- Добрый день, госпожа Франк, добрый день господа! - Советник уже подошел почти вплотную к крыльцу и стоящим у него людям.

- Здравствуйте, Ваше превосходительство! - чуть поклонившись, ответил тот, что скорее всего был хозяином дома - поверенным Сидорским.

А баронесса вдруг схватила советника за руку и затараторила:

- Спасибо Вам, господин адмирал, за наше чудесное спасение! Спасибо! Уж я боюсь и представить, что было бы с нами! И с детьми! - при этих словах по её щекам покатились слёзы.

- Ну полноте Вам, госпожа Франк! - Вольф невольно опешил от такой неожиданности, - Всё ведь обошлось! Да и меня благодарить абсолютно не за что! И я...

- Да как же не за что! Тот офицер с матросами, что пришли нас предупредить, - баронесса не дала советнику договорить, прервав его на полуслове.

'Вот же трындычиха!' - Советник с трудом сдерживался, чтобы не улыбнуться - 'И где хваленый местный этикет? Воспитание? Впрочем, даме - простительно. Тем боле - пережившей шок артобстрела и ещё не отошедшей от него' А сама дама тем временем безостановочно продолжала:

- И этот мичман сказал, что он с 'Петропавловска', что действует по приказу адмирала и что всем мирным жителям нужно как можно скорее уйти в укрытие - погреб или подвал. Мы только-только вышли из комнаты, где пили чай, а тут ка-а-к !... При этих словах по щекам мадам вновь побежали слёзы.

- Так говорите, офицер был с 'Петропавловска'?

- Да, Ваше превосходительство! - ответил барон, прижав к себе плачущую жену, - И на бескозырках матросов, что обходили соседние дома, тоже было написано 'Петропавловск'.

'Теперь понятно! Илья послал группу моряков, и может быть, даже не одну, чтобы предупредить гражданских и уменьшить жертвы среди мирного населения Артура! Молодчага!'

- Так это не меня Вам нужно благодарить, сударыня! Я ведь - не единственный адмирал тут, в Артуре! Это Илья Сергеевич послал офицеров и матросов оповестить жителей и направить их в укрытия. Так что это - всецело его заслуга, а никак не моя!

- Всё равно спасибо Вам! И всем морякам - спасибо! Храни Вас Бог! - не унималась баронесса, зажав в тонких пальчиках кружевной платок и размазывая по щекам слезы вперемешку с пылью.

И тут Сергей обратил внимание на то, что должен был заметить ещё при первом взгляде на группу барона Франка - не хватает одной действующей особы. Потому как по канону реветь и утирать слёзы кружевами сейчас должны были две 'мадамы', раз уж им посчастливилось уцелеть. А если точнее - то одна мадам и одна мадемуазель. Где ж Валевич подевалась-то, а? Да и про мичмана узнать нужно подробнее, потому как кроме самого советника, да стоящего рядом с казаками Мякишева более никого в морской форме рядом, не наблюдается.

- И Вам спасибо за добрые слова! А где сам мичман?

Тут по щекам мадам вновь потекли ручейки:

- Так его ж тем самым взрывом ранило! Моряки его в госпиталь отправили! - Сильно зацепило?

- Да вроде бы - не очень - осколок в плечо. - ответил Сидорский, - Его тут же перевязали и в госпиталь направили. Мадемуазель Валевич вызвалась его сопровождать.

- Вот как? Не побоялась обстрела?

- Может, конечно, и боялась. Но заявила, что должна удостоверится, что с нашим спасителем всё будет благополучно - только мы её и видели!

Вольф улыбнулся:

- Что ж, раз у нашего героя появился персональный ангел-хранитель, то я уверен, что всё будет благополучно!

Сидорский и Франк сдержано улыбнулись в ответ.

Краем глаза советник видел, как Ножин что-то быстро пишет в блокноте. Очевидно - набросок материала в очередной номер газеты... Ладно, пора прощаться с несостоявшимися покойниками - от самой этой мысли по спине Вольфа пробежал холодок...

- Японец в ответ тоже получил по заслугам, так что в ближайшие дни вряд ли вернется, но на будущее - очень прошу Вас - при первых признаках бомбардировки города - укрываться в убежищах.

- Да-да! Конечно, Ваше превосходительство!

-Ну, тогда покорнейше прошу меня простить, но вынужден покинуть Ваше общество! Служба-с! - и советник, коротко поклонившись, направился мимо Ножина к группе всадников.

- Евгений Константинович! Позвольте Вас на минутку!

- Да, Ваше превосходительство!

- Я видел, Вы пометки в своей записной книжке делали. Репортаж готовите?

- Конечно. Сегодня ведь было столько событий!

- Это правильно. Единственная просьба - то, что касается наших потерь и вообще - действий крепости и эскадры - покажите сначала мне, добро?

- Но... Ведь цензура и так проверяет каждый номер газеты, каждую статью. Причем дважды - сначала - армейская, потом - флотская.

- Вот потому и прошу Вас показать материалы по сегодняшнему дню мне. До цензуры или после неё, но с пометками, что вычеркнуто. Возможно часть того, что Вам зарубит цензура, я разрешу к печати. Потому как господа цензоры иногда слишком сильно перегибают палку. А наш Артур, да и вся страна, должны знать имена своих героев.

Глаза Ножина аж засветились за круглыми линзами очков.

- Хорошо, Ваше превосходительство! Непременно покажу!

- Ну, вот и славно! Но - услуга за услугу, Евгений Константинович!

- Я весь - внимание.

- Мне нужно, чтобы Вы сделали серию хороших снимков разрушений гражданских зданий в Порт-Артуре. Именно гражданских. И подготовили репортаж на тему варварства японцев, обстреливающих мирные объекты и убивающих нонкомбатантов. Нужно поддержать ту волну негодования в прессе, что поднялась после обстрела Владивостока. Как выполните это - я Вам хочу поручить ещё одно интересное задание. Но - потом. Договорились?

- Договорились, Ваше превосходительство. Я и сам собирался сделать такой репортаж!

- Ну, тогда, значит, наши интересы сходятся! - советник улыбнулся, - Не стану Вас более задерживать - у Вас своей работы много, у меня дел сейчас тоже будет, хоть отбавляй. А день уже идет к закату. Так что давайте-ка каждый займемся тем, чем должно! Засим, позвольте пожать Вашу руку. И - жду от Вас скорейшего предоставления материалов!

Простившись с корреспондентом, Вольф вскочил в седло и небольшая группа всадников под перестук копыт направилась вниз по улице - туда, где находился порт...

- Как там наш мичман? - встревоженно спросил едущий рядом Мякишев.

- Судя по рассказам - ранен не сильно тяжело. Кстати, я так пока и не узнал, кто именно.

- Дай-то Бог, чтобы всё обошлось...

- Думаю, обойдется. Но, похоже, что всё равно пропал наш молодой товарищ... - с напускной серьезностью проговорил Вольф.

- Это почему? - в голосе Мякишева звучала неподдельная тревога.

- Да потому, что забота юной девицы, которая благодарна за спасение своей жизни - это страшная штука. А ежели девица ещё и хороша собой - то всё! Пропал моряк! - и Вольф с удовольствием наблюдал, как флагарт эскадры широко, совсем по-мальчишески, улыбнулся...

Когда, наконец, всадники добрались до стенки Восточного бассейна, первое, что бросилось в глаза Сергею, был совершенно опустевший внутренний рейд. Ни одного крупного корабля из тех, что были на ходу. Лишь 'Цесаревич' у стенки, 'Паллада' в доке и 'Ретвизан', снявшийся с бочки и уткнувшийся носом в берег. Даже отсюда был заметен сильный дифферент на нос - форштевень почти полностью скрылся в воде, небольшие волны, гулявшие по гавани Артура, почти доставали до лееров на баке многострадального броненосца. Очевидно, кессону, прикрывавшему зияющую минную пробоину в борту броненосца, всё же здорово досталось от японского снаряда. Из пожарных рукавов, свисавших с палубы за борт, нескончаемым потоком лились струи откачиваемой из кессона и из носовых отсеков воды. Стоявший у борта 'Силач' тоже помогал в меру скромных возможностей своей помпы. На палубе суетились несколько десятков человек, среди которых Сергей заметил габаритную фигуру Володи Капера. И мог побиться об заклад, что рядом с Володей стоит никто иной, как Кутейников. Оба энергично жестикулировали, отдавая распоряжения снующим по палубе морякам и рабочим, стоя у носовой башни броненосца, которая была затянута парусиновым тентом - ведь её крыша и орудия были демонтированы ещё до ввода броненосца в гавань. И теперь эта стальная махина сиротливо глядела зачехленными глазницами опустевших амбразур на суету людей...