Павел Несторович хитро посмотрел на него, погладил мою руку и сказал тихо, но веско:

— Ася — член семьи.

От этих слов Воронов чуть не взорвался, это было видно по его мятущимся глазам. Однако он взял себя в руки неимоверным усилием воли, сел, резко расправил салфетку, положив его на одно колено и взял в руки чашку с кофе.

— Ну-с, и какие у вас с «Асенькой» планы? — едко поинтересовался он, глядя в глаза отцу, и тщательно игнорируя меня.

— Оочень большие! — хохотнул Павел Несторович, снова поддерживающе сжав мою дрожащую ладонь. — Можно только позавидовать!

Это было ужасно. Теперь Денис Воронов жил в этом доме и все его существование сводилось к тому, чтобы как-то унизить, задеть меня. Все четыре дня он приезжал поздно вечером, уезжал утром, но даже за такой короткий промежуток времени успевал испортить мне настроение своим поведением.

Однажды он даже толкнул меня плечом, выходя, когда мы с ним столкнулись в проеме двери. Я ожидала, что он хотя бы извинится за сделанное, но нет. Все, чего я дождалась от него — отвратительное слово, которое он прошептал, довольно, к слову, различимо:

— Подстилка.

Я гневно развернулась, чтобы дать ему отпор, но он уже ушел, уселся в свой автомобиль и был таков.

Дождавшись вечера, решила ему отомстить. Но отомстить в своем духе. Павел Несторович старался как можно больше времени проводить с сыном и потому иногда присоединялся к нему в сауне, когда Воронов заходил туда попариться после бассейна. Несмотря на то, что прежний Биг Босс отошел от дел, ему было очень интересно, что происходит на фабрике.

Думаю, что Денис не полностью посвящал отца в текущие дела, но, по крайней мере, ничего не скрывал. Кроме одного — ситуации во время презентации. И это был единственный в нем плюс.

Едва только я услышала, как Павел Несторович предупредил Воронова, что присоединится к нему поговорить, встала на страже. Забежала в кабинет к владельцу, сняла настенные часы, по которым Павел Несторович отслеживал время и спрятала их под плед на диване, чтобы тот не понял, когда ему нужно подойти к сыну.

Бассейн в этом доме был установлен в подвале, и туда я спустилась с замирающим сердцем. Прислушалась и поняла, что Денис уже выходит из воды и шлепает в сторону сауны, которую я включила уже достаточно давно. Думаю, что температура там поднялась до критической отметки, но такому дьяволу, как Денис Воронов, все будет нипочем. Его толстокожесть не пропустит лишнего миллимикрона к сердцу владельца, — в этом я была уверена на все сто процентов.

Его уже там ждал сюрприз от меня — такой, о котором мечтала все дни, что видела его в этом доме. Руки чесались неимоверно. Зуд не прекращался, но сейчас я понимала, что удовлетворю свое желание мести.

Шаг, еще один и еще.

— Паап, ты тут? — крикнул Денис, приоткрыв двери. Оттуда облаком выпорхнул пар. Ух, ну и жара там, точно!

В ответ я неопределенно хмыкнула, чтобы он не догадался, что голос принадлежит не пожилому мужчине, а юной девушке, одержимой идеей отомстить за себя.

Денис кивнул и вошел вовнутрь. Я подождала подольше — чтобы тот устал, расслабился и не смог мне противостоять.

А потом подкралась к двери, сделанной из стекла и увидела, что Воронов лежит на животе, положив руки под голову. По его спине стекали капли пота, сам он был уже раскрасневшимся, как пирожок в духовке. Даже отсюда было видно, какое тренированное тело у этого хама и злыдня — ни одного лишнего килограмма, а попа, обтянутая купальными трусами, так и вовсе представляла собой идеальное скульптурное творение.

Я же подумала, что все складывалось как никогда хорошо! Видимо, звезда удачи была на моей стороне. Я достала ключ из кармана и всунула в замочек двери. Но вдруг, услышав звяканье брелка, Воронов повернул свое лицо в мою сторону. И тут же хищная улыбка скользнула по его лицу.

— А, это ты, подстилка! Так вот где вы проводите время! А отца тут нет! Он еще не подошел. Но не думай, я не оставлю вас наедине, обойдешься!

На самом деле, я не очень хороший человек. Я хотела закрыть Дениса Воронова на замок и дождаться, когда бы он умолял меня открыть дверь парилки, а я бы взамен потребовала больше никогда не зубоскалить в мой адрес. Сама не знаю, откуда во мне вдруг родилась такая странная и очень смелая идея, но после того, как он обозвал меня утром подстилкой, все мои мысли были заняты только этим планом.

Но после того, как он легко и походя оболгал меня и Павла Несторовича, как посмеялся над светлым дочерним чувством, которое я к нему испытывала, во мне вдруг снова щелкнул какой-то тумблер.

Не помня себя, я распахнула дверь парилки, схватила березовый веник, который томился в тазу с горячей водой и кааак замахнулась на удивленную спину сына своего начальника, кааак начала молотить по ней со всей своей силы!

Воронов даже не успел среагировать — он только охнул и схватился руками за конец деревянной скамьи, я же не жалела сил и хлестала, хлестала его по ровной спине, накачанным ногам, упругой заднице.

Вложила всю свою злость, все свое негодование, все свое отторжение к этому человеку, образу его мыслей и ценностям. Припомнила разговор в телекомпании, то, как он решил отвести меня на вокзал, и все те взгляды во время его проживания в этом доме.

В общем, вложила всю свою силушку богатырскую в это дело. Спина покрывалась слоем опадающих листиков, которые живописно приклеивались к телу, веточки летели во все стороны, становилось жарко и тяжело, рука уже заболела от таких махов порядочной силы, но останавливаться я не собиралась.

— Это тебе за работу! — прошипела я, полоснув по плечам.

— Это тебе за вокзал! — шлепнула пониже спины.

— Это тебе за подстилку! — ударила по икрам, и тогда только он пошевелил ногами.

Спустя вечность из меня будто вышел весь воздух. Я просто устала. И, бросив веник к ногам, готова была опуститься на скамейку рядом с Вороновым — было реально жарко!

И только тут я поняла, что мужчина не шевелится. Он как вытянул руки вперед, так и лежал, пока я полосовала прутиками веника его тело. Мне стало страшно. Ноги сами собой подкосились.

Что я наделала?

Опять моя натура взяла верх! Господи, да когда же мозги заработают в моей голове? Этот Воронов действует на меня отравляюще, всю мою нервную систему расшатал!

— Эй, — ткнула я его в плечо, склонившись. — ЭЭЭй!

Он не подавал признаков жизни.

У меня перед глазами пронеслась вся жизнь. Я поняла: ни за что ни про что угробила человека. Вот так просто взяла и лишила жизни!

Несмотря на жару, царившую в сауне, меня пробрал мороз. Как страшно!

— Господи, очнись, очнись! Только не умирай на моих руках, я себе этого не прощу! — зашептала, как в бреду, пытаясь перевернуть лицом кверху ужасно тяжелое тело мужчины. Он не поддавался. Тяжеленный, как камень, этот горячий Денис Воронов. Горячий, кстати, во всех смыслах этого слова…

Я понимала: надо вытащить его из сауны на воздух, а уже потом звать на помощь или обливать водой, или еще что-то. Голова практически кружилась от страха, мысли натыкались друг на дружку и толком думать все никак не удавалось. Как и сдвинуть с места Воронова.

Упав на колени, я попыталась снова его перевернуть, как вдруг не понятно каким образом тело мое взвилось в воздух, все закружилось перед глазами, и я оказалась сидящей верхом на коленях живого и невредимого Воронова. Который, в придачу ко всему, еще и ухмылялся белыми ровными зубами на покрасневшем от жары лице.

Он поиграл бровями и хмыкнул.

— Что? Испугалась?

От шока я не могла не то что двинуть рукой, чтобы влепить ему пощечину, я даже сказать ничего не могла. Мое тонкое платье намокло и прилипло к телу, и оттого жар бедер мужчины ощущался так сильно, будто между нами и не было этой тонкой текстильной преграды. От Воронова буквально шли пары, как будто он сам был печкой. Руки его легли на мою талию, заставив буквально прижаться к горячей груди.