Кто для него Алек, он так и не определился.
========== Глава 21 — Commodum publicum (Общее благо) ==========
Ребенок осел на землю, его руки забились в конвульсиях, он выгнулся и умер. Жандарм спокойно убрал револьвер в кобуру и продолжил свой путь. Я всмотрелся в него: ни жестокости на лице, ни следов злобы. То был нормальный, спокойный человек, который только что исполнил одну из своих многочисленных ежедневных обязанностей — не самую важную — и сразу забыл об этом, занятый другими делами, куда более серьезными.
(Владислав Шпильман, «Пианист. Варшавские дневники»)
Несколько месяцев пролетели, как день. Восходило и закатывалось солнце, дожди сменил снег, потом они вновь вернулись, но Скай не замечал этого, закрученный водоворотом ежедневных забот. Вылеты, тренировки, учения — где-то посреди этого пряталась боль от воспоминаний о последнем разговоре с Блэком, рядом с которой были редкие встречи с Алеком. Алый лидер перекроил расписание своего звена под себя, и ни один из его бойцов не спорил. Они подчинялись, послушно шли следом за Алым, выполняя каждый приказ, каждую просьбу. Когда-то давно, еще в училище, Скай считался хорошим командиром. Сейчас, глядя на Алое звено, он понимал, что у него цветет и пахнет демократия. Слово Алека была законом, он назвал Арка заместителем — все кивнули, он переставил пары для тренировок — никто не пикнул. Скай понаблюдал за парой их учебных вылетов, потом перестал: слишком плохо он чувствовал себя после этого, слишком много косяков находил у своих ребят. И Блэк, вернувшийся на позицию его зама, не помогал, напротив, он демонстративно игнорировал своего командира, выполняя требования, но так, что хотелось удавиться или удавить. Отвечал односложно, отворачиваясь, когда Скай появлялся в зоне видимости. Мудак, ебаный. Скаю хотелось кричать, но это было бы не просто слабостью — концом его, как командира звена.
— Строй своих, — мрачно сказал ему полковник после отъезда генерала.
Он кивнул тогда и ушел, не спрашивая, что сказало командиру части начальство. На хуй не надо было спрашивать, он и так догадывался. В конце концов, на показательных учениях Алое звено сделало их подчистую. И это, как выразился генерал, командир, никогда не обучавшийся военному делу. Финиш. После тех учений Скай долго сидел у Дока, пили, правда, чай, но вот говорили, как за водкой. Потом пришел Алек и разговор оборвался на полуслове. Скай сбежал, чтобы не думать, не расстраиваться лишний раз, и с тех пор так оканчивалась каждая их встреча. Его по-прежнему тянуло к Алому, как ни смешно, та «беседа» с Блэком заставила его это признать. А вот Алого к нему, похоже, больше нет, но Скай смотрел на него и вспоминал податливые губы, жар чужого тела — и плыл, плыл, как от чистого спирта внутривенно.
Потом был вылет, много вылетов. Перелом в войне все-таки наступил, все чаще они оказывались над территорией противника, все чаще сражения оканчивались бегством врага. Те пытались спасти остатки техники — они догоняли и добивали. В этом было что-то уже не от войны, а от бойни, но, когда Скай попытался заговорить об этом, он поймал два мрачных, холодных взгляда — Блэка и Алого.
— Выполняй приказы, — почти в один голос сказали они и так же синхронно встали, и ушли.
Приказы становились все более жестокими, но он выполнял. И Алек выполнял, а то и составлял, как смутно догадывался Скай. Совещания Алека и командира части проводились все чаще, становились все дольше, но больше никого из летчиков туда не приглашали. Так что прозвучавшая на днях отмашка на сборы для очередной смены диспозиций была настоящей неожиданностью.
— Куда? — спросил Скай.
В ответ он услышал какое-то странное, ни о чем не говорящее название, но Стас просветил его. Речь шла о районе, находящемся на земле, раньше принадлежавшей противнику. «Раньше», — повторил Стас, улыбаясь, и Скай выдавил из себя корявую улыбку в ответ. Они побеждали, они, наконец, побеждали, но какой ценой?
Он не мог забыть тот вылет, когда их использовали, как бомбардировщики, не мог забыть воронки от снарядов, остающиеся после них на земле. Даже понимание, что враг также летал над их территориями, не помогало. Он чувствовал себя убийцей, чистильщиком, и Алый, кажется, это заметил. Больше на такие задания звено Ская не брали. Блэк тогда пытался ругаться, но Скай, не желая спорить, просто отвесил ему подзатыльник и ушел под ржач своих ребят. Унизил заместителя, да. Вот только, отчего-то, ему теперь было на это плевать. Оказалось, что между защитой своего и захватом чужого есть большая разница. Даже когда они откровенно перестреливали противника в небе над своей частью — это его не трогало, а вот когда стали делать то же самое, но на чужой земле…
За успешно проведенные операции им вручили очередную горстку медалей и приказы о повышении. Сначала подполковник, потом полковник, которого даже обмыть не успели, ни Блэк, ни он сам, потому что вместо пьянки случился бой. Вчерашней ночью, безумной ночью, что ознаменовалась для них захватом чужой базы. Скай был высоко в небе вместе со своими ребятами и худшего не видел, но рассказывали, что Алые первым делом ударили по жилым корпусам, рассказывали, что десант и пехота безжалостно резали военных. Шепотом говорили, что командир этой базы пытался застрелиться, но командир десанта — тот самый, за чьей модификацией Скай наблюдал, — выбил табельный пистолет из его рук. Сейчас этот командир сидел где-то в подвалах вместе с оставленными в живых людьми. «Противниками», — постоянно поправлял себя Скай, но, все же, несмотря ни на что, они оставались для него просто людьми, а десантник — тюремным надзирателем.
Вход в бывший — да, и нынешний — командный корпус охраняли двое солдат, Скай скучающе отсалютовал им, ничуть не заботясь о своей непокрытой голове, и прошел мимо. Импровизированный штаб встретил его гулом голосов: что-то вещал в режиме радио Блэк, с ним спорили два подполковника из подручных командира, сам командир изредка вставлял свои комментарии. У стены на раскладных стульях сидели Алек и замполит — слушали перебранку молча. Скай подошел к ним, оба поприветствовали его синхронными кивками и указали на свободный стул. Он уселся, прислушиваясь к разговору.
— Это необходимо! Не зная расположения их баз, мы можем искать до бесконечности! — убеждал Кирилл.
— Допрос ничего не даст! — штабисты-подполковники отвечали хором.
— Можно послать разведчиков, — осторожно вклинивался полковник.
— Эти поиски ничего не дадут, — ультимативно заявил Блэк, ставя точку в обсуждении, и спор пошел по новому кругу.
Судя по легкой улыбке замполита и насмешливо вздернутой брови Алого, этот круг был далеко не вторым и даже не третьим. Скай устало вздохнул, откидываясь на спинку, устраиваясь поудобнее.
— Не выспался? — негромко спросил у него Алек.
— Почти не спал, — он пожал плечами. — Две машины с критическими повреждениями, торчал с технарями, пока мне точно не сказали, что починить смогут. Правда, с софтом неясно…
Алый лидер скупо улыбнулся, глядя на спорщиков.
— Скажи, когда техники закончат, я посмотрю.
Да уж, он посмотрит. Хотя, даже инженеры единогласно признавали его лучшим во всем, что касалось программного обеспечения. Интересно, это от прежней специальности или особенности его модификации? Хотелось спросить, но сейчас этот вопрос прозвучал бы на диво бестактно, особенно, учитывая, что их тут было два модификанта на всю комнату.
— Да какой смысл в ваших разведчиках? — вдруг заорал Блэк.
Замполит поморщился, Скай тоже не удержался от усталой усмешки. Алый вздохнул и встал, подошел к спорщикам.
— Если разведывательный вылет не даст никаких результатов, мы будем точно знать, что допроса не избежать, Блэк, — он легко улыбнулся, опуская руку на плечо полковника. — Давайте учтем, что он уничтожил все данные и пытался покончить с собой, лишь бы мы ничего не узнали. То, что их командир сейчас в наших руках, случайность, а не продуманная операция.
Полковник кивнул и откашлялся.
