Принц уже совсем оправился от своей полноты, и из него получился достойный продолжатель королевского рода. Теперь маркиз лишь изредка сопровождал Филиппа в его передвижениях, тот уже и сам справлялся со всеми своими делами. У маркиза появилось больше свободного времени, и он стал заниматься изучением флоры и фауны Волшебного моря. А по вечерам отписывал во дворец обо всех событиях, случившихся за день. Во дворце читая его донесения, не верили своим глазам. А король Пётр даже засобирались к морю, однако рассудив, что принц будет недоволен его визитом, отказался от этой затеи. Всё шло своим чередом и не предвещало ничего удивительного.

Но вот однажды отец Юли приболел, и тогда она предложила Филиппу, который всегда её провожал, отправиться вместе с ней на рыбалку. Принц, ни минуты не колеблясь, дал ей своё согласие, и они сейчас же вышли в море. Рыбалка удалась на славу. Рыбы наловили с горкой. Стали возвращаться назад. Юля на корме за штурвалом, а Филипп у мачты, парусами правит. Дружная команда. Уже почти до берега добрались, но тут вдруг поднялся шквал волн и налетел ураган. Такое на Волшебном море частенько бывало. Не успели первые волны, как следует ударить о борт, а Юля уже запела своим ангельским голоском. Море сразу как на стену наткнулось. Шторм остановился и всё стихло. Только лёгкий бриз остался. Паруса наполняет, лодку к берегу гонит. А Юля всё поёт и поёт. Тут уж Филипп удивился, да так что и про паруса забыл. Всё смотрит на Юленьку и глаза от неё отвести не может. Как только лодка к берегу подплывать стала, Юля замолчала и, заметив, как Филипп оторопел, рассмеялась.

– Я такой силы голоса, чтоб море успокаивал, отродясь не слыхал… – прейдя в себя, пролепетал он.

– Такой голос мне от родителей достался… – ответила на его изумление Юля.

– Это что же,… у тебя такой голос и от простых рыбаков?… – вспомнив их знакомство, с хитринкой взглянув на Юлю, спросил принц.

– Эх,… и не спрашивай… – вдруг с какой-то грустью вздохнула Юленька и замолчала. Однако как только они причалили, всё ему рассказала. И про плотик, и про свёрток, и как старики её растили, – родней их у меня на свете никого нет, а настоящих родителей я и знать не знаю… – тихо закончила она свой рассказ и печально вздохнула. Филипп нежно обнял её и легонько прижал к себе.

– А у меня сейчас, родней тебя никого нет… – сказал он, и они замерли. Так бы они и стояли весь вечер, обнявшись, да только видят отец к ним идёт.

– Ну, как сходили?… – спрашивает он их ещё издалека. Услышали его ребята, оживились, грусть сразу скинули.

– Улов хорош, рыбы много!… – в ответ хором ему кричат. И тут же переглянувшись, оба в один момент вдруг поняли, что уже никогда не смогут быть друг без друга. Два молодых сердца слились в едином порыве и наполнились чистой, настоящей любовью.

И с этого дня Филипп стал брать у своего хозяина лодку, чтоб заранее выходить в море и уже там встречать Юлю. Так оно и пошло. А встретившись в море, ребята вместе, словно заправские капитаны, правили свои судёнышки в гавань. Правда иногда хозяину и самому нужна была лодка. И тогда Филипп ждал Юлю на берегу. Нельзя было предугадать наперёд, как они сегодня встретятся, на берегу или в море. Всё случалось спонтанно. И такой элемент неожиданности привносил в их отношения свежую волну позитивных эмоций, которая, безусловно, только ещё больше сближала их.

Все, наверное, так бы и продолжалось, и неизвестно чем бы закончилось, но вот в один из пасмурных дней Филипп вдруг не пришёл встречать Юлю. Ещё из лодки, увидев, что на берегу его нет, Юля начала беспокоится.

– Странно как-то,… не встретил в море,… и на берегу его нет,… может, задержался где… – в надежде на случайность подумала она, и они с отцом стали неспешно разгружаться. Время шло, дело спорилось, а Филиппа всё не было. И вот когда они уже разгрузили всю рыбу и даже убрали сети, тут Юля заволновалась уже всерьёз. С тех пор как они с Филиппом стали встречаться, ни разу такого не было, чтобы он без предупреждения не встретил её. Случалось пару раз когда Филипп приходил чуть позже, того требовали занятия с маркизом, но об этом он заранее предупреждал. А сейчас творилось что-то непонятное.

Уже близился к закату вечер, начало смеркаться, где-то заухал филин, собираясь на ночную охоту, а Филиппа всё нет и нет. Часы мчались, словно минуты, и не остановить. Вот уже и ночь на вторую половину перевалила, а его так и нет. Юля не спит, места себе не находит, по дому из угла в угол ходит, мечется, да всё на улицу выскакивает и в темноту выглядывается, ждёт. Даже в соседнюю деревню бежать собралась, отыскать его хочет, хотя и не знает, где там его искать. Ведь в доме-то у него она до сих пор не была. Старики видят, с ней неладное твориться, помочь ей желают.

– Подожди,… погоди доченька до утра,… пусть хоть солнце взойдёт,… тогда пойдёшь,… может всё ещё обойдётся… – уговаривают её, упрашивают остаться.

– Ох, чует моё сердце,… случилось с ним что-то плохое,… в груди щемит,… тревожно мне,… не могу я ждать, помощь ему моя нужна… – отвечает им Юля, а сама уж совсем с лица сошла, потемнела от переживаний. И как только первые лучи солнца осветили верхушки деревьев, она короткой дорогой, через лес, бросилась в соседнюю деревню. И так она бедняжка торопилась, что даже не обратила внимания на свой внешний вид, волосы растрепаны, одежда не прибрана, сама на себя не похожа. Стала выглядеть, словно чудище заморское.

Прибежала в деревню, ни дома, ни улицы не знает. А пока бежала, совсем уже утро настало. Все рыбаки на берег ушли, в море собираются, спросить не у кого. Давай она из дома в дом бегать, заглядывать да выспрашивать. А в те времена дверей не закрывали, народ по-другому жил. Люди понять ничего не могут, бегает по домам лохматая девчонка, дверьми хлопает, какого-то Филиппа ищет. И ведь никто её не узнаёт, ведь она сама не своя, вся всклоченная. А те, кто и мог бы её узнать, так те на берег ушли. Все дома оббежала, даже подумала, деревней ошиблась, уже отчаялась, и тут видит на отшибе одиноко домишко стоит, она туда. Забегает в него, смотрит, нет никого. Глядит дверца, она её ткнула, а за ней ещё одна, она и эту открыла. А там всё картинами устлано, и стены, и двери, и даже пол. Ахнула Юля, узнала работы своего возлюбленного, да и краски его с холстами тоже здесь лежат. Тут видит, в углу одиноко портрет юноши стоит, и больно ей его взгляд знакомым показался.

– Что такое?… уж не видение ли?… – думает Юля, – эти глаза,… я не раз в них смотрела,… они такие знакомые,… так это же!… нет, не может быть!… – воскликнула она, узнав глаза на картине. И тут же по её телу молнией пронеслась волна трепетного осознания, что перед ней портрет её возлюбленного. Юля в едином порыве подскочила к нему, схватила и осыпала его поцелуями.

– Где?… где?… ну, где ты мой милый!… – слабо восклицала она, и слёзы, крупные тягучие слёзы появились сами собой. Не зная, что её делать Юля села на кровать, обняла портрет и горько зарыдала. Но тут неожиданно со стороны входа раздались сильные, чеканящие шаги. Юля мгновенно вскочила.

– Филипп!… Филипп!… – закричала она и бросилась навстречу шагам. Однако её ожидания не оправдались. Открыв дверь она сходу налетела на скромно одетого человек в рыбацких сапогах. Это был маркиз, – где Филипп!?… кто вы!?… это же его дом!?… – вопрошающе посмотрела она на него. Юля не имела ни малейшего представления кто перед ней, ведь за всё время встреч с Филиппом, он так и не удосужился их познакомить.

– Скажем так,… я друг Филиппа,… и не стану скрывать, я знаю, кто ты,… уж больно много он мне про тебя рассказывал. А увидев тебя сейчас здесь, мне кажется, я начинаю догадываться, что с ним произошло. Ты стойкая девушка, соберись и выслушай меня… – быстро, не тратя времени на предисловья, заговорил с ней маркиз, – если ты помнишь вчера вечером, начался шторм. Но, несмотря на это Филипп не отказался идти тебя встречать,… хотя я и попытался его отговорить, однако он всё равно ушёл в море,… и как видишь, не вернулся… – отчеканил маркиз и понуро опустил голову.