Эдвер! Хорошо, можно. Этот текст разрешено читать адепткам Шарлотте и Мейси.

А мальчикам? Они такие хооорошиеэээ! Такие красивыеэээ! (почерк магистра Келерин)

Нет (ректор)

Нет. (Лорд Эдвер)

Нет!!! (Лорд Ронили)

Покажете текст, станете личными ученицами. Шарлотта — моей (почер ректора), а Мейси моей (почерк лорда Эдвера)."

Я неверяще перечитала текст несколько раз. Хм, очень странное письмо, но оно у меня вызвало улыбку. Такая милая перепалка между друзьями. Так не терпелось ее всем показать. Но… кое-что мне не понравилось… Мей через мое плечо взглянула на содержание бумаги и с недоверием вырвала ее из моих рук, и теперь мы вместе перечитывали текст. Особенно нас возмутила последняя строчка! Очень возмутила! Какими еще личными ученицами!? Они совсем сдурели из-за самогона!? Да и зачем они дали нам такое письмо!? Не прще ли тут просто пустую бумагу вручить? И мороки меньше, и наше с Мей душевное состояние в равновесии…

— Лоти, Мей, — позвал нас Рами, приближаясь к нам, — Что там написано? Дайте-ка мне взглянуть…

— Нет! — хором воскликнули мы с эльфийкой, и та начала поспешно прятать листок в карман штанов. — Все в порядке!

— Именно! — спешно затраторила я, — Мы не отчислены. Это просто шутка, там написано, что мы правильно следуем кодексу академии и не выдаем своих товарищей.

— Тогда почему у вас были такие лица, как будто вы очень даже не против были, чтобы вас отчислили? — скептически поглядел на нас Шай, не веря ни единому нашему слову.

— Тебе показалось, — Мей старательно широко улыбнулась, но это больше было похоже на очень страшный оскал.

Раздался громкий смех. Мы, адепты, с удивлением обнаружили, что наши преподаватели смеются. Это было так необычно. Отсмеявшись, лорд Ронили, качнул головой и провозгласил:

— Хоть вы и не отчислены, но не освобождаетесь от наказания!

Посое письма мне даже страшно было представить, какое наказание они могут назначить нам. Мой взгляд заметил движение руки лорда Эдвера и на столе материализовалось восемь ошейников. Неужели…

— Этот ошейник заблокирует вашу магию. — подтвердил мои догадки лорд Ронили, подходя к нам вместе с ошейниками, и начал надевать их на нас.

Представляю, как мы будем выглядеть в академии. Словно рабы какие-то. Брр! И… На меня еще никогда не надевали артефакты блокировки.

— Но, разве нельзя обойтись браслетами? — поинтересовался Данкон.

— Нет, — усмехнулся тот, — Этот ошейник блокирует абсолютно все, даже вашу истинную сущность. Да, адептка Шарлотта, вы что-то хотели спросить?

— Я же человек, можно ли мне обойтись браслетом? — я умоляюще посмотрела на него и перевела взгляд на ректора, однако тот, зараза, смотрел в другую сторону.

— И я, — отозвался Метью.

Худощавый парнишка, с невысоким ростом и кудрявой копной непослушых русых волос. Насколько я слышала от Саши, он был неплохим хаосником.

— Нет, будете наравне со своими товарищами нести наказание. — и на моей шее захлопнулся металлический ошейник, на миг обжигая кожу холодом.

По всем телу прошелся хололок и замер. Тут же упала температура тела, слух стал хуже, четкость зрения снизилась. Исчезло любое ощущение магии. Это было ужасное чувство, словно у мебя забрали частичку себя. Я прикоснулась к прохладному металлу. Он плотно прилегал к середине шее, но не мешал дышать. Через несколько секунд глаза всех ребят начали светиться. У Мей — зеленым цветом, показывая ее принадлежность к эльфийской расе, у Шая и Гимаила — янтарным, у Рами — кроваво- красным, у Данкона — ярко-алым, у друида — коричневым, у Метью — серым. Значит у меня сейчас тоже глаза серого цвета. Это был побочный эффект всех блокирующих артефактов, который исчезал буквально через минуту. Я обвела взглядом ребят, посмотрела на ректора и встретилась с хмурым взглядом.

— Лоти, — шепотом позвала меня Мей и я обернулась к ней.

— Да?

— У тебя один глаз фиолетовый, а другой — белый.

— Что? — я нервно зажмурила их и открыла.

— Те же. — качнула головой Мей.

— Это невозможно…

— Наверное у тебя кто-то в предках был из чистокровных курганов и дяветок.

Курганы — раса человеческих магов, которая в древние времена с помощью запрещенных опытов достигла невероятных открытий в магии. Они самые сильные маги крови. Это самая сложная магия из всех и самая опасная. Им были доступны самые опасные ритуалы, они могли управлять любой кровью, они владели самыми сильными проклятиями. Так же они были сильнейшими хаосниками, разрушителями, некромантами. Они несли смерть и разрушения. Они смогли продлить свою жизнь до уровня высших рас. В прошлом они пролили очень много крови невинных людей. Из-за этого их начали уничтожать. Их ненавидели. Сейчас осталось не так потомков курганов, но они все же встречались. Среди магов и аристократов к ним относились спокойно, так как большинство из них как раз были потомками курганов, но вот среди простого народа все еще сохранялись предрассудки и ненависть к ним.

Мои родители не были магами. Но, я ничего не знала о их родителях, может быть как раз дело в них? Да и так ли я уверена в том, что мои родители не маги?. Последняя ночь в доме, странное сияние глаз мамы и ее слова. Но, зачем им тогда скрывать, что они маги? Они беглые преступники? У меня было много вопросов, нг не было на них ответов. Как же я жду их приезда в столицу! Нам предстоит очень серьезный разговор.

Я украдкой бросила взгляд на мальчиков, но, к счастью, они не обращали на меня внимание и были заняты тем, что пытались снять эти ошейники. Как и преподаватели, кроме ректора, были увлечены разговором. Это хорошо! Да и наши глаза начали возвращаться в прежнее состояние.

— Итак, адепты, — заговорил ректор, — Вы очень сильно, ммм, подвели и обидели магистра Калин. Мы очень долго уговаривали ее начать работать в нашей академии. И наконец-то, две недели назад они приняла наше предложение. И что теперь? Из-за вашей глупой драки мы, возможно, скоро потеряем ее. Ваша задача извиниться перед ней, сказать что она прекрасный преподаватель, и если она простит вас, то мы снимем ошейники. Вы должны это сделать вместе.

Вместе? Лорд-ректор хоть понимает, что, пока мы дойдем до магистра Калина, то поубиваем друг друга? Сейчась, хоть столкни нас с лестницы, помрем. Была б магия, получили лишь ушиб, ведь она укрепляла наши кости. И регенерация без магии никудышная.

— А если мы не этого не сделаем? — процедил сквозь зубы Гимаил, прекрасно осознавая наши шансы извиниться перед магистром.

— Будете до самых зимних праздников его носить. Его будет можно снимать лишь на некоторых парах, и то, только с моего разрешения, на боевых занятиях вы будете заниматься с ним.

Серьезно? Да нас там все магистры боевых искусств поубивают! Они все такие садисты!

— Как вы узнаете, что мы смогли добиться прощения у нее? — звонким голосом поинтересовалась Мей.

— Не волнуйтесь, она об этом сообщит нам. Мы мигом снимем с вас ошейники, вы только найдите нас…

Почему-то мне здесь явственно послышался намек, что стоит нам справиться с наказанием, как они тут же оперативно сквозь землю провалятся, что и искать их бесполезно.

— А теперь вперед, извиняться перед магистром Калин. Чего вы тут стоите? А ну вон из моего кабинета! Да поживее! Что, через дверь пять человек разом не пролезают? На диету посажу!

Нужно ли говорить, что пять человек, втянув свои животы, тут же пролезло?

— Эх, Гайяр, нехорошо использовать в своих целях магистра Калин, — качнул с усмешкой головой лорд Эдвер, когда все адепты поспешно, не без трудностей сбежали из кабинета после грозного окрика ректора, — Ведь все знают, что она совершенно не умеет обижаться на адептов. Она любит их всех.

— Да и нагло врать, что она работает у нас всего лишь две недели не стоило. — поддакнул ему лорд Ронили, — Она в академии работает уже двадцать лет, а первокурсники не успели толком познакомиться с ней раньше, потому что она отсутствовала почти все полугодие из-за твоего тайного задания.