– Раз ты покорялась моей матери, то покорись и мне! Признай меня в благодарность за то, что она совершила, за то, какой героиней была весь своей недолгий век.
– И я признала тебя, малолетняя дура. Ты по-прежнему сидишь на этом своем деревянном стуле, носишь корону и даже осмеливаешься раздавать приказы. Не будь ты дочерью моей любимой хозяйки, твоя голова давно украсила бы шест, а моя задница – трон.
– Ты забываешься, служанка! – завопила Ариадна. – Одно мое слово – и тебя казнят!
– Ну хорошо, пусть так, – кивнула Лианна. – Допустим, что стража служит вовсе не мне, а тебе. Допустим, что я не являюсь для них фактической королевой – и человеком куда более важным, чем любая выскочка на престоле. Допустим, что ты действительно можешь отдать этот приказ и не оказаться на гильотине самой. Что тогда?
Ариадна надула губки, не зная, что ответить на этот жестокий выпад.
– Я назначу новую главу стражи, которая будет знать свое место.
– Но этого не случится. Королевская стража состоит из одних перевертышей, а я – их альфа. Они сами избрали меня, сами преклонили колени под полной луною, а смерть альфы в стае, какой бы справедливой она ни была, всегда ведет за собой кровную месть убийце.
– Госпожа Лианна права, Ваше Величество, – осторожно вклинился в разговор Арес. Он стоял, задумчиво глядя в окно, его длинные черные волосы переливались в солнечных лучах. – Если Вы найдете способ убить ее, стая сойдет с ума. Ни о каком порядке на человеческих землях не пойдет и речи, а у нас, между прочим, война с Масками на пороге…
– Я упорно не могу понять, в чем проблема исполнить мой приказ, – еще сильнее разобиделась Ариадна. – Мы ведь дружим с солнечными эльфами, правильно? Почему бы не сказать им всю правду?
– Как же ты это представляешь, королева? – усмехнулась Лианна. – «Мы спрятали избранную в башне, позволили Маскам убить ваших собратьев, а теперь ожидаем и вашей гибели, дабы пророчество сбылось полностью, и наш род остался в целости и сохранности. Мы проклятые трусы, которые годами боялись отступаться от сюжета пророчества, дабы вместе с эльфами не канула и человеческая цивилизация». Думаешь, после этого нашим будут спокойно смотреть в глаза?
– Полная версия пророчества о Спасительной Лире хранится в нашей библиотеке, ибо провидица, впервые узнавшая о ее грядущем рождении, была омегой в стае перевертышей, которая, как известно, издревна причисляла себя к людям, – спокойно объяснил Арес. – Эльфы знают лишь о синеволосой девушке, что однажды спустится в этот мир, дабы спасти людей от Масок. Им неизвестно, что девушка уже жива и что, вероятнее всего, ее сверхъестественные силы могли бы спасти Ночную Цитадель.
– Если бы моя мать отличалась большей жалостью к окружающим и не заперла ее в башне, малышку можно было бы использовать как оружие с самого начала, – рассудила Ариадна. – Мы скрывали Спасительную Лиру все это время, улыбаясь в лицо тем, кого звали друзьями и обещали защищать.
– Заткни милосердие себе в глотку и не выеживайся, когда не знаешь, о чем говоришь, – жестоко одернула ее Лианна. – Я забочусь о твоей жизни и о безопасности человеческого края, который приютил и воспитал меня, относясь как к родной. Пророчество, написанное прародительницей с волчьей кровью, гласит, что счастье Людского Пристанища будет зависеть от Спасительной Лиры. Чтобы дожить до седин и спасти наши края от Масок, она должна была воспитываться в заточении и выжидать подходящий момент, чтобы вступить в игру.
– Солнечные эльфы стоят на пороге войны с Масками и знают, что проиграют, – примирительно добавил Арес. – Гордость мешает большинству из них бежать из страны и прятаться под дружеским кровом – но еще сильнее мешает нынешняя эльфийская королева, запретившая выезд всем воинам, боевым чародеям и даже беднякам, способным кое-как держать палку в руке.
– Умельцы и невидимки среди них все равно находятся: по твоему приказу, солнечных эльфов, бегущих к людям, не убивают, а укрывают. Дают им убежище, кормят и поят. – Лианна скрипнула зубами, выражая свое негодование. – Я не могу позволить тебе прогнуться под этих остроухих еще больше. Если мы изменим сюжет пророчества и пойдем по иному сценарию, никто не знает, сумеем ли одержать победу.
– Согласно пророчеству, лишь Людское Пристанище переживет нападение Масок, – серьезно кивнул Арес, – и только жители этих земель встретят светлое будущее, полное процветания и милосердия Триединой. На выжженные поля рано или поздно придут наши земледельцы, мир восстановится, а новые расы появятся спустя века – в конце концов, кое-какие эльфы наверняка выживут.
– Но мы ведь не знаем, что случится, если наплевать на сюжет пророчества и поступить по-своему! – воскликнула Ариадна. – Вначале была Цитадель: ночные эльфы пали жертвами Масок первыми, как и было сказано. Вторыми должны стать солнечные эльфы – твари вот-вот сотрут с лица земли и их, оставив после себя лишь зловонную черноту.
– А потом придут к нам и встретят отпор Спасительной Лиры, – заключил Арес. – Все эти годы она, как и было приказано Вашей сиятельной матушкой, прожила в заточении, обучаясь магии у последнего ночного эльфа – Адриан славится своими талантами педагога и удивительным багажом знаний о магии и войне.
– Отправим избранную к эльфам, и сами же останемся безоружными, подставляясь под удар, – подытожила Лианна. – Кто знает, что случится тогда? Вдруг умрут вообще все – и солнечные эльфы, и люди, и те жалкие крохи остроухих проходимцев, скрывающиеся под нашим крылом?
Девочка вздохнула и опустила светлую головку. Сложная прическа из множества косичек и шпилек делала ее похожей на красивую куклу, сделанную рукой талантливого мастера, бледная кожа казалась фарфоровой. Когда-то давно такой молодой и красивой была ее мама – портрет юной наследной принцессы висел над камином в приемной, и Ариадна всегда засматривалась на него, когда встречала иностранные делегации или просто проходила мимо.
Жаль, что она не застала маму такой. Королева людей, которую она знала, была суровой, неразговорчивой женщиной с лысым черепом, бельмом вместо левого глаза и жилистыми руками, полными пустой силы и лишенными материнской любви. Мама постоянно критиковала ее, Ариадну, когда те оставались наедине – а еще ужасно относилась к папе. Она крутила роман с Аресом, назначила его своим официальным фаворитом и окружила себя десятками прихлебателей, красивых и бесполезных, согласных с каждым ее словом.
Папа худел и бледнел, его магическая сила и невероятное обаяние сходили на нет. А потом он выпил какое-то зелье – вроде бы, чтобы стать привлекательнее, умнее или просто лучше – и сошел с ума. Случайно. Такое, к сожалению, тоже в жизни бывает.
Ариадна посмотрела на своих слуг, замерших внизу. Лианна, позабывшая свое место, жестокая и рациональная, равнодушная к окружающим и лишенная всякого уважения к вышестоящим. Арес, ставший главной причиной отцовского безумия, с этой его легкой полуухмылочкой на красивых губах и треклятым волшебным посохом. До чего же они были ей отвратительны! Оба видели в ней глупого ребенка, легко манипулируемого, слишком доверчивого, импульсивного и доброго, чтобы быть королевой.
Девочка посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, на подрагивающие тощие коленки, обтянутые бархатом парадных брюк – и вздохнула.
Потому что они были правы.
Она обнаружила его в декоративной теплице: в месте, куда дозволялось ходить лишь избранным – и замерла при входе, стеснительно обняв руками плечи. Солнечный эльф сидел на лавочке, опустив голову, и что-то поспешно строчил, закусив нижнюю губу.
Его длинные золотые волосы были переброшены на правое плечо, смугловатая кожа и желтые глаза переливались в солнечном свете. Узоры татуировок на худеньких руках вились до самого горла, где сплетались в красивый узел и расходились на спине тонкими лучами.
Девочка обернулась к двум стражникам – бравой девушке с гордым взглядом и седому старцу со сталью в глазах – после чего кивком отослала их прочь. Ей нужно было поговорить с новоиспеченным супругом, подарить ему лучик последней надежды, который, возможно, еще больнее ранит его, когда вся правда откроется.
