В ответ Мириам, улыбнувшись, подняла бокал, салютуя гостю:

– За устойчивость наследия минувших времен! – тихо и мелодично смеясь, она предложила тост, на который Вашерон сдержанно кивнул, но синхронно отсалютовал вместе с ней.

– Наша прелюдия завершена, стоит полагать? – рука священника, свободная от бокала, потянулась к внутреннему содержимому сутаны, в которой был скрыт повод его появления.

– Разве она начиналась? – с дьявольскими огоньками в глазах белокурая бестия закинула ногу на ногу, что, учитывая недостаток монашеской целомудренности у восточного халата, побудило Вашерона поспешно уткнуть взгляд холодных глаз в любой случайный предмет, неоправданной целью чего и стал вылитый в бронзе Шива. Индийский божок, высунув раздвоенный язык наружу, умудрялся красноречиво скалиться открытой пастью.

Святой отец, сделав добрый глоток обжигающего глотку напитка, наконец выудил из кармана массивную свечу и поставил ее на невысокий столик перед госпожой Калиостро.

– Расскажи мне все, что увидишь. – в повелительном тоне произнес он, нисколько, кстати, не смутив этим хозяйку.

– Услуга за услугу. – ответила та, не скрывая улыбку.

– Ваши пожелания, госпожа? – с непрекращающимся ехидством, но и некоторой заинтересованностью священник смотрел на нее сквозь табачный дым.

– Найди Самаэля¹⁰ и попроси его вернуть долг.

– Под долгом ты, надеюсь, не подразумеваешь труп убиенного младенца? – скривился падре.

– Нет, настолько кровожадная фантазия только у тебя. – он и сам не заметил, как Бейль перешла на приватный тон беседы. – Мне нужна, признаться же, сущая безделица, но очень дорогая моему сердцу. Скажи ему, он сам поймет, что требуется.

– Ты просишь меня пуститься на поиски демона-полукровки? Что же, я в восторге от подобной перспективы.

– Разве у Вас есть альтернатива, падре? – и ведьма, поставив с легким звоном бокал, взяла в руки свечу.

– Просите, и дано будет вам, ищите и найдете, стучите, и отворят вам¹¹. – со спокойным равнодушием священник пожал плечами.

– Мы договорились? – она подняла взгляд на мужичину. Он, поджав губы, нетерпеливо кивнул.

Мириам закрыла глаза и погрузилась, как по опыту знал Вашерон, в транс.

Время сочилось сквозь саднящие болью виски. И тут – снова оно. Присутствие. Раймонд, силой воли принудивший себя сидеть смирно и не подрываться в кресле, дабы не нарушить сосредоточенности медиума, осторожно огляделся по сторонам, каждой клеткой тела ощущая на себе чей-то неведомый взгляд, неотступно следивший за ним. Священник опрокинул в себя еще один глоток бренди, но ни один градус не доходил до цели. Он был кристально трезв, взвинчен и зол, как целая армия адских легионов.

– Я вижу…– не своим голосом заговорила Бейль, раскачивая корпус тела над свечой, которую сжимали ее руки, – вижу…– и тут ее начала сотрясать крупная дрожь. Женщина выгнулась страшной дугой, ее голова откинулась назад, из-под полуоткрытых век показались белки глаз. Мириам хрипло закричала. Вашерон, не теряя ни секунды, молниеносным рывком оказался рядом, мертвой хваткой сжал женские плечи, и притянул к себе.

– Мириам, очнись. Вернись ко мне, Мириам. – твердил он, пока ведьму отпускали последствия контакта с тонким миром. Через какой-то промежуток времени и насильно влитого в нее бокала алкоголя, она смогла остановить блуждающий взгляд на лице священника, выражающего крайнюю степень озабоченности. Он знал эту женщину далеко не первое воплощение, но никогда не наблюдал, чтобы транс оказывал на нее такое воздействие, тем более, священнику не приходилось видеть ужас, подобный тому, каким секунду назад были искажены ее красивые черты.

– Что ты видела? Что там было? – спросил он, убедившись, что ведьма в состоянии воспринимать речевые конструкции.

– Смутные разводы…непроницаемые, черные, словно бездонные глубины…Очертания…– казалось, она может лишь слабо и сбивчиво шептать.

– Очертания чего? – в плохо скрываемом волнении Вашерон не потрудился разжать пальцы, туго впившиеся в стан Бейль.

– Не могу понять…словно бы…пятна. Чернильные пятна.

– Мириам. – произнес священник с убийственной холодностью в голосе. – Ты в своем уме? Как какие-то кляксы, помилуй Бог, могли завести человека в подобную панику?

– Неужели ты мне не веришь? – голос ведьмы, вмиг окрепший, налился опасными окисями.

– Верю, но…Чертовщина какая-то.

– Раймонд, мне больно. Отпусти. – дернула она плечами.

– Да, извини, я забылся…– обронил он, поспешно расслабляя капкан зажатых суставов.

Падре сделал шаг спиной назад, и чудом успел сбалансировать и собственное тело, и столик, заполненный бокалами, графином и пепельницей, на который налетел по недосмотру. Собрав звонкий сервиз и себя по частям – первый, кстати, мог похвастаться целостным состоянием, в отличие от святого отца, – Вашерон устало опустился в кресло, проведя рукой по седым вискам.

– И что все это может означать?

– Ты меня об этом спрашиваешь? – потянувшись и вновь наполняя бокалы, ведьма с долей оправданного гнева прожигала его взглядом.

– Свеча…– пояснил священник, – взята мною с места убийства. Вернее – ритуального самоубийства. Шесть человек. У каждого – вспорота грудь и вырвано сердце. Тебе что-нибудь известно о схожих…практиках? – голос его, как правило, изобилующий модуляциями, звучал монотонно, вплоть до полного бесчувствия.

– Ты и сам знаешь, Раймонд, что формам служения несть числа.

– Я полагал, что случившееся – последствия, как ты выразилась, форм. Люди не способны умерщвляться самостоятельно такими извращенными способами. Это противоречит законам физиологии, да и физики.

– Почему же?

– Где ты видела человека, обладающего достаточной силой, чтобы вскрыть собственную грудную клетку, не умерев при этом от болевого шока, кстати, и, мало того, вытащить сердце? Это, мисс Бейль, из серии сверхъестественных возможностей.

– И ты склоняешься к мысли о непременном вмешательстве темной стороны?

– У тебя имеются светлые мысли? – с горькой усмешкой спросил Вашерон, закуривая бесчисленную за эти сутки сигарету. Мириам молчала с напряженным видом.

– Что насчет этих…пятен от чернил. Они фигурировали в обряде? – ведьма закусила нижнюю губу, неспешно выуживая сигарету из пачки, брошенной на столе.

– Нет. – он покачал головой, – Даже предположить не могу, откуда они взялись и почему имели место в твоем трансе. – после задумчивой паузы он наклонился ближе к ней, – Ты сможешь точно их описать?

– Тут и описывать нечего, Раймонд. Я уже все сказала. Разводы – и все.

– Они были…симметричны?

Мисс Бейль, отнимая от лица руку с зажженной сигаретой, провела по воздуху, вырисовывая некие фигуры:

– Пожалуй. Большей частью. Да. – она нерешительно кивнула.

Темные глаза сузились в недобром прищуре, наполняясь хищным азартом. Задача усложняется. Никаких ответов, никаких концепций. Даже ухватиться, казалось бы, не за что.

– Раймонд, послушай… – выдохнув, медиум выпустила из легких прозрачные кольца дыма, – Я способна понять твои…чувства, но какова вероятность истинности в теориях? То есть…– заминалась она, – Разумеется, кому, как не тебе знать о важности сохранения баланса, и оправданности любых мер, предпринятых в целях его защиты, но, черт побери, почему ты сразу занимаешь обвинительную позицию?

– Ты, несомненно, встаешь на защиту своих? – с обманчивой невозмутимостью поинтересовался Вашерон, не сводя пытливых глаз со своей собеседницы.

– Когда-то они были твоими. – в разыгравшихся дебатах ведьма использовала запрещенные приемы. – Вспомни, как сила текла по твоим жилам…Несравнимая услада. И не кривитесь, падре, Вы прекрасно знаете, что я права.

– Помимо исключительной чувственности, у тебя достанет других доводов?

– Напрасно говорят о том, что Дьявол – скопище пороков и повелитель страстей. В действительности Князь Тьмы бесстрастен, ибо лишен человечности. – с любострастным жаром вещала Бейль, перекатывая темную жидкость в своем бокале. – Я не могу одного взять в толк.