– Возьми, девочка, выпей! И, пожалуйста, успокойся.

– Не надо, я пила из-под крана. Спасибо. И вообще у меня еще много дел. Если что-то будет не так, мне знаете, как от Галины Терентьевны достанется, – вежливо отодвинув его руку, сказала Катя и поднялась.

– Ладно, Катя, – с грустью вздохнул Николай Петрович, – я сейчас не буду перечить этим горгонам, а то только тебе наврежу. Но, поверь мне на слово, мы очень скоро с тобой встретимся. Я хочу и смогу тебе помочь! Как, скажи еще раз мне, твоя фамилия?

– Ткаченко, – безразлично ответила Катя и подхватила поднос с отбивными.

– С Новым годом тебя, дорогая Катя Ткаченко! Пусть этот год будет одним из самых счастливых в твоей жизни! – еще раз поздравил ее Николай Петрович и вышел из кухни.

Всю ночь Катя обслуживала хозяев дома и их гостей. Лишь под утро, перемыв всю посуду, она устало опустила голову на ладошку и заснула, сидя за кухонным столом. Ее разбудил громкий, развязный смех Розы Николаевны.

– Деточка моя, ты устала? – с пьяной лаской защебетала она, глядя на сонную Катю. Глаза женщины горели бурным весельем и радостью от хорошо проведенного праздника. – А ну-ка идем к елочке, тебе там Дедушка Мороз оставил подарочек!

Катя устало подняла на нее заспанные глаза. Она бы с удовольствием сейчас послала эту даму куда подальше вместе с ее подарочком, но девушка понимала, что это будет себе дороже. Как же она ждала того дня, когда, покинув стены интерната, она сможет почувствовать себя независимой от этих алчных и тщеславных людей! Но пока выбора у нее не было, и ей приходилось терпеть их прихоти.

Поднявшись, Катя поплелась за Розой Николаевной. В углу комнаты, весело подмигивая, сияла новогодняя елка, а рядом с ней в кресле, громко похрапывая, спал Николай Петрович.

– Посмотрите, сказал, что хочет тебя поздравить, а сам уснул, – кивнув на супруга, сокрушенно вздохнула Роза Николаевна, – ну да ладно, деточка, ищи под елкой подарок!

Едва сдерживая негодование, Катя стиснула зубы и, наклонившись, увидела под елкой небрежно брошенный простой полиэтиленовый пакет-майку с логотипом магазина «Фуршет». В нем скрывалось что-то большое и мягкое.

– Ну, деточка, вынимай, это тебе от Деда Мороза и от нас, за хорошую учебу и помощь, – поторопила «благодетельница».

Катя без интереса вынула содержимое пакета. Каково же было ее удивление, когда в ее руках оказались красивая голубая шапочка и шарф, которые она недавно связала якобы для дочки Галины Терентьевны. В голове у Кати застучали тысячи молоточков. Главное, не сорваться! Главное, не сорваться!

– Ну как? – поинтересовалась Роза Николаевна. – Нравится комплектик? Фирменный!

– Великолепный! – искренне ответила Катя, по достоинству оценив свою работу.

Лицо дамы зарделось от удовольствия.

– Ну что ж, деточка, пора спать. Я бы тебе у нас постелила, да боюсь, ты не заснешь. Николай Петрович так сильно храпит! Может, пусть тебя шофер отвезет в интернат?

– Конечно! – обрадовалась Катя. – Я очень хорошо отдохнула, и мне не терпится похвастаться перед девочками своим новогодним подарком.

– Вот и хорошо, – облегченно выдохнула Роза Николаевна и почему-то заискивающе спросила: – А как тебе новогодний вечер?

– Я его никогда не забуду! – честно призналась Катя.

Тихо и безрадостно для Кати прошла череда новогодних праздников. Начались занятия. До окончания школы оставалось меньше полугода. Переживая о будущем, Катя с еще большим рвением взялась за учебу. Девушка понимала, что школьная программа, которую они проходили в интернате, не дает тех знаний, которые необходимы ей для поступления в университет. Поэтому все вечера Катя проводила в компьютерном зале или в библиотеке. Именно в знаниях она искала ту спасительную ниточку, которая поможет ей выбраться из того ужасного болота, в котором она оказалась.

Тем временем многие одноклассницы, собравшись в комнате, открыто хвастались своими достижениями в любви, умении выпить и расслабиться. Смеясь, они учили ее жить, называя «чокнутой зубрилкой» или «заучкой». Даже Светка ее ругала, мол, гробит она себя и свою молодость. А ведь Катя никогда не была обделена вниманием ребят. Повзрослев, она заметно преобразилась. Высокая, изящная, с довольно пышной, как для ее возраста, грудью, аккуратным курносым носиком и большими изумрудными глазами, на которые все время спадала рыжая челка, она сводила с ума многих представителей противоположного пола. Парни настойчиво предлагали ей дружбу, звали на свидание или в кино. Но Катю это совершенно не интересовало. Нет, конечно, она тоже, как все девчонки ее возраста, мечтала о большой и беззаветной любви. Ну такой вот – до гробовой доски! И еще о принце на белом коне. Пытаясь понять, что же это такое любовь и почему ее все так ждут, она даже несколько раз целовалась с Андреем Гришечко, высоким голубоглазым брюнетом из параллельного класса. Но это так, для интереса! В принципе, ей это не понравилось. Может, потому, что ее ухажер еще не умел целоваться, а может, потому, что во время поцелуя она почему-то вспоминала теорему Виета. Но после этого девушка зареклась, что, пока не поступит в университет – ни на одно свидание не пойдет. Поэтому, не обращая внимания на болтовню одноклассниц, Катя каждый день пряталась в читальном зале и училась, училась, училась. Она сидела за компьютером до тех пор, пока дежурная не выгоняла ее из кабинета или пока в глазах не начинали летать паутинки. А в минуты отчаяния она всегда вспоминала золотые слова бабушки Федоры: «Хорошая жизнь, моя девочка, с неба не падает. Хорошую жизнь надо заслужить. А подарить тебе ее некому. Да и не ценятся такие подарки, часто теряются. А когда сам, шаг за шагом, вперед по жизни идешь, все, чего ты достигнешь, ты как зеницу ока беречь будешь. А за судьбу свою надо бороться и ничего не бояться. Смелость и разум всегда побеждают! И учись, обязательно учись, чтобы дети твои тобою гордились да и мне на том свете за тебя было не стыдно!»

С этими словами Катя ложилась и просыпалась. Именно с ними она заставляла себя не сорваться, отмывая от грязи изящные сапоги директрисы, небрежно брошенные ей в руки в знак особого доверия, и когда ночью кроила бальное платье классной руководительнице. И если раньше ее тешила мысль, что скоро она поедет к бабушке Федоре, то сейчас она жила только надеждой на перемены к лучшему. И надежда ее не обманула.

Как-то в конце января, на уроке астрономии, в дверь класса постучали. Извинившись, приятный мужской голос попросил Катю Ткаченко выйти. Удивившись, Катя торопливо набросила на плечи кофту и вышла из класса. Необыкновенно элегантный, в темной кожаной дубленке и шляпе, возле двери стоял Николай Петрович.

– Здравствуй, девочка! Ты меня узнаешь? – с надеждой спросил он и улыбнулся.

Теряясь в догадках относительно цели его визита, Катя была сдержанна.

– Да, – сухо ответила она.

Облегченно вздохнув, Николай Петрович машинально снял шляпу и, обтерев платком вспотевшую лысину, растерянно посмотрел на нее:

– Катюша, я сегодня очень спешил на работу, не успел позавтракать, поэтому давай сходим к вам в буфет?! Я поем, а заодно и поговорим.

– О чем? – настороженно поинтересовалась Катя.

– О тебе, девочка, о тебе! Я же говорил, что хочу тебе помочь. Кажется, у меня это получилось, – лукаво глядя на нее, произнес мужчина и, подхватив толстый черный портфель, оставленный на подоконнике, попросил: – Ну, идем же! Только пообещай, что составишь мне компанию, а то у меня, когда я питаюсь в одиночестве, плохой аппетит!

Глядя на солидное брюшко Николая Петровича, Катя невольно улыбнулась и, одобрительно кивнув, пошла к лестнице.

Спустившись в школьный буфет, они молча уселись за маленький круглый столик, расположенный возле окна. Николай Петрович щедро заказал яичницу с колбасой, разные пирожки, пирожные и чай.

– Да, не сильно вас здесь балуют, – изучив меню, укоризненно заметил он и, подтолкнув к ней тарелку, искренне предложил: – Угощайся!