаться там навсегда.

Карета завернула за угол. Хэтерфилд чуть расслабил объятия, усаживая ее удобнее на коленях.

– Думаю, я знаю такое место, – ответил он герцогу.

Туман на реке окутал ряд лодочных сараев такой пеленой, что Хэтерфилд едва смог разглядеть одинокий огонек газовой лампы, висевшей на доме, где лежали его лодки.

Он открыл переднее окошко и коротко сказал кучеру:

– Мы приехали.

Экипаж тут же остановился. Стефани спрыгнула вниз сразу, как только открылась дверь. Хэтерфилд последовал за ней и повернулся к кучеру:

– Завтра утром я жду тебя в обычное время.

– Да, сэр.

– И, Смит, никому не говори о том, что случилось этим вечером.

– Разумеется, сэр. Спокойной ночи.

Экипаж уехал. Хэтерфилд подошел к двери и вынул ключ. За его спиной невидимая река шуршала волнами на берегу. Стефани стояла рядом с ним и дрожала, стараясь еще глубже спрятаться в пальто. За все время она не сказала ни слова. Наконец замок открылся, Хэтерфилд положил руку ей на спину и чуть толкнул в сторону двери.

– Пойдем наверх, – сказал он. – Я разожгу огонь.

В комнате ничего не изменилось за время их отсутствия. Осталась даже небольшая вмятина на покрывале кровати, где они сидели рядом. Хэтерфилд тоже глянул туда и сразу пошел к камину. Там, среди золы и кучки угля, все еще теплился огонь. Он подкинул еще угля, чтобы тот разгорелся с новой силой.

– Ты убил его? – храбро спросила Стефани. Ее голос прозвучал ясно, он совсем не дрожал.

– Нет. Хотя мне очень хотелось бы, – не глядя на нее, ответил Хэтерфилд.

– Прости меня. Это все моя вина.

Огонь запылал, а Хэтерфилд встал и повернулся к ней. Стефани сидела на самом краю кровати, завернувшись в покрывало. На темном лице ее глаза казались еще больше, полумрак превратил их голубой цвет в серый. Шляпку она потеряла, напомаженные волосы растрепались и вились вокруг лица. Руки Стефани сложила на коленях.

Он подошел и, встав перед ней на колени, взял ее ладони в свои.

– Это того стоило. Ты увидела сестру и сама убедилась, что с ней все в порядке.

Ее глаза наполнились слезами.

– Тебя ведь могли убить. И все из-за меня.

– Ты не виновата в том, что злые люди хотят расправиться с тобой. А вот я виноват во многом. Вместо того чтобы просто охранять тебя все эти месяцы, как попросил Олимпия, я мог бы выследить убийц твоего отца. Но больше я такой ошибки не совершу. Завтра утром, Стефани, я начну на них охоту. Встречусь с Эшлендом, и вместе мы…

– Нет! Не надо, Хэтерфилд!

Стефани спустилась с кровати и встала на колени рядом с ним, не выпуская ладоней из его рук. Она была так близко, что Хэтерфилд чувствовал ее дыхание на щеке.

– Тебя чуть не убили сегодня, – продолжила Стефани, – и все из-за меня. Чуть не убили! Нет, я не хочу, чтобы ты опять рисковал. Если бы я знала, что они охотятся за мной, то никогда бы не подпустила тебя так близко к себе. Тебе нужно уйти, Хэтерфилд, нужно покончить с этой историей.

– Не могу. – Он поцеловал ее руки. – И не буду.

– Тогда мы оба скроемся. Снимем где-нибудь сельский дом, маленький милый домик, и мы будем жить там… и заведем сад… и состаримся вместе… – Стефани начала всхлипывать.

– Тише. – Он принялся гладить ее по волосам. – Успокойся, не говори глупостей. Ты же знаешь, что это невозможно.

– Ладно, давай забудем про сад. Честно говоря, садовник из меня никудышный.

– Боже мой, дело не в этом! Стефани, ты же принцесса! У тебя есть обязательства перед княжеством. – Хэтерфилд вложил обе ее ладони в свою руку. – И у меня они тоже скоро появятся.

Она посмотрела на него и сказала:

– Выслушай меня. Опасность меня не страшит. Меня с детства готовили к тому, что быть принцессой – это тяжкий труд. Но ты, Хэтерфилд! Я не вынесу, если с тобой что-то случится. Если тебя убьют или ранят из-за меня.

«Я не вынесу этого».

Ее слова будто ударили Хэтерфилда в грудь и проникли глубоко в его окаменевшее сердце. Стефани была в его объятиях такой мягкой и податливой, ее кожа под его пальцами – нежной, как шелк. Он невольно вспомнил мягкое тело Стефани, которое сейчас было спрятано под одеждой, и ее влажную норку, которая неделю назад пульсировала от его ласк. И каждую клеточку его существа вновь пронзила боль желания, огонь страсти, который требовал удовлетворения.

«Держи себя в руках», – строго приказал ему разум.

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. Только один раз.

Стефани застонала и вцепилась пальцами в лацканы его пиджака.

Ну, ладно. Два раза.

Она открыла губы, и ее язык вторгся внутрь, в то время как пальцы решительно атаковали его пуговицы. Ощущения нахлынули так быстро и с такой силой, что Хэтерфилд не мог сдержаться и принялся целовать ее в ответ. Он не помнил, как расстегнул пальто Стефани, как снял его с плеч и начал целовать ее щеки и шею, нежную кожу впадинки над воротником и сладко пахнущую мочку уха.

Хэтерфилд обнаружил, что она каким-то образом сняла с него пиджак и принялась за жилетку. Когда он коснулся языком бешено бьющейся жилки на ее шее, Стефани замерла. Ее пальцы вцепились ему в рубашку и медленно сжимались и разжимались, завораживая его этим ритмом.

Он не должен это делать.

О черт. Он сейчас это сделает.

Хэтерфилд расстегнул ее пиджак, потом жилетку. У него сладко сжалось сердце. Сегодня на ней не было утягивающих грудь бинтов, и она поднимала тонкую ткань сорочки, ничем не сдерживаемая, о боже, такая свободная, юная и упругая! Эта прекрасная грудь тяжестью легла в ладони Хэтерфилда, и у него закружилась от страсти голова, а мужское орудие тут же стало твердым, как сталь. Соски под его ищущими пальцами превратились в тугие бусины, а Стефани вскрикнула и, проведя руками по его спине, запустила пальцы ему в волосы. Он поймал ее взгляд, он был затуманен любовью.