Препод безумно рад предоставившейся возможности развлечь нас какой-то игрой. Он лезет за своим кейсом и достаёт из него несколько листов бумаги. Сосчитав нас, он приходит в восторг:

– Двадцать! Чётное число – то, что надо. У каждого будет запутанный партнёр. Я напишу на листках номера от одного до двадцати. Два запутанных номера в сумме должны будут давать двадцать один, то есть номер один будет запутан с номером двадцать, а номер два – с номером девятнадцать. У каждого номера будет три задания, то есть он должен будет выполнить три действия в том случае, если его номер будет помечен фломастером. Причём, если первое задание у номера один будет «пройти в левый угол», то у двадцатого номера первым заданием будет «пройти в правый угол». Только я постараюсь придумать такие задания, которые можно будет выполнить незаметно и сидя на одном месте. Во время этой игры от вас будет требоваться максимальная внимательность, а также умение действовать таким образом, чтобы никто, кроме вашего партнёра не догадался о том, что вы совершаете конкретные телодвижения по заданию. Победителем будут являться те запутанные пары, которые найдут друг друга, но при этом скроют свою запутанность от других.

Препод углубляется в придумывание заданий. И занимается он этим минут пятнадцать. Только тогда, когда до перерыва остаётся пятнадцать минут, начинается игра. Каждый вытягивает себе номер. Мне выпадает номер семь. Читаю задания и думаю, какую глупую игру придумал препод. Первым моим действием было «положить правую ногу на левую».

По правилам игры, номер, который был помечен чёрным фломастером, должен был не раньше чем спустя секунд пятнадцать-двадцать после того, как все рассядутся совершить первое своё действие. Запутанный с ним номер в свою очередь должен был тут же выполнить своё первое действие. В том случае, разумеется, если он увидит действие партнёра. А шансов на это было немного: действия были настолько мелкими и незначительными, что заметить их можно было только не сводя глаз с запутанного партнёра.

В первую минуту игры творится жуткая неразбериха. Все, как идиоты, водят туда-сюда глазами, у всех нервно вздрагивают конечности. Я, увидев, что у Женьки Хромовой левая нога лежит на правой, автоматически кладу свою правую ногу на левую. И в этот момент девушка, сидящая слева от меня, кладёт левую ногу на правую. Кажется, никто не замечает этой синхронности, даже несмотря на то, что наши кроссовки как-то подозрительно почти соприкасаются. Игра продолжается. Вспоминаю своё второе действие. Оно звучит так: «поднять глаза вверх». И я спустя двадцать секунд окидываю взглядом потолок. Через секунды три-четыре я вновь опускаю глаза, и вижу девушку, смотрящую на одну точку на полу. Тело её мелко трясётся то ли от веселья, то ли от неприятного ощущения запутанности. Догадываюсь, что многие одногрупники заметили «квантовую активность» моей партнёрши и внимательно следят за ней, поэтому третье действие я не спешу выполнять. Оно звучит так: «пододвинуть стул на несколько сантиметров вперёд». Так как мы с моей партнёршей сидим рядом, то, мне кажется, наша синхронность должна будет броситься всем в глаза.

Но в тот момент, когда я пододвигаю на несколько сантиметров свой стул, раздаётся звук поцелуя, и все устремляют взоры на Славика. Выясняется, что этот панк принял зевок Ольги Рыбаковой за «квантовую активность» и ответил ей поцелуем.

Все начинают дико хохотать, услышав разъяснения Славика. Даже препод не может сдержать смеха. Он говорит, когда хохот стихает:

– По правилам игры, я должен спросить, обнаружил ли кто-нибудь запутанную пару.

Многие начинают тыкать пальцами в Славика и Ольгу Рыбакову, которая до сих пор не может прийти в себя от такого внимания к её персоне.

– Вы находите, что поцелуй – это нечто противоположное зевку? – спрашивает препод. – Лично я не догадался бы до этого.

Но аудитория действительно считает, что поцелуй – это нечто противоположное равнодушному зевку.

– Может, кто-то обнаружил свою половинку? – спрашивает препод.

Молчание. Зачем нужно признаваться? Разве за победу в этой игре начисляют какие-то баллы? Моя партнёрша тоже не понимает этого, и мы молчим вместе.

Листки с номерами вскоре запутываются в мусорном ведре.

– Теперь вы понимаете, что я имел в виду, когда говорил о неповоротливости человеческого сознания? – подводит итоги препод. – Увы, теория квантового сознания – это что-то из области колдовства. Одним словом, псевдонаука.

С этим сложно не согласиться. Но всё же ощущать себя квантово-механической частичкой очень приятно, как я понял. Причём именно потому, что мозг человека – неповоротливый, убогий и неспособный концентрироваться на чём-то одном.

В общем, игра мне очень понравилась. Но больше всех она понравилась Василию Васильевичу. Он весь лучится от счастья. Наверное, он действительно хорошо разбирается в квантовой запутанности, если на ходу придумал такую игру.

Когда занятие заканчивается, под дверью аудитории уже гудит параллельная группа. То и дело заглядывает Олеся – одна из ведущих тренингов. Василий Васильевич, наконец увидев это, начинает оправдываться перед коллегой при помощи жестов. В конце концов, он ясно даёт знать, что никого из нас больше не задерживает.

Счастливые, мы выходим из аудитории. Парни и девчонки из параллельной группы окидывают нас критическим взором; по нашим лицам они пытаются понять, что ждёт их в ближайшие полтора часа. У Михалыча такое выражение лица, словно он стоит в очереди в кабинет цистоскопии. Боюсь, мой приятель может не дотянуть до зоопарка.

Оказавшись в соседней аудитории, мы сразу же рассаживаемся в круг. «Запутанная» со мной девушка на сей раз оказывается напротив меня.

Костя стоит у открытого окна. Увидев, что свободных мест не осталось, он спрашивает:

– Как думаете, оставить окно открытым?

На его вопрос никто не отвечает, так как все до сих пор находятся мыслями в другой аудитории.

– Запах перегара уже выветрился, – говорит тогда Костя, – и, судя по вашей бодрости и вашему абсолютно трезвому восторгу от полученных знаний и академической новизны, нового перегара не должно поступить. Давайте начинать.

– Минут десять, пожалуй, ребятам надо отдохнуть, – говорит Олеся. – У них такое весёлое занятие было! Должно быть, все эмоции забрало.

– Странно, я думал, квантовая механика и веселье – вещи, абсолютно не совместимые, – говорит Костя.

Вижу, как все недовольно оглядывают аудиторию и те предметы, которые ведущие тренингов специально подготовили на одной единственной парте в углу – ватманские листы, шарики, карандаши, игрушки. Костя, видимо, тоже это видит, поэтому говорит:

– Заранее приносим извинения за то, что наше занятие не будет таким весёлым, как семинар по квантовой механике. Неужели там действительно было очень интересно?

Некоторые девчонки начинают рассказывать о семинаре. Многие из них, похоже, только сейчас поняли, что игра была действительно необычной и очень интересной. Да и я сам только сейчас ощущаю всю важность того, что пережил во время первого сегодняшнего занятия.

Вставляю слово:

– Такое занятие должно быть первым во всех вузах. Чтобы у новоиспечённых студентов сразу же возникал некий дополнительный смысл учиться. И, чтобы они сразу же были в курсе, что наука – вещь по-настоящему интересная, а порою и вовсе безбашенная.

Ещё в течение пяти минут все продолжают высказывать свои мысли по поводу семинара по квантовой механике, и только тогда начинается тренинг.

Сначала нам предлагают закрыть глаза и открыть их тогда, когда, нам покажется, что прошла минута. Когда я открываю глаза, Костя показывает пальцами «ноль», что означает, что я безошибочно угадал, когда прошла минута. Один поднятый палец на правой руке Кости означал, что прошло на десять секунд больше минуты. Два пальца – что прошло на двадцать секунд больше минуты.

Когда Костя держит уже целую раскрытую ладонь, панк Славик роняет голову на плечо соседа. Только тогда он открывает глаза и начинает оправдываться тем, что вчера был на Дне рождения друга.