* * *

Весь следующий день Раймонд Вашерон провел, замкнувшись в стенах инквизиторских застенков, в окружении старинных томов и фолиантов, чье содержание по преимуществу пестрило магическими сводками, каббалистическими письмена и прочими текстами утопически-темного содержания. Он утопал в дыму, лишенный сна и пищи, провожая каждую выкуренную сигарету порцией кофеина, в упрямых попытках отыскать недостающее звено информации. Что-то терзало его, что-то не сходилось в сумме уравнения и переменных. Был ли это темный обряд? Удалось ли неподконтрольному сверху адскому легиону прорвать защитные посты, и если да, то как? Самым простым в сложившейся ситуации было: самостоятельно вызвать представителя дьявольской знати и задать прямой вопрос, но преподобный отец решил немного повременить, силясь добраться до истины своими путями, каковы, как известно, неисповедимы.

Время пролетело с быстротой мгновения, опуская на город, расплавленный июльским зноем, ночь, которая, впрочем, прохлады не предвещала. Вашерон, в отчаянии добравшийся до рунической магии древних кельтов, откинулся на спинку тяжелого кресла, обитого черной кожей. Затекшие мышцы неприятно ныли под тканью строго застегнутой на все пуговицы сутаны. Раймонд провел рукой по горлу, немного расслабляя хватку жесткой ткани. Из кармана брюк достал ручные часы, английский брегет, и ужаснулся.

Всю долгую жизнь время было для него персональным проклятием. Его было слишком много, но никогда и ни на что не хватало. Вечная спешка, безумная гонка – но куда, за какой целю? Преподобный давно перестал хвататься за эти вопросы.

Порывистым жестом он покинул рабочий стол, собрав с него те предметы, какие, по его мнению, могли понадобиться в ходе выполнения очередной миссии, и, преодолев лестничный пролет, вышел из дверей церкви, скрываемый покровом ночной тьмы.

Преподобный остановил таксомоторный кэб, назвал давно заученный адрес, и устремился в путь – из одной части Лондона в другую, пересекая весь город, пропитанный пылью и слабым запахом гниения, что разносит вялый ветер с Темзы.

Через тридцать пять минут – хвала относительной свободе ночных дорог! – машина остановилась у многоэтажного здания, ухоженностью своей свидетельствующего о достатке и довольстве его жильцов. Вашерон расплатился, отпуская водителя, и на какое-то время замер у козырька парадного входа, мучая в нервных пальцах незажженную сигарету, как бы решая, закурить или оставить.

И чего я жду, интересно? Знака свыше? – фыркнул мужчина на самого себя, и, круто развернувшись на каблуках, направился к двери. На звонок, раздавшийся в сонной тишине, ему открыл вышколенный concierge, видимо, задремавший на нелегком посту.

– Госпожа Калиостро у себя? – без лишних предисловий спросил Вашерон. Мужчина, встречающий его, кивнул со знанием дела, и, посторонившись, пропустил священника внутрь. Пройдясь по коридору, украшенному парадно-алой ковровой дорожкой, преподобный остановился у тоннеля лифта, и нажал кнопку. Через секунду автоматические двери распахнулись. Железная клетка, минуя этажи, доставила мужчину на последний из них. До чего инфантильно, – с усмешкой размышлял Вашерон, – устраивать эзотерическое логово в жилом доме, в обустроенном квартале, прямо под носом у ни о чем не подозревающих людей.

Госпожа Калиостро, к которой направлялся преподобный, в миру звавшаяся Мириам Бейль, была представительницей тех одаренных – или проклятых, зависит от вкуса – немногих избранных, которых нынче, в свете современности и тенденций политкорректности принято называть медиумами, хотя на деле – самая настоящая ведьма. В широком смысле слова.

Священник, выйдя из плена тесного лифта, несколько секунд промедлил у входа квартиры, за которой его ждало – бог весть что. Но, в конце концов, finis sanctiflcat media⁷. Вздохнув с безотчетной обреченностью, мужчина энергично постучал по гладкой деревянной поверхности, которая отошла в сторону, не успел он и дважды к ней прикоснуться костяшками пальцев.

В дверном проеме стояла привлекательная женщина, одетая в халат восточного покроя, с высоко забранной копной белокурых волос.

– Святой отец. – поприветствовала она, будто только и делала, что ждала его весь вечер.

– Мисс Бейль. – ответствовал мужчина, но, не удержавшись, иронично добавил, – или госпожа?

– Для друзей – просто Мириам. – улыбнувшись, ответила она. – Впрочем, для Вас вернее будет – Госпожа Седьмого Неба, Повелительница Архонтов Десятого Круга, и Владычица Сил Пятого Порядка. Но Вы проходите, падре. Или всю ночь простоим на пороге? Чай как раз готов.

Она что, и вправду ожидала его визита? Ведьма. – Вашерон недобро прищурился, но излияние гостеприимства принял.

– Располагайтесь. – и женщина, проведя его через холл, указала на собрание мягких кресел, расставленных кругом в центре просторной и светлой комнаты, чью свободную площадь занимали разнообразные артефакты принадлежности искусства своей хозяйки – от высушенных трав, подвязанных под самым потолком, и засохшей руки удачи на антресоли, до статуй Шивы, выполненной в человеческий рост. Впрочем, находилось и кое-что, ставившее священника в тупик своей новизной, о способах применения чего Вашерон мог только догадываться…но предпочел этого не делать.

– Что пожелает мой гость? – осмотрительно поинтересовалась хозяйка. – Есть чудесный зеленый чай, но Вам, любителю кофе, могу предложить свежий помол…

– Бренди найдется? – минуя все нормы этикета, спросил Раймонд, удобно устраиваясь в одном из кресел.

– Разве Ваш сан позволяет…– начала госпожа Калиостро.

– Особое положение, в котором находится мой сан, вполне предусматривает особые…привилегии. И пусть устыдится тот, кто плохо об этом подумает⁸. – вскинул мужчина тонкую бровь. Мисс Бейль, изобразив на лице лукавую улыбку, каноничную для ведьмы, скрылась в соседней комнате.

Прошло несколько минут, и на столик, уместившийся между мебелью, был поставлен графин, наполненный бардовой жидкостью с приятным ароматом, и два глубоких бокала. Гостеприимная хозяйка, меж тем, заняла место напротив своего ночного гостя. Вашерон, вырвав сознание из предельно отдаленной задумчивости, заметил, что все еще держит в пальцах сигарету и, забыв ее на гладкой поверхности стола, разлил бренди по бокалам, которыми тут же вооружились, заслоняясь друг от друга, собеседники.

Воцарилась тишина, пробивающая иносказательной неловкостью.

– Могу ли я поинтересоваться целью Вашего визита, падре? – ее проницательность была пропорциональна отсутствию у нее иллюзий на его счет.

– Сразу к делу? Я-то думал, мы в национальных традициях обсудим погоду. – хмыкнул мужчина, делая глоток.

– Не хотела Вас разочаровывать, Святой Отец. Вы всегда были немного старомодны, раз и сейчас говорите о традициях.

– Вас это забавляет, мисс Бейль?

– Импонирует скорее. – произнесла женщина, проводя кончиками пальцев по краю бокала, заставляя того издавать тонкий, почти неуловимый звук. – В этом есть что-то, отдающее нерушимой надежностью, пусть и пополам с предсказуемостью.

– Что же, в таком случае, начнем с испанского сапожка⁹. – язвительно щурится Вашерон. – Но, должен констатировать даже я, прогресс не стоит на месте и позволяет Псам Господне обзаводиться техническими инновациями, которые действуют с большей эффективностью, нежели то было раньше. – добавил священник с целью профилактического запугивания. На ведьму его пассаж, конечно, впечатления не произвел.

– Вам не кажется происходящее занимательным? Потребовалось шесть веков, чтобы мы могли вот так запросто сидеть и перебрасываться остротами?

– Что вполне закономерно. Как гласит старое правило Матери нашей, Святой Церкви: врага нужно знать в лицо. – Раймонд, выводя чеканную формулировку, вернулся к покинутой сигарете, – Этим же, кстати, объясняются шашни с дьяволом. – добавил он более насмешливо, чем того хотел.