— Вот только я не следующая ступень эволюции, а предыдущая. Я отсталый, бинарный человек. Вы воспроизвели парней, за присущую им агрессивность. А в довесок к ним получили еще и нас, девчонок.

— Да, мы ценим мальчиков за их агрессию. Мы, омни, не обладаем уровнем агрессивности, у нас мало тестостерона. Даже в мужской фазе нашего цикла, концентрация его ниже, чем у бинарных мужчин. Парни, находящиеся постоянно в мужской фазе цикла имеют колоссальное преимущество перед нами.

Из всего спектра человеческих гендеров они лучше приспособлены к боевым ситуациям. Мы должны победить, Йирелла. Мы знаем что враг никогда не остановится. Они преследовали нас на протяжении тысяч лет. Если мы не пошлем в бой против них лучшее, что у нас есть, мы обречены.

— Тогда зачем вам я? — выкрикнула Йирелла, — я не лучшая и никогда ей не буду.

— Девочка моя, — Александр протянул к ней руки, — я уверен, что в глубине души, ты прекрасно понимаешь, почему. Я знаю, самой оценить свой интеллект сложно, почти невозможно — тебе мешает твоя заниженная самооценка. А мне ты не веришь, потому что разозлилась на меня. Но рано или поздно тебе придется принять правду — ты умная.

Прямо скажу — неужели ты всерьёз веришь, что такой как я омни мог догадаться, что крушение подстроено? В нас нет подозрительности. Мы можем задаваться вопросами, можем проводить исследования. Вот только иметь способность задавать вопросы — вовсе не то же самое, что обладать любопытством. Любопытство — человеческая черта, порожденная эмоциями.

Мы можем анализировать ситуацию в которой оказались и окружающую среду, но предположить, что всё, что нас окружает — обман, без предварительного знания об этом мы не можем.

А ты можешь.

Ты догадалась, что находишься в исскуственно созданной ситуации не только потому, что ты умная, но и потому, что у тебя есть чувства.

И наши отличия этим не ограничиваются — как только твоё поколение окажется среди звезд, лицом к лицу с врагом, вы столкнетесь с последним вопросом.

Очень человеческим вопросом — вопросом доверия.

Именно доверие даёт тебе возможность принимать решения за других. Вы, люди, можете это делать, мы, с сожалению нет. Мы не подчиняемся друг другу.

Когда ты приказываешь Деллиану и его одноклассникам действовать, они верят тебе, не только потому, что знают, что ты не подведешь, что какой бы план атаки ты не придумала, это всегда самый лучший план.

Это важно, но это не единственный вопрос. Люди доверяют друг другу, потому что у вас есть более сильные, чем логика чувства. Вы доверяете друзьям, потому что любите их.

Разработанный нами план действия ничуть не хуже разработанного тобой. В этом вопросе мы, как и ты, находимся на плато эффективности. Вот только в исполнителях всегда будет присутствовать крошечная трещинка неуверенности в тех, кто его придумал.

В наших обстоятельствах нерешительность может означать смерть. Доверие лежит в основе человеческой природы, оно одно из ваших величайших проклятий и благословений.

— Вы думаете, что вы — вершина утонченности и человечности, но это не так. Вы монстры, — холодно отмахнулась Йирелла, — Вы разводите нас, бедных, отсталых животных с одной целью — чтобы мы умирали вместо вас. У нас нет выбора — вы забрали его у нас. Наша жизнь предопределена, контролируется вами. Мы ничто.

— Вы — последняя надежда человечества. Это определенно больше, чем ничто.

— Но я не хочу этого!, — закричала девушка, — я хочу жизнь! Свою собственную жизнь и чтоб никто не вмешивался в неё. Я хочу жить в культуре, где люди уважают друг друга, где у нас есть свобода самим ставить себе цели и самими добиваться их реализации. Я хочу быть свободной!

— А кто не хочет? — зло выкрикнул Дженнер, — все хотят! Вот только когда мы получили свободу, в первый раз в человеческой истории, нас нашёл враг. Теперь все, что нам осталось, — удирать, спасая человечество.

Проскользнуть между звездами, найти мир-убежище на несколько сотен лет, где мы можем немного отдышаться перед тем, как снова бежать.

Я тоже хочу жить без страха. Я хочу свой дом, куда я могу придти и спокойно жить. Но в этой проклятой галактике нет место для меня. Нет места ни для кого. Добро пожаловать в мой клуб — у нас нет выбора — мы обречены. И ты, как и я, либо присоединишься к пяти святым и будешь сражаться. Или мы все умрем.

Моя роль в этом сражении настолько мала и банальна, что никто и не вспомнит о мне через несколько лет. В отличии от тебя и мальчишек. Вы объединитесь с другими и вы победите. Вы очистите от врага галактику. И у людей снова будет дом.

* * *

Три дня спустя, ученики старшего поколения клана наконец-то покинули общежитие в центре главного кампусного комплекса. К тому времени службы обеспечения клана выстроили полумесяц из аккуратных маленьких бунгало, очистив заросшую растительностью площадку в стороне от учебных корпусов.

Выстроенные домики имели одинаковую базовую планировку из пяти комнат и большой спальней под изогнутой крышей с широкими стеклянными дверями, открывающимися на террасу в тени пальм и виноградных лоз. В центре образованного домами полумесяца находился учебный корпус с закрытым и открытым бассейнами и спортивными залами, столовая, для тех, кто предпочитает питаться в компании приятелей, а также лекционные залы, мастерские учебной практики, студии дизайна и яйцеобразные модули виртуальной реальности для симуляции боёв.

Еще там были порталы в различные места для боевых учений с живым оружием и на спутники, для тренировок в условиях нулевой гравитации.

Срезу после завтрака в день исхода мунки и грузовые лентяйки увезли вещи учеников из общежития старшей группы в их новые дома. В оставленные ими помещения тут-же бросились ученики следующей по старшинству группы, крича и ссорясь во время распределения кроватей.

Собрав вещи, Деллиан с трудом поборол желание выбросить коробку в мусор — после курортного острова и последовавшего за ним испытания на пустынной горе, он чувствовал несоизмеримо старше и мудрее этого барахла. Но он сдержался — ведь в коробках были не просто реликвии детства, но и связанные с ними воспоминания.

Были одеяла, которые любили мунки, и книги и старые рисунки, взгляд на которые мог заставить звучать несколько сентиментальных струн глубоко внутри его души…

Костеря себя за наивность и мягкотелость, Деллиан всё же аккуратно поставил коробку с сувенирами в багажник лентяйки, пообещав себе что выбросит все это в мусоропровод при первой генеральной уборке. Потом он узнал, что большая часть его одноклассников поступила точно так-же.

Подойдя к дому, Деллиан в смятении протянул руку сенсору. Дверь открылась и он переступил через порог. «Все так пусто, — подумал он с тревогой, — и это всё пространство моё?»

Поёжившись, он огляделся. Стены были со вкусом окрашены в серые, красные и золотые цвета. Деревянные полы в каждой комнате были выполнены из темного полированного дерева с расставленной по углам простой мебелью.

Комнаты словно ждали, чтоб он изменил из, сделав из безликих своими собственными. И этом немного пугало. Деллиан понятия не имел, чего именно он хочет — но только не такого вот пустого пространства.

Его когорта, словно отдельные от тела руки, столпилась вокруг него. Он освободил их, пошевелив пальцами в воздухе — восторженные мунки бросились врассыпную, радостно повизгивая от свободы, которую он только что даровал. Через несколько секунд они обнаружили расположенное напротив хозяйской спальни, предназначенное им логово, с мягкими полками и разразились серией счастливых скрипов и стонов — в отличи от Деллиана им сразу понравился их новый дом.

Всё еще находящийся в смятении Деллиан уставился на доставленные лентяйкой ящики и роботов сборщиков, терпеливо ожидающих его инструкций и в замешательстве почесал голову.

Что-то нужно было делать. Но что?

— Я войду? — раздался за спиной девичий голос.

Деллиан моментально обернулся, увидев Йиреллу стоящей в открытой двери. Её голова лишь самую малость не дотягивалась до дверной протолоки.