— ААА! Так вы живы! — буквально взвилась я, как только первоначальный страх прошел и наше положение тел становилось все более двусмысленным. — Очень жаль!

Воронов тут же скуксился и скрипнул зубами. Сдвинул свои черные брови на переносице. Стиснул руки так, что показалось, будто он — кузнец, а талия моя — железный прут. Обстановка, и так ужасно жаркая, горячая, накалилась до предела. Казалось, еще миллисекунду — и что-то случится. Бомба рванет. Сама не знаю, в какую сторону, но точно — насмерть.

Не знаю, во что вылилось бы наше противостояние взглядами, если бы дверь вдруг не распахнулась и в проеме не возник Павел Несторович, закутанный на все тело в белоснежную простыню, как древнеримский император. Очки его тут же запотели от жара, который вырвался на свободу и он, оправив их, будто бы от этого зрительная способность улучшилась, спросил:

— Ч-что здесь происходит?

Я вздрогнула, вырвалась из рук мужчины, заволновалась. Что подумает обо мне Павел Несторович?! Решит, что я сумасшедшая девчонка, или что решила соблазнить его сына, или еще что-то! Я буквально руки начала заламывать от волнения. Сейчас этот Воронов точно сделает так, чтобы моя работа спустилась в унитаз! Воспользуется случаем! Ох, где была моя головушка прежде?! Не нужно было спускаться в подвал, к бассейну. Не нужно было брать ключи от сауны. Не нужно вестись на его провокацию и влетать в кабинку, чтобы отхлестать почем зря!

— Ася меня веником попарила. Спину.

— Ох, вот это правильно. В такую жару кондиционер легко может спину застудить, продуть, Асенька, ты как всегда вовремя. Наш ангел-хранитель!

Я вылетела из парилки, мокрая как мышь, растерянная и будто пустая. Ноги буквально несли меня наверх, в свою комнату, чтобы рухнуть на подушку лицом вниз.

Вот я натворила дел! Теперь этот хитрый продуман сделает ответный ход! И неизвестно, какого рода он будет!

Денис Воронов чувствовал себя странно. Он давно уже собирался съезжать, но его все время что-то останавливало. То, что происходило в доме, будто держало его цепями, и потому каждый вечер вместо того, чтобы рвануть в гостиницу, или проверить, как обстоят дела на квартире, он ехал в коттедж к отцу. И исподтишка следил, как тот расцветает при виде этой глупой Молодцовой.

А она? Она тоже хороша — все время крутится рядом с ним. «Павел Несторович то, Павел Несторович се». Только одно хорошо — старик действительно воспрял духом и стал лучше выглядеть, хотя может быть все дело в режиме и питании, о котором пеклась эта девчонка.

Именно поэтому он даже не стал сдавать ее выходку в сауне, чтобы не доставлять беспокойства отцу. Тем более на такой жаре. Если уж ему было тяжело переносить внешние удары веника в парной, тот мог свалиться от сердечного удара. Хотя, надо признать, после такой взбучки Денис действительно почувствовал себя лучше. Если не считать одного момента, когда девчонка, как птичка, попала в его силки — руки. Что-то странное начало с ним твориться. Он будто попал в ад и в рай одновременно, и его посетило такое чувство, будто бы все происходит именно так, как должно быть.

— Здорово, Воронов! — пожал ему руку подошедший товарищ. Саша улыбался, и Денис понимал почему. Редкий случай, когда Воронова можно было застать в баре за рюмкой виски в полном одиночестве. — Неужели ты не на работе, как обычно?

Воронов ответил на рукопожатие.

— Да, не всем достается по наследству одно из крупнейших кондитерских промышленных предприятий. Кому-то нужно самому вкалывать, чтобы все работало, как швейцарские часы, — кисло отозвался мужчина.

Александр расхохотался, присаживаясь на стул напротив.

— Не тебе ворчать! Биг Босс удачно оставил на тебя эту фабрику. Чувствую, что дела там пошли не очень, а?! — он подмигнул.

Воронов не хотел признаваться в огрехах руководства или работы, которых, к слову, становилось все меньше и меньше. Он действительно радел за родное предприятие и работал не покладая рук, полностью забыв про прежние увлечения.

— Дела, Саша, всегда идут так, как их направишь, — философски откликнулся он.

— Да ладно тебе, Дэн! Хочешь, я решу все твои проблемы? — Саша уже не кривлялся. Было видно, что он полностью серьезен и это насторожило Дениса. Он достал сотовый телефон, открыл приложение для заметок и набрал шестизначное число. — Вот за такую сумму могу лишить тебя такой головной боли, как шоколадная фабрика.

Денис рассмеялся и отодвинул протянутую руку.

— Нет, Саш, спасибо. Еще не все пройдено, не все рога отбиты, не все лбы расшиблены!

— Ну смотри, дело твое. Как надумаешь, знай, я всегда наготове! Помогу тебе, решу проблему. Тебе, наверное, тут осточертело находиться, в Лондоне-то совсем другая жизнь: клубы, девочки. А тут все одно и тоже, по кругу: дебет, кредет, бесконечные провалы. Ну, например, как тот…с девчонкой…

— Ой, не напоминай, — скривился Денис. — Слушай, как думаешь, а чего боятся девушки?

Саша даже замер от перемены темы разговора. Было видно, что он весь подобрался, будто хотел довести начатое до конца, даже какие-то мысли в голове прокручивал, слова подбирал, но тут растерялся. Слишком резкий переход от одного к другому получился.

— Эм… — протянул он. — Ну не знаю… телефон потерять, без щедрого любовника остаться, состариться…подписчиков в Инстаграме лишиться, может быть…

— Ну нееет, это все слишком просто, а если девушка не такая, как все?

Саша рассмеялся, хлопнув себя по колену ладонью:

— Уж не увлекся ли кем кровожадный Воронов?

— Можешь спать спокойно, не тобой, — криво ухмыльнулся Денис. — Но напугать кое-кого очень бы хотелось.

Саша вытянул губы и поднял брови «домиком», изображая Аль Пачино:

— Ты говоришь, но говоришь без уважения!

— Привези мне отрезанную голову лошади! — поддержал под общий смех Денис, напомнив о сцене из фильма «Крестный отец», где оппоненту в качестве предупреждения попала такая «черная метка».

Рано утром он взял стул из столовой и принес в коридор, поставил его прямо напротив двери Аси Молодцовой. Ждать оставалось недолго: она рано вставала, чтобы проконтролировать стряпню для завтрака, иначе Мира Львовна опять принималась кормить весь дом «страшным холестерином», как выражалась сама девчонка.

Вот за дверью прозвенел будильник смешной девчачьей песней про любовь. Потом последовало затишье — видимо, она довольно долго просыпалась. А уж после…

Лицо Дениса Воронова расплылось в яркой довольной улыбке победителя: из девичьей спальни раздался крик ужаса, который быстро покрыл периметр всего поселка нуворишей, а это не один гектар земли.

Такой высокой ноте позавидовали бы в опере, и сразу присудили первое место в конкурсе на самый громкий крик. Воронов от удовольствия потер руки.

Тут же дверь распахнулась и из комнаты вывалилась всклокоченная, испуганная, с огромными глазами навыкате, перекошенным ртом Ася Молодцова. Она дрожала, напоминая привидение в своей белой ночной сорочке до пят, покрывавшей все ее тело, словно плащ-палатка. Денис даже присвистнул — вид у нее был довольно комичный.

— Там! Там! — она увидела мужчину и, обернувшись, тыкала пальцем в комнату, будто бы в ней находился йетти, не меньше. — Тттам! Представляете! — никак не могла она остановиться.

Денис встал, тихонько подошел к ней, от чего Ася замолчала, но продолжала пятиться от двери.

— Что — там? — тихо и довольно угрожающе спросил он. — Твоя хладнокровная родня? Твои сестры, братья, подружки? Не думаешь, что придется с ними жить здесь всю жизнь?

Ася вдруг перестала метаться, взяла себя в руки и сфокусировала взгляд на мужчине.

— ААА! Так это вы! — протянула она и тут же указующий перст нацелился в его грудь, обтянутую белоснежной сорочкой. — Вы подкинули их мне! Как низко! Подло! Но, впрочем, все в вашем духе!

— Как, видимо, и в твоем! — резко бросил Денис и удалился. Но прежде чем повернуть за угол, повернулся, чтобы бросить последний взгляд на девушку.