Подпрыгнув, русалка скрылась в морских глубинах, махнув на прощание своим рыбьим хвостом.

– Какая красавица! – вздохнула Шапочка. – Я такой же хочу стать, когда вырасту.

И она мечтательно закрыла глаза.

– Хвост тоже хочешь? – удивилась Вера.

Аня постучала пальцем по лбу:

– Она имела в виду, что хочет иметь такое же красивое лицо, как у русалки.

– А-а-а, – протянула Вера.

Пока ожидали русалку, Кот Баюн, подложив под голову свои гусли, уснул, развалившись на песке. Вера и Аня бросали камушки в воду, братья перебрались на корабль, мирно покачивающийся на волнах, а Ворон о чём-то болтал с Красной Шапочкой и Лешим. Домовой, рассматривая корабль, что-то бормотал себе под нос, а Водяной, заложив руки за спину, ходил по берегу моря взад и вперёд. Ожидание длилось недолго – минут через двадцать на сушу стали выскакивать зайцы, белки и волки.

– Ребятушки мои дорогие, детки вы мои золотые, – прослезившись, запричитал Леший, – бегите быстрее домой, больше никто вас не заманит в глубины морские.

Пока звери разбегались, кто куда, Водяной подошёл к подругам и сказал:

– Ну, я пошёл, – и, посмотрев на небо, добавил: – Солнце сейчас вот-вот сядет, а я ещё и не выпил сегодня.

– Может не стоит? – спросила Аня. – Алкоголь очень вреден для сосудов головного мозга и печени.

Старик удивлённо посмотрел на неё, хохотнул и, перекувыркнувшись через голову, поднялся.

Подруги обомлели. Вместо старика перед ними стоял молодой парень с накаченными бицепсами и татуировкой на правом плече. Одет он был в облегающие джинсы, красную майку и кеды без шнурков.

– Вредно, говоришь? – ещё раз хохотнув, спросил Водяной и длинным ногтём мизинца начал ковыряться в зубах.

– Вот это да! – прошептала Аня, глядя на помолодевшего Водяного. – Как это вы так?

– Уметь надо, моллюск, – ответил ей Водяной и со всего размаха ударил самого себя кулаком в грудь.

Посмотрев на подошедшего Домового, он добавил:

– Ну, чё, дядя, пойдём, пропустим по стаканчику? В картишки перебросимся. Тут недалеко таверна одна открылась. Там публика достойная собирается.

– Нет, – отрезал Домовой, – Мне за коровкой ухаживать надо.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – сказал Водяной и, не попрощавшись, быстро пошёл прочь.

– Да-а, чудеса, – произнесла Вера и направилась в сторону Красной Шапочки.

Аня поспешила за своей подругой.

Шапочка стояла около коровы и наблюдала за тем, как Домовой затаскивает спящего Кота Баюна ей на спину.

Увидав подруг, она улыбнулась:

– Ну вот, теперь у нас снова будет молочко. Спасибо вам всем за помощь.

– Какая там помощь, – махнула рукой Вера, – так, вместо мебели рядом стояли.

– Кланяйся матушке, – Аня нагнулась и поцеловала девочку в щеку. – Мы никогда вас не забудем.

Красная Шапочка вздохнула и тихо сказала:

– Вы такие хорошие. Я тоже никогда вас не забуду.

Леший помог Шапочке вскарабкаться на спину своей любимицы и Домовой, взяв за болтавшуюся на шее коровы верёвку, повёл всех домой. Следом за ними, в свой лес, поплёлся и Леший. Подруги и Ворон присоединились к братьям, но так как плыть было уже поздно, то все единодушно решили выйти в море рано утром…

На рассвете Леший притащил огромное лукошко с ягодами и орехами. Чуть позже прибежал Домовой – в руках он держал кувшин с молоком и огромную буханку тёмного хлеба с творогом. Даже Водяной, ставший опять старым, вынырнул попрощаться. На просьбу Ворона помочь отыскать тело Ивана, он ответил:

– Я хоть и служу морской Царице, но не знаю, где она хранит бочку.

– Может, ты поможешь нам с ней встретиться? – с надеждой в голосе спросил Пётр.

– С кем? С этой ведьмой? – Водяной закашлялся. – Не советую. Я её сам боюсь, как огня.

– Что же нам делать? – расстроилась Аня.

– Я вам так скажу, – ответил Водяной и погладил свою впалую грудь. – Здесь недалеко живет старик Карел – в прошлом отменный рыбак. Сколько раз я ему рыбу распугивал, так нет – он её всё равно полную лодку наловит и надо мной потешается. Кудесник… Вы с ним поговорите. Он знает, как бочку с Иваном сыскать и с этой мегерой не встретиться.

– Как нам его найти? – поинтересовался Ворон.

– Плывите вдоль берега – не ошибётесь, – и, помахав напоследок перепончатой лапой, Водяной скрылся под водой.

Быстро поев, братья, девочки и Правитель, подняв на мачте прямоугольный парус, тронулись в путь.

Корабль, подгоняемый лёгким ветерком, быстро скользил по морю-океану. Ворон, надев на нос любимые очки, внимательно смотрел в сторону берега, вдоль которого плыл корабль. Вера, взяв книжку-подсказку, углубилась в чтение сказки о потерянном времени. Её подруга внимательно слушала Петра, рассказывавшего о том, как следует управлять кормовым веслом.

Когда показались стоявшие на берегу покосившиеся набок избушки, Ворон, сняв очки, спрятал их в своём оперении и произнёс:

– Прибыли.

Причалив к небольшому деревянному помосту, корабль остановился. Было решено, что с девочками и Вороном на берег сойдут Пётр и Кузьма, а Степан останется на корабле.

Как решили, так и сделали. Покинув корабль, друзья направились к избушке, около которой сидела маленькая, сгорбленная старушка. У её ног лежало старое, разбитое корыто.

– Тебе это ничего не напоминает? – спросила Аня Веру.

– Я ещё не совсем отупела и помню Пушкина, – возмутилась Вера и, приблизившись к старой женщине, спросила: – Корыто прохудилось?

Старуха подняла голову и, посмотрев на девочку, прошепелявила:

– Прохудилошь, прохудилошь, внушенька. Вот, и белье не поштираешь. А штарик мой, как нажло, в шошеднюю деревню с шошедом уехал. Говорила я ему – шходи к рыбке на поклон, мошет, она уже и не шердится больше.

Старуха зачмокала губами и продолжила:

– А то в пошледний раж так ошерчала родимая, так ошерчала…

– Осерчала, – поправила старуху Аня.

– Вот и я говорю – ошерчала, – закивала головой старуха и, встрепенувшись вдруг, добавила: – Мошет, вы, крашавицы, шходите, покличите Жолотую рыбку? Шкажите ей, мол, шовшем штаруха без корыта пропадает. Подари, мол, рыбка бабке новое корыто…

Девочки переглянулись, а Ворон спросил:

– Ты лучше скажи, где нам Карела найти? А к рыбке мы в другой раз сходим.

– А што его ишкать, – пробурчала старуха, обиженная отказом. – Вон, пошледний дом его будет, – и она демонстративно отвернулась от путников.

– Подумаешь, – фыркнула Вера и, взяв Аню за руку, в сопровождении Ворона и братьев, направилась к последнему дому.

Дом Карела был таким ветхим, что мог, того и гляди, рухнуть в любую минуту. Его крыша совсем съехала набок, а входная дверь держалась на одной петле. У единственного окна отсутствовали все стекла.

– Непорядок, – сказал Кузьма и, засучив рукава, принялся укреплять дом. К нему присоединился Пётр.

Подруги и Ворон вошли в дом и осмотрелись. Внутри он оказался не менее запущенным, чем снаружи. Стены и потолок были чёрными от копоти, в углах висела паутина. На небольшой печке, выложенной из кирпича, стояла ржавая кастрюля, в которой закипала вода. Около двери – на длинном ржавом гвозде, висел побелевший от солёной воды плащ. Мебели в доме было мало: стол на трёх ножках, большой комод с облупившейся на нём краской и узкая кровать, заправленная рваным тонким одеялом. На ней сидел сутулый человек в широких парусиновых брюках грязного цвета, полосатой тельняшке и кирзовых сапогах.

– Добрый день, хозяин, – поздоровался Ворон. – А мы к тебе за помощью пришли.

– Здравствуйте, – ответил тот, посмотрев на гостей, – Неужели ещё кому-то нужна помощь старого Карела?

Тяжело поднявшись с кровати, он зашаркал в сторону печи, где, сняв с огня кастрюлю, поставил её на стол.

– Какао хотите? – предложил он своим гостям.

– Спасибо, что-то не хочется, – брезгливо сказала Вера.

Аня укоризненно посмотрела на неё и добавила: