— Больно не будет.

Скай вздрогнул, услышав этот голос, резко обернулся. Сзади стоял Алек, насмешливо улыбался, но периодически эта улыбка превращалась в оскал. Жутковато выглядело.

— Мы тут зачем?

— Слушай, — коротко бросил алый лидер и замолчал, глядя вперед.

Перед столами действительно наблюдалось какое-то движение: человек пять в белых халатах торопливо «вооружались» приборами непонятного назначения, шестой стоял и ждал. Когда пятеро разошлись по толпе, прося каждого протянуть руку и, похоже, собирая какие-то пробы, тот — ждущий — откашлялся и заговорил.

— Господа, мы собрали вас здесь, так как сделанное нами — не без помощи ваших друзей и сослуживцев — открытие не терпит отлагательств. В существующих устройствах для проведения модификации обнаружена ошибка, — люди вокруг него зашумели, Скай и сам вздрогнул, не до конца понимая, к чему ведет этот мужик. — Репликаторы будут изъяты и заменены, как только мы найдем пути решения проблемы.

— Изъяты?! — громкий голос Дэна с легкостью перекрыл шум толпы.

Вот, что значит десантура. Скай усмехнулся, но тут же посерьезнел, увидев сощуренные глаза Алого, в которых не было ни капли веселья.

— Да, мы вынуждены пойти на этот шаг! — возмущенный шепот стал громче, ученый поморщился, поднимая руку, призывая всех к тишине. — Мы понимаем, к чему это приведет, однако, текущая версия прибора производит модификацию, которая продолжает активно развиваться в организме человека! Происходит постоянная замена тканей, велик шанс, что в один прекрасный день вы проснетесь в полностью искусственном теле!

Он выдержал драматическую паузу, но воплей ужаса не последовало. Только смех. А чего этот мужик ждал-то, собственно?

— И что? — спросил все тот же Дэн.

Алек негромко рассмеялся, но глаза его остались серьезными. Скай тоже не смог сдержать улыбку.

— К сожалению, мы не можем прогнозировать изменений психики, которые это за собой повлечет, — неуверенно выдал ученый, потом глубоко вздохнул и продолжил прежним, спокойным голосом. — Для искусственного завершения цикла модификации нами было разработано специальное средство. Мы выдадим его вам, вы, в свою очередь, должны принять его сами и передать своим… — он запнулся. — Подчиненным? Необходимо принять три таблетки с интервалом в два дня после каждой. У вас имеются вопросы?

— Да, — Дэн был неугомонен. — А что, если…

Он резко замолчал. Скай кинул быстрый взгляд и увидел Алого вцепившегося в руку десантного командира. Это призыв замолчать? Или что? Что происходит вообще?

— Да? — поторопил его ученый.

— Нет вопросов, — медленно произнес Дэн. — Готовы исполнять.

Ученый улыбнулся. Его товарищи — или ассистенты? — пошли по рядам, раздавая флаконы темного стекла. Один — в руки, остальные в коробке, уложенные и надписанные поименно. Алек взял свою и своего звена порцию с вежливой улыбкой, сдержанно поблагодарил и развернулся, направляясь к выходу, Скай повторил его маневр, краем глаза отмечая, что Дэн делает ровно то же самое. Ближе к выходу из корпуса Алек ускорился, почти побежал, Скай метнулся за ним, но не догнал, успел лишь заметить, как что-то приземлилось в густые заросли кустарника у стены. Он раздвинул ветви: флакон с таблетками валялся у самых корней, в изодранной ногтями надписи на этикетке, скорее угадывалось, нежели читалось — «Александр Литвинов».

Сбоку раздался тихий свист, Скай вздрогнул, оборачиваясь. Рядом стоял командир десанта, задумчиво глядя на лежащий на земле флакон.

— Влад…

— Скай.

— Ок, — Дэн легко улыбнулся. — Скай, как ты думаешь, он знает, что делает?

Короткий кивок в сторону выброшенных таблеток. Влад прикрыл глаза, судорожно гадая, как лучше ответить, но правда сорвалась с языка раньше, чем он успел принять решение:

— Да.

— Хорошо.

Дэн снова улыбнулся, потом резким движением сорвал этикетку со своего флакона и швырнул его к первому. Раздался негромкий звон — хрупкое стекло раскололось от удара. Скай посмотрел на десантного командира, тот, поймав его взгляд, оскалился еще шире, подмигнул и ушел, что-то напевая себе под нос. Зажатая у него под мышкой коробка с таблетками для бойцов звякала в такт каждому шагу.

Скай вздохнул и отпустил колючие ветви, позволяя листве скрыть осколки и крошечные, похожие на белые ягоды таблетки, рассыпанные по земле.

========== Глава 25 — Dira necessitas (Жестокая необходимость) ==========

Беспорядок рождается из порядка, трусость рождается из храбрости, слабость рождается из силы. Порядок и беспорядок — это число; храбрость и трусость — это мощь; сила и слабость — это форма.

(Сунь-Цзы, «Искусство войны»)

Скай проснулся от ноющей, на диво противной боли, пульсирующей в висках и, время от времени, сжимающей голову раскаленным обручем. Подушка была горячей и сколько он не переворачивал ее, пытаясь снова отключиться, ничего не помогало — нагревалась заново просто моментально. Заболел он, что ли, и температурит? Но модификанты, вроде, не могут…

Мысли ворочались неторопливо, почти со слышимым скрипом. Он повернулся на другой бок, устало жмурясь. Вставать не хотелось, да и глаза вроде бы закрывались сами собой, но, тем не менее Скаю не спалось. Странно. Раздача слонов — таблеток — ребятам не отняла ни капли физических сил, но полностью вымотала его морально. А еще были новости, которые, наконец-то, никто не скрывал, был противник — пугающе близко. Конец войны казался делом решенным, как и их победа, но сомнения глодали, разъедали душу. Наверное, это был страх, ему даже задумываться о происходящем не хотелось. Не сейчас во всяком случае.

Он чувствовал себя абсолютно разбитым, но все же со стоном поднялся, заставил себя побрызгать на лицо водой и вышел из комнаты. Каждый шаг давался с трудом, Скай едва сдерживал желание привалиться к стене и осесть, сползти по ней. Прямо в коридоре — и без разницы как-то, кто и что о нем подумает. Точно заболел. Стоило заглянуть в санчасть, наверное, но он похоронил эту мысль, как только выбрался на улицу. Утро было свежим, холодный воздух рвался в легкие, чистое небо манило. Жаль только вылетов на сегодня в плане не было, хотя и к лучшему. Много бы он налетал — в таком-то состоянии.

Скай улыбнулся солнцу, сощурившись от бьющих в глаза лучей. Боль, наконец, отступила, похоже, с неведомой заразой организм справился. К ангарам он шел едва ли не вприпрыжку, что-то насвистывал себе под нос еще. Честно говоря, Скай надеялся побыть один. Учитывая собачью рань, в которую разбудила его неведомая хворь, он думал, что на поле будет тихо и пустынно, но жизнь там кипела и била ключом — он аж застыл и растерянно заморгал.

Непонятная и нездоровая движуха какая-то: все машины загнаны в ангары, взлетка чиста, а бойцов и техников — в количестве. Позади утробно зарычал тягач-заправщик, и Скай отступил на шаг, освобождая дорогу. Машина неторопливо проползла мимо, водитель бормотал что-то в комм. До Ская долетело от силы пара фраз: приветствие и требование пошевеливаться. Последнее звучало особенно смешно, на фоне размеренно движения вокруг.

Прошло еще несколько минут и на фоне уже окончательно посветлевшего неба появилась огромная птица — военный транспортник, как разглядел Скай мгновением позже. Он летел низко, заходя на посадку уже чуть ли не над самым лесом. Не удивительно даже: груженому по самое не могу самолету посадочной полосы может и не хватить, а судя по столпотворению у ангаров — груз на борту по меньшей мере ценный. Механическая птица грузно опустилась на покрытие взлетной полосы и остановилась у самой ее кромки. Надо же, влез! Скай ухмыльнулся, мысленно аплодируя неизвестному летчику. Сесть здесь на такой машине — это требовало и изрядной смелости, и везения, и мастерства. Новички прилетели, что ли?

Гадать было тщетно. Тем более, что к транспортнику уже спешили два заправщика, а от толпы отделилась фигура командира. Черт, что бы сюда ни привезли — это явно было чем-то из ряда вон.

Скай затерялся в толпе суетящихся у ангара техников, стрельнул сигарету и молча курил в утреннее небо, прислонившись к стене и краем глаза наблюдая за появившимися, наконец гостями. Из грузового отсека транспортника неспешно выехали четыре БМП, следом за которыми вышли люди. Скай стоял изрядно далеко и толком не мог разглядеть деталей, когда из грузового отсека транспортника показались первые металлические короба, такие знакомые и неуловимо чужие одновременно — застыл, не двигаясь и даже не дыша.