Шорох застал врасплох их обоих. Скай дернулся на звук, вскакивая с пола, Алек обернулся и хрипло рассмеялся: в дверях спальни стояла Юки, обнаженная и прекрасная даже в этом слишком ярком, искусственном свете. Она так недоуменно смотрела на них обоих, что Скаю захотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться, лишь бы не объяснять ей то, чего он сам толком не понимал.
— Что ты здесь делаешь, Аль? — спросила она.
Алек улыбнулся, надменно и презрительно.
— Прости, Скай, — хрипло шепнул он на грани слышимости, на миг разворачиваясь к нему. — Все хорошо, все уже хорошо.
— Аль…
Алый подмигнул, прижав пальцы к его губам, кивнул им обоим и, развернувшись на каблуках, побежал прочь. Именно побежал, не пошел, а Скай остался стоять посреди комнаты под изумленным взглядом Юли. Он даже не пытался осознать, что это было — сердце судорожно колотилось где-то в горле, а мышцы ныли, требуя сорваться за Алеком на низком старте — прямо сейчас и прямо вот так, в одних штанах.
Потому что еще одно «что, если бы» он себе простить уже не сможет. И забыть не сможет, никогда.
Юки что-то говорила, а он торопливо одевался из последних сил сдерживая панику. Юки закричала, но он, не оборачиваясь, отшвырнул ее на диван и все-таки ушел следом за этим ненормальным парнем, раз за разом, переворачивающим всю его жизнь с ног на голову. Перед глазами, как наяву, стояли насмешливые карие глаза, но это была всего лишь память, а вот серо-стальных, как и их хозяина, не было ни на лестничной клетке, ни во дворе.
Прохожие смотрели на него странно. Наверное, он и выглядел странно в своей футболке, спортивных штанах и кроссовках в минус пять, но Скаю чужие взгляды были абсолютно безразличны. Он обошел весь район — Алека не было. Он спустился в метро — бездыханного тела на платформе не обнаружилось. Стоило бы успокоиться и вернуться домой, но вместо этого он сел в поезд и закрыл глаза, считая остановки до конечной.
До квартиры Алого, которая так и не стала хоть чьим-то домом. Кошки разве что, но, говорят, котам все равно, где жить. Главное — с кем.
Лифт он ждать не стал, побежал наверх по лестнице. В ушах свистел ветер, в висках занималась знакомая ноющая, пульсирующая боль, но Скай обращал на это не больше внимания, чем на холод, хотя продрог чуть ли не до костей. На площадке он едва успел затормозить, но и ни к чему это было — дверь в квартиру оказалась распахнута настежь. Он вдохнул поглубже, набираясь то ли сил, то ли смелости. И, наконец, переступил порог.
По квартире, на первый взгляд, прошелся торнадо: обрывки, осколки, обломки — ни единой целой вещи не осталось. Он недоуменно и со всевозрастающим беспокойством смотрел на гнутый металл, обрывки ткани и куски дерева на полу. Кажется, это когда-то было шкафом, а та куча — ковром. Скай вздрогнул и ускорил шаг, замерев лишь в дверях жилой комнаты, упершись взглядом в перевернутый диван, будто в стену. Хотя настоящую стену он тоже видел, и на ней красовалась вмятина в форме человеческого кулака вкупе с потеками крови.
Это был не страх, нет, и даже не паника. Это было отчаяние, глухое, всепоглощающее отчаяние, потому что на миг — лишь на миг — он поверил, что это кровь Алека, и захотелось выть от боли, захотелось вернуться в глупое «что, если бы» и зажать ему рот не ладонью. Губами. И так, чтобы он понял — договаривать не надо.
Но из-за дивана донесся сдавленный всхлип — и он не завыл и не закричал. Зашел в комнату и выместил всю свою ярость на и так пострадавшем предмете мебели, отшвыривая его в сторону, чтобы отшатнуться самому, силясь понять, что он видит.
Алек сидел на коленях, прижимаясь лбом к стене, держа на руках, прижимая к себе что-то багрово-красное. Мозг отказывался воспринимать картинку, Скай моргал раз за разом, пока, наконец, не разглядел клочок белой шерсти на рукаве друга — и все встало на свои места.
Вот тогда он, наконец, завопил. Во весь голос, вкладывая в этот крик все отчаяние, весь ужас, всю безысходность. Он выл от боли, острыми когтями впившейся в сердце, проклинал весь мир и себя самого.
Но Алек даже не шелохнулся.
Скай честно пытался трясти его — ноль реакции. Пытался кричать, звать — не дернулась ни единая мышца, он даже не моргнул. Скай звонил Алле, но механический голос раз за разом повторял, что абонент — не абонент, и вообще — попробуйте позже. Он бы попробовал, наверное, но слишком боялся, что «позже» уже не будет. Пустые глаза с застывшего лица смотрели сквозь него, сквозь стены и потолок, будто не было ничего. Ей-Богу, он помнил Алека разным, он помнил, как выглядит страх, как зарождается смех, мелкими птичьими лапками в уголках глаз. Но никогда за все эти годы он не видел его таким. Сейчас у него на коленях лежала кукла, великолепная, безумно похожая на человека, но кукла — холодная и пустая. Безжизненная. Ская трясло, когда это слово раз за разом всплывало в мыслях, а Алла все не отвечала, а кожа Алека, как ему казалось, становилась все холоднее. Позвонить Кириллу — это был жест отчаяния, но Блэк, как ни странно, отозвался с первого раза и даже понял что-то в его сбивчивых речах. Во всяком случае его:
— Я еду. Дверь закрой, — звучало вполне уверенно и спокойно, и вселяло в Ская такую же холодную уверенность, что все будет хорошо.
Уверенности, правда, хватило ненадолго. Кирилл приехал буквально через четверть часа, но эти пятнадцать минут показались Скаю вечностью. Он еще пытался тормошить Алека, ни на что, впрочем, не надеясь. Тот и не реагировал, а Скай все равно продолжал, погружаясь в собственное отчаянное безумие, ровно до тех пор, пока в комнату не вошел Кир, а следом — неизменная, похоже, тень в лице Джейка.
— Привет, — радостно заявил тот от дверей, а потом скривился, зажимая нос пальцами.
Металлический запах крови. Скай фильтровал его на автомате: одна из многих привычек, оставшихся с войны. Мальчишка, все они такие мальчишки еще. Сопливые и непуганые. Он криво ухмыльнулся, отвечая кивком на приветствие Кирилла, и снова прилип взглядом к неподвижному Алеку.
— Давно? — Блэк осторожно постучал пальцем по плечу Алого, тот не шелохнулся.
— Минимум полчаса, — Скай вздохнул, закрыв лицо руками. — Но два часа назад с ним все было хорошо.
Кирилл неразборчиво хмыкнул и вздернул бровь, осторожно вынимая из рук Алого останки того, что некогда было холеной и наглой кошкой.
— Вы виделись?
— Он… — Скай замолчал, тщательно подбирая слова. — Приходил ко мне. Мы поговорили, проснулась Юля, — губы дернулись в печальной улыбке сами собой. — Он ушел. Я хотел его догнать, но не получилось.
Джейк горестно вскрикнул, они оба обернулись и оба же синхронно вздохнули. Мальчишка стоял, зажимая рот руками и глядя на фото, чудом уцелевшее в царившем вокруг разгроме. Алек улыбался, держа на руках кошку, Алла украдкой гладила последнюю по хвосту, пока та примерялась к опасно свисающему концу шарфа хозяина. Идиллический кадр. И уже невозможный.
Парень, похоже, это тоже понял, потому что бросил дикий взгляд на лежащие на полу останки, судорожно сглотнул и метнулся в ванную. Судя по звукам, его тошнило. Скай поморщился и отвернулся.
— От тебя сюда ехать полчаса от силы, — Блэк скривился, но все же прислонился к перемазанной кровью стене. — Где ты проебал час?
— Искал его в своем районе. Я не уверен был, что он домой поехал, — пожал плечами Скай и склонился над Алым, пряча взгляд от излишне проницательного друга.
Алек определенно не был нормален, когда приехал к нему. Но он не хотел, чтобы Блэк об этом знал.
— Ага, — рассеянно и невпопад бросил Блэк.
Скай украдкой оглянулся. Кирилл смотрел на Алека пристально и с какой-то нездоровой задумчивостью, одновременно набирая чей-то номер. Он даже не успел спросить, кому Кир звонить собрался, когда друг заговорил:
— Алла, милая, ты очень нужна Алеку. Да. Очень. Приезжай, — Кирилл улыбнулся. — Мы, пожалуй, навестим вас завтра, — и повесил трубку. — Пойдем отсюда.
— А… — Скай не договорил.
