— Какие друзья? — снова не выдержала собеседница.

— А с кем я, простите, разговариваю? Я не расслышал твое имя.

— Зачем мне говорить покойнику своё имя?

— Да ладно! Как раз покойнику можно говорить что угодно.

— Фолувакеми, — выплюнула она, насупившись.

— Ну и откуда ты, дорогая подруга, такая грозная? Нигерия?

— Ага! — возмущено крикнула женщина, — вот ты и спалился, шпик! Ты узнал это из файлов секретной службы!

— Ах, какой впечатляющий карьерный рост, — в тон ей ответил Каллум, — минуту назад я был свалившимся в кипяток тупорылым охранником — но вот, я уже шпион, засланный к вам с тайной миссией! Увы, но нет. Я не шпик. Я предложил Нигерию, потому что мой смарт сообщил мне, что ваше имя из языка Йоруба.

— У тебя что, есть работающий смарт? — удивилась женщина.

— А то, — самодовольно ответил Каллум.

— Тогда ты точно шпик, — поджала губы собеседница.

— Опять за рыбу деньги! — в сердцах плюнул Каллум, — можешь думать что хочешь, дамочка. На самом деле, — он обвел рукой окрестности, — я признаю, что в этом окружении сложно сохранить здравый рассудок. Между прочим, мой смарт не может подключиться к каким-либо базовым станциям сотовой связи. Это, что за ебеня такие, простите? Горы Эллсворт в Антарктике? Их высота объяснила бы разреженный воздух.

Её широкая улыбка заставила Каллума почувствовать себя не в своей тарелке — у его собеседницы всё еще было преимущество перед ним.

— Неправильный ответ. И теперь мой черед спрашивать.

— Я уже сказал тебе. Я Каллум.

Донбул застонал. Его голова поднялась, и он принялся сверлить взглядом Каллума.

— Развяжи меня, — прорычал он, — быстро!

— Чтоб ты снова на меня набросился? — недовольно сказал Каллум, — Спасибо за предложение, но нет.

— Я буду резать тебя на куски, — неуверенно пробурчал пленник, — неделями.

— А ты умеешь завоевывать доверие, приятель, — улыбнулся Кэл, — я прямо уже бросился тебя развязывать!

— Думаешь, что сумеешь убежать от нашей мести?

— А что, похоже чтоб я куда-то бежал?

— Не похоже, — признал пленник, наморщив лоб, — ну и кто ты тогда такой?

— Я Каллум. Начальник подразделения экстренной дезактивации отдела чрезвычайных ситуаций корпорации Сопряжение.

— А похож на говорящий труп, — удивился собеседник.

— Ну, вот откуда в тебе столько агрессии? — вздохнул Каллум, — тебе надо быть добрее. И люди к тебе потянутся.

— Не, — пленник замотал головой, — мне трупы в друзьях не нужны.

— А ты походи по рынку, поторгуйся. Может, кто другой предложит вытащить тебя отсюда.

Сказанное заставило обоих собеседников вытаращиться на него голодными глазами.

— Чу! — подытожил Кэл, — кажется, я сумел достучаться до аудитории!

— Не надо так шутить, — горько сказала Фолувакеми, — никто и никогда не сможет вытащить нас отсюда.

— А это мы еще посмотрим, — улыбнулся Кэл.

— Скажи правду, зачем ты здесь?

— Я пришел, чтобы найти свою жену. Думаю, что Сопряжение бросило её здесь.

— Ну, и зачем по твоему, Сопряжению делать это?

— Её поймали, когда она участвовала в акции против того, что австралийскую пустыню засеивают льдом. Задержанных тогда людей сослали сюда, верно?

— Да, — Фолувакеми кивнула, — Здесь более сотни из их числа.

— Я хуею, дорогая редакция! Так сколько здесь людей?

— Нас тысячи.

— Тысячи?

— Тысячи!

— Иже еси на небеси! Тут что, ебучий концлагерь?

— Ну, типа того. Только тут кроме нас никого нет. Сопряжение выбрасывает сюда людей, предоставляя нас самим себе.

— Звучит херово.

— А на деле это даже хуже, чем ты можешь себе представить. Например семена, которые они нам скидывают, тут не всходят. Биологи из наших считают, что это потому, что в почве слишком много железа.

— Семена? Вы что, пытаетесь развести огороды здесь? За полярным кругом?

— Каким, каким кругом? Ты всё еще веришь, что мы на Земле? Разуй глаза, дятел.

Вздохнув, Каллум сделал, как ему сказали. Пока они разговаривали, к ним, незаметно, из за ярко горящего фонаря, подкрался рассвет. Вот только это не было нормальным рассветом. Вместо светлеющего из за поднимающегося светила края неба, на небе стала медленно проявляться полоса, такого же мрачного серого оттенка, но более светлая.

Кэл нахмурился, пытаясь разобраться в виденной аномалии. Постепенно, по мере усиления света, он начал понимать, что находится на дне каньона. Видимые им с обеих сторон темные полосы, были без сомнения каменными стенками каньона. Из за темноты, он никак не мог определить расстояние до них. Точнее мог, но его разум упорно отказывался принимать то, что видел. Кэл вертел головой, пытаясь скорректировать перспективу.

И тут его челюсть медленно отвалилась — пробившийся сквозь щель в облаках слабый солнечный свет наконец заставил принять реальность. Высота отвесных стен каньона была не менее семи километров, а возможно, и больше. Сам же каньон имел ширину никак не меньше пяти километров в поперечине.

От осознания размеров этого величественного природного образования у Кэла закружилась голова. Он был в Гранд-Каньоне несколько лет назад, четко отыграв всю туристическую рутину — сплавился по парочке рек, поднялся по не особо сложному склону и пересек пропасть по веревочному мосту.

Но то, что он видел сейчас, было настолько больше, что у него вырвался истерический смешок. Увиденное потрясало.

— Где мы? — шепотом спросил он.

— Тебе уже сказали, мудень, — усмехнулся Донбул, — мы в аду, мистер. Мы в аду! Ну, или на Загрее, что в общем-то тоже самое.

— Нет, — сказал Каллум, — нет, нет и нет. Это невозможно.

Ему не нужно было просматривать файлы Аполлона для этого; Загрея был экзопланетой, немного больше Земли размерами, но с такой-же тонкой атмосферой, как у Марса, делающей невозможным нахождения воды в жидком виде. Эта планета находилась на расстоянии в три астрономические единицы от звезды А, тройной звездной системы Альфы Центавра. Когда космический корабль Орион замедлился в системе Центавра, даже шли разговоры о возможности терраформирования этой планеты. Которые так и остались разговорами — было намного дешевле построить вторую волну космических кораблей и отправить их дальше к звездам для поиска более подходящих для проживания людей экзопланет.

— Ну, что? Все еще считаешь, что сможешь вытащить нас отсюда? — усмехнулась Фолувакеми.

* * *

Печально вздохнув Юрий окинул взором зону природной катастрофы, которую представляла собой квартира Каллума, и сморщил нос, частично от вида царящего там погрома, частично из за гнилостного запаха, исходящего с кухни.

— Шеф, этому Каллуму, что, не хватало денег на уборку?

— Очевидно же что нет, — хмыкнул Юрий.

Стоя посреди комнаты Кохай и Юрий наблюдали, как два технических сотрудника корпорации прокладывали себе путь среди разбросанных вещей к маленькому белому блоку управляющего комнатой искина.

— Скопируйте всю память, — сказал Юрий, — рассортированные по степени важности файлы должны быть у меня на рабочем столе через два часа.

— Да сэр. Будет исполнено сэр, — отозвались сотрудники.

Юрий прошел через гостиную, стараясь не наступать на валяющиеся на полу коробки из под пиццы. Множество коробок из под пиццы.

— И как в него столько влезло? — удивленно спросил Кохей.

— Здесь было много людей, — ответил Юрий, — и да, Каллум не стал наводить тут порядок, поскольку знал, что его ожидает поездка в один конец.

— Значит именно тут он и спланировал всё со своей командой?

— Скорее всего. Но это не имеет большого значения.

— Тогда что мы тут забыли, шеф?

Юрий поморщился, не в силах вразумительно объяснить чувство, что он что-то упускает. Что-то важное, дающее возможность Каллуму вдоволь посмеяться над ним. После стольких лет работы в безопасности Юрий был особо чувствителен к таким вот штукам. В конце концов, он родился, вырос и получил образование в России, где все без исключения граждане замышляли что-то коварное против правящего ими неэффективного и коррумпированного правительства.