— Соня? — Дэн наклонился ко мне и отгородил от страшной картины. — Живая? Всё хорошо?

Я безмолвно открывала рот, пытаясь вытолкнуть из него что-то вразумительное: всё плохо. Всё очень-очень плохо! Всё так плохо, что хуже уже просто некуда!

— Надо вызвать полицию…

Дэн осторожно подхватил меня на руки:

— Не надо. Через полчаса здесь не останется и следа драки. В какой квартире ты живёшь?

Я какой квартире… Номер. Точно, у моей квартиры был номер. Только я его не помнила и бездумно махнула наверх, благополучно забыв о наличии лифта.

— Где-то там…

Рыжий брезгливо переступил лежащего на ступенях.

— Эта? — угадал он с восьмой попытки.

Я кивнула и дрожащими руками повернула ключ. Дэн остался на пороге. Приглашать его — плохая идея.

— Войдёшь? — робко спросила я.

— А ты этого правда хочешь? — он коснулся моих влажных волос.

Хочу, очень сильно. Куда сильнее, чем следовало бы. Но ещё больше мне нужно убедить себя, что всё произошедшее — кошмар, страшный сон, который выветрится из памяти к завтрашнему утру.

Я всхлипнула и замотала головой, захлопывая дверь.

Валерианка премерзким вкусом напомнила, что происходящее более чем реально. Я громко стукнула рюмкой о столешницу, задёрнула занавески и не раздеваясь, в пронизанной осенью и сыростью одежде рухнула на кровать.

А потом снова снился сон. Неприятный, с рваными краями, царапающими память.

Кошмар или воспоминание? Реальность или всполох фантазии?

Боль точно настоящая. Она стискивала в ядовитых оковах ступни, разъедала, плавила кожу. Пламя повсюду: оно обнимало за плечи, заглядывало в глаза, ласкало волосы, за единое мгновение превращая смоляные пряди в рыжие всполохи. Огонь давил, рвал, терзал; разрывал на части и спекал в крохотного напуганного зверя; он хлестал обгоревшую плоть и взрывался ненавистью изнутри, из самой души, из единственного, что им не удастся уничтожить.

— Ведьма должна заплатить за свои преступления!

— Ведьма выбрала свою участь!

Они славили её смерть. Кричали и восторгались: убили, сожгли монстра.

Но она найдёт способ вернуться.

Сколько я промучилась в бреду? Прошёл час или целый день? Минута или вечность? Кусочек улицы между штор то светлел, то темнел, шум машин то усиливался, то рассеивался, сходя на нет.

Видение медленно уходило, растворяясь в прошлом. Я лежала, раскинув руки и всматриваясь в пятно на потолке.

Как только я сбежала из-под опеки родителей и въехала в эту квартиру, соседи сверху залили и без того не самую богатую обстановку. Это случилось шесть лет назад, и я сидела посреди огромной лужи, в которую превратилось моё первое самостоятельное жилище, и рыдала, не понимая, что делать. Я помню это так, словно это случилось вчера.

А ещё так, словно это был сон, причём, не мой, а сон кого-то очень малознакомого и совершенно меня не заботящего.

Страха не осталось. А вот усталости — хоть отбавляй. Как будто два зверя, устроив в тесной клетке драку, так и не сумели выявить победителя и разошлись по углам, делая вид, что друг друга не существует.

Я стянула ни на что не похожие джинсы, бросила где-то по дороге к ванной толстовку и бельё. Вода в душе, до того горячая, что могла серьёзно обжечь, стекала по коже. Почему всё ещё так холодно? Совсем как в могиле… Тепла, нужно больше тепла!

От кипятка запотело зеркало, дверь пришлось распахнуть, и пар заполнил комнату, а кожа всё ещё не покраснела. Я зло швырнула душевую лейку под ноги, завернулась в полотенце и поставила чайник.

У входа отчётливо чихнули.

— Кто там? — вооружившись сковородкой, как обделённая вниманием супруга, я прокралась в прихожую. Неужели снова та жуткая парочка? — Я уже позвонила… позвонила… — проклятье, почему забываются совсем простые вещи, точно жёсткий диск переполнился? — Позвонила, куда следует! — чуть менее уверенно пригрозила я.

— Пиццу заказала? — раздалось снаружи.

— Дэн?!

Цепочку я откинула не сразу: сначала проверила, что он точно один.

На пороге, перечеркнув дверной проём ногой и зябко засунув ладони в рукава косухи, сидел Дэн.

— Я бы от горяченького не отказался. Если ты понимаешь, о чём я, — лязгнул зубами он.

— Видок у тебя не для флирта, — стукнула я по дну сковородки. — Как давно ты тут сидишь?

Защитничек продемонстрировал разряженный мобильник и пожал плечами:

— Какое-то время.

Я обернулась: за окном в ошмётках туч отчётливо мерцали редкие бледные звёзды. Я вернулась домой чуть позже полудня.

— Ты просидел тут весь день?!

— Не исключаю такой возможности. А вдруг бы те придурки вернулись?

— А они не?.. — я боязливо выглянула на лестничную клетку, на всякий случай, не расставаясь с метательно-убивательным снарядом.

— Убрали за собой и свалили, — сплюнул Дэн. — Так что, можно твоему герою войти?

Я демонстративно качнула сковородкой:

— Только попробуй что-нибудь выкинуть! — и посторонилась.

— А полотенце выдашь? А то тут, я смотрю, дресс-код, — ехидно цапнул он край моего наряда.

Я взвизгнула и кинулась одеваться, мгновенно пересмотрев приоритеты.

Нет, я не была неряхой. Просто очень много работала. И, разумеется, в моём шкафу не водилось специальных «условно-домашних» нарядов для встречи кавалеров. Сиротливо висящее в дальнем углу шёлковое чёрное платье-сорочка на эту роль явно не подходило. Что уж там, оно не подходило вообще ни на одну роль в моей жизни, но подарок от мамы проще принять, чем объяснить, почему он бесполезен. Свитера, джинсы, джинсы, футболки, коротенькие летние шорты и ещё целая стопка футболок. Сделав выбор между штанами с начёсом и шортиками в пользу последних, я, пыша смущением и надуманной сексуальностью, приготовилась предстать перед малознакомым, но привлекательным мужчиной.

«Собираешься надеть это?» — раздался смешок внутри черепа.

Я отскочила от шкафа, захлопывая створки. Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Худая, с тонкими губами, надменно вздёрнутым подбородком, с чёрными волосами, покрытыми хлопьями пепла, и абсолютно обнажённая.

Я зажала рот рукой, чтобы не завизжать, и медленно, на ощупь, попыталась присесть на кровать. Промахнулась — шлёпнулась на пол и сильно ушиблась копчиком.

Видимо, падение вернуло на место съехавшие мозги: незнакомка исчезла. Вместо чёрных прядей, похожих на стекающую по плечам смолу, зеркало снова отражало светлые кудряшки. Я осторожно, не отводя взгляда, подошла и прикоснулась к стеклу. Стукнула два раза, с содроганием ожидая, что кто-нибудь стукнет в ответ.

Никого. Просто показалось.

«А нормальной одежды у тебя нет?» — стоило решить, что сумасшествие отступило, голос вернулся.

Я снова бросилась к стеклу, но оно упрямо отражало лишь меня. Хотя могу поклясться, что глаза налились чернотой на секунду. Потемнели — и вновь посмотрели привычным невинным взглядом. Серые, чуть более круглые, чем у нормальных людей, всегда кажущиеся слишком наивными. Мои глаза. Я оттянула веко, выискавая за ним непонятно что.

— Нормальная у меня одежда, — буркнула шкафу, отворачиваясь.

«Моя бабушка выглядела эффектней».

— Да что же это такое?!

Я отвернулась, выдохнула, успокаиваясь. Нервы. Нервный срыв — это норма. Случается со всеми. Давно стоило сходить в отпуск или хоть полноценный выходной взять. Помотала головой…

«Помогло?» — едко поинтересовался нервный срыв.

— Заткнись!

«С чего бы? Мы же только познакомились!».

— Замолчи-замолчи-замолчи! Ты мне мерещишься! Это всё глюки!

«О да, малышка, утешай себя этим».

— Как заставить тебя замолчать?!

В отчаянии, я принялась биться лбом об стену. Сначала один лёгкий удар на пробу, потом сильнее, и ещё разок…

«Эй! Эй, прекрати сейчас же! — заволновался внутренний голос. — Это теперь наша голова! Не бережёшь её для себя, так побереги для меня».

Я едва не плакала:

— Замолчи, прошу тебя, замолчи! Тебя не существует, ты ненастоящая!