Северик поморщился.

– А вчера эта женщина явилась снова. Велела мне вернуть иглу. Угрожала. Я вернул. Сегодня собирался снова ее отобрать. Но не успел: ночью пришла герцогиня. Суинская коллегия! Угораздило же ее явиться именно сегодня! За жопу она его, видишь ли, схватила! Испугался он!

Северик повернулся к лжепринцу.

– А чего ты не боишься, дурачок ушастый? Ты вздрагиваешь, даже когда в штаны к себе заглядываешь! Суинская коллегия! Из-за своей выходки окажешься теперь на плахе. «Она обещала, она обещала» – не нужен ты теперь никому!

– А почему он оболгал наследницу? – спросил я.

– Я не знаю, – ответил Северик. – Не слышал, какие указания он получал от пучеглазой. Но сомневаюсь, что он придумал что-то сам. Да, ушастый?! Доигрался?! Я рассказал на допросе обо всем, что видел. И об иголке, и о женщине. Суинская коллегия! Теперь придурка наверняка удавят. Да и меня вместе с ним. Ты не для этого ли сюда шел, Сигей? Судя по твоей физиономии и по черепу в твоих руках, чего-то подобного от тебя и следует ждать.

– Нет, господин. Я не собирался вас убивать!

«Конечно, убивать приходится мне», – сказал колдун.

– А вы уверены, что на игле был сок сонного клевера, господин? – спросил я.

– Ты позабыл, что я разбираюсь в алхимии не хуже тебя, Сигей? Цвет, запах, да и то, как яд подействовал на герцогиню… Не сомневайся. Это был он. Дня три-четыре герцогиня пролежит в коме. А потом умрет. Без вариантов. Если, конечно, не изготовить жабий камень.

Жасмин-Северик подошел ко мне ближе.

Я стоял, вытянувшись по струнке, не смея пошевелиться.

– Я рад, что встретил тебя, Сигей. Твоя помощь мне сейчас не помешает. Ты и раньше был очень полезен. Твои картины… нет, ты ведь увлекался алхимией. Точно. Даже неплохую книгу, кажется, написал. Ее название сейчас не вспомню. Но Лиира ее хвалила. Суинская коллегия! Скажи, Сигей, в этом мире ты будешь служить мне так же верно, как и в прошлом?

– Конечно, господин.

– Сколько ты уже здесь?

– Меньше двух месяцев, господин.

– Да неужели? – сказал Северик. – Суинская коллегия! Так мы с тобой попали сюда почти одновременно! С разницей всего в десяток дней. Я оказался здесь. А ты, Сигей? Успел уже освоиться среди женщин? Выглядишь ты не очень хорошо. Это они так поработали над твоим лицом?

– Нет, господин, – сказал я.

– Не повезло тебе с внешностью.

Северик подошел ко мне вплотную. Я почувствовал его запах – пряный, с цветочным оттенком. Так пахла пудра, которой Жасмин когда-то натирал мое лицо.

– Или… Суинская коллегия! Иллюзия!

Северик поднял руку, собираясь потрогать мое лицо, но удержался.

– Магия? Суинская коллегия! Как? Ведь иллюзия же?! Глаза меня не обманывают?

– Да, господин, – сказал я. – Это не настоящее мое лицо.

– Ты… мужчина, Сигей? – спросил Северик. – Или ритуал дал сбой? Он поместил тебя в женское тело? Суинская коллегия! Такого не могло случиться!

– Никакого сбоя не произошло, господин. В этом мире я по-прежнему мужчина.

– Но… Тогда как?!

Северик провел рукой у моего лица.

– «Руна притяжения жизни», господин. Я нарисовал ее у себя на животе. Когда кто-нибудь поблизости умирает, руна наполняет мой резервуар маной.

– Руны смерти? Я слышал о них. Примитивное дикарское баловство. Я всегда считал, что разбираться с ними – пустая трата времени. Суинская коллегия! Ну, ладно. Даже если эта руна и добывает для тебя ману. Но соприкосновение мужского тела с магической энергией ведь неизбежно приводит к необратимым изменениям в этом теле. Мужчины от такого умирают! Аксиома этого мира, Сигей! Твой способ не может работать! Или тебе известна какая-то хитрость?

– Нет никакой хитрости, господин.

«А почему она нас не убила, колдун?»

«Потому что она – дикарское баловство! – сказал Ордош. – Я никогда не интересовался теорией. Мне было достаточно и того, что рунная магия работает. А твой архимаг за тысячу лет мог бы выделить десяток часов, чтобы разобраться в принципах ее работы».

– Покажи.

Я послушно стал рыться в своей одежде, пока не сумел оголить живот.

– Она работает, господин, – повторил я.

– Суинская коллегия! Неужели все так просто?

Северик вновь погладил волосы на своей голове.

– Ты сам ее нарисовал? – спросил он. – Сможешь изобразить на мне такую же?

– Да, господин.

«Колдун, – сказал я. – Нанеси на его кожу руну».

«Конечно, Сигей. Как скажешь, так и сделаю».

Руна на моем животе нагрелась.

Лицо, на которое я смотрел еще мгновенье назад, исчезло.

Я видел, как прах и одежда – все, что осталось от Жасмина-Северика – осели на пол.

В воздухе над этой кучкой парило серое облако.

«Ты что сделал, колдун?»

«То, о чем ты меня попросил, Сигей. Только другим способом. Мне показалось, что так надежней. Да и грязь разводить не хотел: его кровавые сопли мы уже видели. Не интересно».

– Я?! Попросил?!

Сквозняк шевелил кружева лежащей на полу рубашки, растаскивал по комнате прах.

«Ну, ты же сам просил бросить в него заклинание. Не думаю, что ты забыл о том, что оно убьет его. Ты очень быстро принял решение, Сигей! Не ожидал от тебя. И я с твоим решением полностью согласен. Тебе не нужен господин. И мне господин тоже ни к чему. От таких опасных личностей, как Северик, нужно избавляться сразу. Пока есть возможность. Пока они не вошли в силу».

«Избавляться?»

Кучка тряпья и серая пыль. Вот все, что осталось от человека, прожившего больше тысячи лет, полубога. Я смотрел на них, не веря своим глазам.

«Прижми руку к накопителю».

Я выполнил указание колдуна, почувствовал покалывание на ладони.

Краем глаза заметил в комнате движение. Повернул голову.

В центре комнаты, в метре над полом парил лопоухий гаденыш. Не шевелился. Глаза закрыты.

Покалывание сообщало о том, что колдун продолжает тянуть из накопителя магическую энергию.

«Что ты делаешь?»

«Избавляюсь от мусора».

Распахнулось окно. Створки ударились о стены. Звон разбитого стекла.

«Колдун!»

Силуэт гаденыша размазался в воздухе.

Я услышал глухой удар о стену, треск сломанной деревянной створки. По комнате разлетелись брызги крови.

Тело гаденыша крутанулось и исчезло за окном.

На стене у окна я увидел пятно, от которого к полу устремились тонкие темные потеки.

«Промахнулся, – сказал Ордош. – Слегка».

«Ты убил его?!»

«Грязно сработал. Теперь вряд ли поверят, что лопоухий совершил самоубийство. Хотя… если представить, что он взял хороший разбег и не вписался в оконный проем…».

«Ты сошел с ума, колдун?! Что ты творишь?!»

«То, что должен, дубина».

«А как же… его память? Ты хотел просмотреть ее».

«Уже не хочу. Твой… друг рассказал нам, каким ядом отравили герцогиню. За этим мы сюда и приходили. А приобщаться к тайнам жизни в мужских кварталах я не горю желанием. Да и тебе, думаю, эта тема не интересна. Проблема гаденыша в том, что он не родился глухим: вы с бывшим архимагом слишком о многом здесь разболтали. Приди в себя, Сигей! Сейчас не время раскисать! Нам нужно приготовить противоядие. И вылечить великую герцогиню».

***

– В алхимическую лабораторию, – сказал я. – Дорогу знаю.

Прошел мимо Астры. Не проверяя, последовала ли та за мной, побрел по коридору.

«Взбодрись, Сигей! Думай о предстоящем деле. Сейчас главное – противоядие», – сказал Ордош.

«Я о деле и думаю», – сказал я.

Соврал. Сейчас у меня в голове был лишь голос колдуна. А там, где обычно копошились мысли – звенящая тишина.

Тройке и Четверке колдун велел охранять вход в лабораторию. Процесс изготовления жабьего камня недолгий, но требует внимания и своевременной подачи набора заклинаний. Не хотелось бы, чтоб я или Ордош отвлекались на нежданных гостей.

Астру я усадил в тот угол, где неделю назад спала Мая. Но усыплять ее мы не стали. В этот раз никаких тайных операций проделывать не собирались.