— И ничего они и не женские! — поправил джинсы Дэн, пытаясь одновременно осмотреть себя с разных сторон и сделать неутешительные выводы.
«Вообще-то, — осторожно начала Нели, сама с трудом сдерживая смех, — мы могли бы их заморозить или превратить в лягушек. Но твой способ мне нравится больше».
— Вообще-то, — шёпотом ответила я ей, — я попросту забыла, что их можно ещё и заколдовать. Но в следующий раз пусть всё-таки будут лягушки.
Кир блефовал: нам не грозила вечность в обществе друг друга, точно так же как ему или Дэну не грозила смертельная опасность. Эти странные, слишком давно знакомые и слишком тесно связанные мужчины пережили вместе столько, что ни драка, ни нарушение закона уже не могли повлиять на их отношения. В течение следующих часов они, отыскав в недрах склада карточную колоду, успели разыграть четыре партии в дурака и восемь в двадцать одно, трижды предложить мне игру на раздевание и ещё один раз попытаться разукрасить друг друга синяками. Мне же оставалось делать вид, что ужасно разочарована их поведением и игнорировать внезапно разразившееся веселье. Я нарушила молчанье лишь однажды, когда эти гении едва не устроили скандал из-за забытого правила первого непереводимого кона. Пришлось отобрать всю колоду, как у нерадивых детишек, дабы избежать шума.
Уже через час портал открылся снова. Лина, ругаясь на чём свет стоит, командовала Вадей и Семёном. Первый держал дверь между мирами, второй — хэнд-орса, вопящую, что снова в тюрьму она не сядет и вообще не понимает, о каком складе идёт речь. Несмотря на жадное желание Нели поучаствовать в скандале, я вынужденно удалилась и оставила коллег самих разруливать ситуацию. Чувствуя себя абсолютно больной, продрогшей и разбитой, преодолевая боль в затёкших мышцах, я выскочила на улицу и поспешила на остановку. К дьяволу этих колдунов с их извращённым понимаем отношений! Дома есть горячий чай, огромная банка с малиновым вареньем и олдскульный «Доктор Кто». Если это не лучше любовного треугольника, то я уже и не знаю, что.
Запястья ломило так, что предложение Нели отрезать всё ниже локтя уже не казалось таким бредовым. Если бы не ведьма, я вряд ли добралась бы до дома. Она подбадривала, будила, когда я отключалась под мерное постукивание троллейбуса, делала инъекции магии, работающие получше кофеина и антибиотиков вместе взятых. Тем не менее, мы обе не слишком хорошо понимали, как оказались в квартире. Всё-таки холодный дождь и мокрая одежда способны свалить с ног самую сильную ведьму.
«И ничего я не свалилась! — мысленно шмыгнула носом она. — Это всё твоё смертное слабое тело! Нас не может одолеть обычная простуда!»
— Почему же обычная? — я потянулась к пачке бумажных платков на тумбочке, но силы закончились на середине пути. Пришлось махнуть рукой и утереть нос рукавом. — Это Великая Осенняя Простуда! Она кого хочешь свалит. Хоть ведьму, хоть колдуна. Подожди, вот температура поднимется, вот тогда-то наступит веселье!
Мы насторожились, когда в дверь настойчиво постучали, но подниматься не стали. Через минуту стук повторился и уже не замолкал.
— Нели, а ты не могла бы?…
«Ну уж нет. Управляй свей сопливой тушкой сама».
Тоже мне, одержимость! Злобному духу добровольно передают контроль, а она отказывается…
— Да иду я… Апчхи! Иду! Кир?!
На пороге, как не сложно догадаться, стоял Кирилл. Я поспешно перебрала в голове последние события, выискивая то, которое могло бы взбесить начальника настолько, что он предпочёл экскурс по промозглому городу вечернему чаепитию.
— Я войду? — тихо спросил он.
«Я в домике!» — поспешно ретировалась Нели в глубины сознания.
Я молча посторонилась, соображая, пора ли уже извиняться, и за что именно.
Как и положено приличному гостю, Кир долго тщательно развязывал шнурки на кедах. Разувшись, достал из внутреннего кармана пальто шоколадку с фундуком, смущённо протянул, рассматривая полку для обуви в углу прихожей, и выдавил:
— Вот, к чаю принёс…
Сначала я приняла угощение и только потом поняла, кто мне его вручил. Что происходит? Шеф пришёл меня уволить? Шеф пришёл меня убить? Или извиниться за то, что убил Дэна?
— Кухня там, — с трудом подобрала челюсть я.
— Спасибо.
Кир чинно сложил руки на коленках и молча наблюдал, пока я ставила чайник и тянулась за чашками.
— Ты плохо себя чувствуешь? — неожиданно спросил он.
Я нехотя опустилась на стул и покаялась:
— Промокла с утра и, кажется, простудилась. Ничего, что сбежала с работы пораньше?
— Ты не одна сбежала, — хихикнул и тут же удивлённо прикрыл рот шеф. Притворно тяжело вздохнул: — Кажется, мы снова упустили опасного контрабандиста…
— Дэн удрал?
— Как и всегда, — пожал плечами начальник. — Наверное, мы недостаточно сильно хотели его поймать. Как и в прошлый… и в позапрошлый раз. Что поделать? Я сентиментален. Вообще-то, — Кир прокашлялся, — вообще-то, я хотел извиниться. За него. Честное слово, я не оправдываю поступка Дэна. Он наверняка перепугал тебя да и вообще он… ну…
— Козёл? — подсказала я, направляя все моральные силы на то, чтобы злиться на рыжего, а не ругать себя за отсутствие к нему ответных чувств.
— Я хотел сказать, он очень эмоционален. Но, да, козёл тоже. Уверен, он ужасно сожалеет о том, что натворил, но…
— Но извиниться лично не додумался.
Я ещё раз громогласно чихнула. Пришлось залезть под стол, чтобы чих не разлетелся по всей кухне, а поднявшись над его поверхностью, я заметила у Кира едва уловимые признаки улыбки.
— Уверен, он исправится, — Кирилл твёрдо взял меня под руку и повёл в комнату. — Забудь про чай. Тебя хоть хоронить сейчас. Ложись в постель.
«Хоронить? Метко сказано», — саркастично прокомментировала Нели.
— Знаю, глупо пытаться его оправдать. Дэн и правда козёл, но я знаю этого козла не первую жизнь. Он дурной, но искренний. Он, кажется, и правда по уши влюбился.
Я очень хотела отказаться от кроватного режима и отбросить одеяло, но оно так нежно обняло плечи, а Кир так мягко положил ладонь поверх, что болезнь вдруг перестала казаться такой уж неприятностью.
— Он ведь не обидел тебя?
Я с трудом подавила желание забраться к холодному страшному шефу на коленки и попросить меня укачать. Вместо этого повыше натянула одеяло:
— Нет. Просто слегка слетел с катушек, — вздохнула, — он и правда не виноват в случившемся. Мне стоило сразу сказать ему, что чувствую. Или чего не чувствую…
Непроходящая грусть, намертво отпечатавшаяся на лице Кира, ненадолго исчезла. Он вздрогнул, повернулся, но торопливо отвёл глаза.
— Я думал, вы пара, — подчёркнуто равнодушно, будто из одной вежливости поддержал беседу он.
— Дэн тоже так думал, — я всматривалась в лохматые пряди, закрывающие лицо Кира, но никак не могла уловить ни отголоска эмоций. — Вот только меня забыл об этом спросить.
Его рука на моём плече напряглась, вены проявились особенно сильно, колючая кофта, казалось, сейчас расползётся по швам, но это длилось совсем недолго. Кир опустил голову ниже, зажмурился, точно сдерживая целую лавину слов, и кратко велел:
— Поговори с ним. Уверен, у вас всё получится. Дэн и правда не такой плохой, как ты могла подумать. Он тоже многое пережил. И многих потерял.
Он… Ну конечно, Кир здесь не ради себя. Странное соперничество, вечная вражда, что это, если не лучшее доказательство живучей дружбы? Он просит за рыжего влюблённого, а не… не за кого-то другого.
— Зачем ты пришёл? — услышав вопрос, Кирилл сразу убрал руку, а мне захотелось вцепиться в неё, прижать к груди и никогда-никогда больше не отпускать. — Ты ведь не любишь выходить из особняка, верно?
— Не совсем, — он сложил ладони лодочкой и сжал так сильно, что и без того бледные пальцы совсем обескровили. — Я не могу… Не мог покидать этот дом. В первую очередь, мы тюрьма, Соня. А любой тюрьме нужен надзиратель. Я слежу за некогда вырванными и замурованными душами. Я — тот, кто убил их. И я тот, кого они ненавидят. Им ведь нужно ненавидеть хоть кого-то. Всем нужно.
