— Привет, Аполлон, как делишки?

— Доброе утро, Кэл, — ответила электронный ассистент через звуковой чип, находящийся в его ухе. Каждый ассистент имел свой собственный идентификатор, а поскольку Каллум был одержим лунной миссией Аполлона, когда был подростком, одержим вплоть до создания летающих моделей Сатурна V, происхождение имени было очевидным.

— Соединение с сетью периферийных устройств установлено, — сообщил Аполлон, — Уровень сахара в крови неудовлетворительный.

— И тебе доброго утречка, приятель. Лучше за Домом следил бы так настойчиво. Я хочу знать, когда мой кредит восстановится.

Кэл чуть было не поблагодарил Дом, но какая-то глубокая луддитская часть его сознания отказалась признать искин третьего уровня полноценной личностью.

Практически, как и все мясо в наши дни, бекон был искусственным, со сроком годности, истекающим через 18 месяцев. Он бросил пару полосок на сковородку. Каллуму не нужно было заниматься обжариванием тостов — весь имеющийся в наличии хлеб был заплесневелым. Так что о сэндвиче придется забыть.

Оставалось одно яйцо, натуральное. Возможно даже относительно свежее — по крайней мере, у него не заслезились глаза, когда он, расколов яйцо о край сковородки, осторожно понюхал содержимое. А это, по уверениям его бабушки, было вернейшим способом определить, не стухло ли яйцо.

Дальше в списке следовал черный кофе. Кэл сунул капсулу в крохотную хромированную кофемашину с функцией баристы и подождал, пока сквозь кофе пронесутся обжигающе горячие потоки пара.

— Какие снаружи новости? — спросил он Аполлона.

Расположенный на кухне экран вспыхнул, демонстрируя сводку новостных потоков, подобранных адаптивными фильтрами предпочтений.

Каллум потягивал кофе с растущим удовлетворением, поскольку пять из десяти новостных каналов были посвящены происходящим в Европе стихийным бедствиям. И беглого просмотра было достаточно, чтоб убедиться, что среди происшествий нет ни одного, способного загрязнить окружающую территорию. Ничего такого, с чем он был бы вынужден бороться во время своей смены. Главным событием, случившимся за время его сна, было пожар во франкфуртском театре. Семь пожарных машин боролись с огнем, посылая длинные струи пены в пекло.

— Нет, — сказал Каллум.

Аполлон проследил за его взглядом, скользнувшим на другой видепоток и развернул его на весь экран.Оползень в Италии, вызванный чрезмерными дождями, смыл три дома в горной деревне. Каллум смотрел следующую трансляцию. Тонущая в море яхта у берегов Мальты, в окружении кораблей береговой охраны и новостных дронов. «Извини, друг, ничем не могу помочь», сказал он, откусив кусок бекона.

Четвертый поток показывал хранилище опасных отходов недалеко от Гилгена, Швеция, которое ночью подверглось эвакуации. По неподтвержденным сообщениям очевидцев часть контейнеров для хранения опасных отходов имели трещины.

Вот дерьмо. Прямая трансляция показывала представителя компании, который стоял за воротами, заверяя репортеров, что эвакуация была «всего лишь мерой предосторожности», и разлива не было. Каллум уставился на суетящегося представителя, не веря ни единому его слову.

— Набери Моши, — приказал он, — Вы отслеживаете объект Гилген? — продолжив, когда иконка его заместителя появилась на экране.

— Уже заметили, босс, — весело ответил Моши Лиан, — Наши искины зафиксировали аномальную активность спустя пару минут после происшествия. Бойнаку придется долго отдуваться перед Агентством по охране окружающей среды.

— Утечка была?

— Спутник ничего не обнаружил. Пока — контейнеры находятся ниже уровня земли. Если утечка и есть, то это определенно не газ и не пар.

— Что говорит Док?

— Она разговаривает с руководством Бойнака. И мы находимся в открытом канале для ЕАОС на случай, если они прикажут вмешательство.

Экран Каллума показывал ему переданный Моши файл компании Бойнак: владелец завода Гилген, в свою очередь принадлежавший клубку взаимосвязанных холдинговых компаний, зарегистрированных в разбросе независимых астероидов.

— Концов не найдешь… — презрительно сказал Кэл, — все как всегда.

— В каком смысле, босс?

— Могут ли их сотрудники сами справиться с последствиями?

— Боюсь, что нет. Они слишком громко кричат что у них «ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ». И ещё — я не видел никакого оборудования, которое они бы могли использовать.

— Я выдвигаюсь к вам. Буду через 10 минут.

— Отлично, босс.

Каллум улыбнулся и посмотрел на сковородку. За время разговора яичница успела превратился в пережаренную корку с потрескавшимся желтком. «Ну, твою же мать!» — простонал Каллум.

* * *

Огромные старые деревья в Морей-Плейс рано распускались из-за не по сезону теплых ветров, дующих с юго-запада большую часть февраля. Когда их озарило низкое утреннее солнце, казалось, что за ночь на круглый парк обрушился волшебный снегопад. То, что раньше было мощеной дорогой, окружавшей зеленый городской остров, стало узком коридором между двумя рядами пышно цветущих вишневых деревьев, высаженных по кроям дорожки.

Глядя на цветущие вишни, сияющем белоснежно-розовым на ярком солнечном свете, Каллум улыбнулся приятным воспоминаниями — Сави тоже восхищалась цветами во время своего последнего визита. Правда, тогда их было значительно меньше.

Любуясь цветами, Каллум старался не спускать глаз с проносящихся мимо велосипедистов. С тех пор, как Сопряжение начала создавать свои центры по всему миру, гражданские власти начали переориентировать города и поселки, на пешеходное и велосипедное движения, начиная с центров и постепенно двигаясь к окраинам, с увеличением покрытия сетью хабов.

И хотя на Морей-Плейс и соседних улицах по-прежнему оставалось место для такси, роботов доставки и машин скорой помощи, в эти дни их было относительно немного. Единственный раз, когда Каллум действительно видел много такси, был во время нехарактерного для Эдинбурга сильного ливня. В отличии от велосипедистов, которых всегда было множество и которые, как казалось Кэлу, старались использовать для проезда любую плоскую поверхность в городе, совершенно игнорирую пешеходов.

— Почта от Сави приходила? — спросил он у ассистента, сворачивая на улицу Форрес.

Он толком не знал, почему спросил. Почтовый ящик находился в его поле зрения, и он прекрасно видел, что в нем находилось около двух десятков писем, которые, кроме одного письма от его матери, связаны с работой.

— Нет, — ответил Аполлон.

— Как насчет писем из папки спама? Может быть использует одноразовый адрес. Поищи там, может найдешь признаки личного сообщения.

— Уже проверял. Никаких признаков.

— Вызовы? Обычные телефонные звонки или сообщения?

— Нет.

— Голосовая почта?

— Нет.

— Сави проявляла активность в соцсетях?

— Ничего нового нет с тех пор как она выложила свои видео о Барбуде за ночь до твоего отъезда. Ее родители и сестра оставили сообщения на своих страницах, в последние тридцать часов, с просьбой перезвонить им.

— Как насчет упоминания меня на трекере?

— Ни одного с того момента, как вы потеряли свой умный браслет в ноябре прошлого года. Вы оставили его в квартире Фитца после его вечеринки.

— А, помню. А можешь сейчас набрать Сави?

— Да.

— Набирай.

— Номер не отвечает.

— Набирай снова.

— Нет ответа.

— Черт! Почему супер-умная девушка не может ничего придумать, чтоб сообщить мне, что она в порядке? Хоть что-нибудь?

* * *

Как и в любом городе, центры Сопряжения в Эдинбурге были организованы по принципу паутины. На карте это выглядело как концентрические окружности, пересекаемые под прямыми углами радиальными линиями.

Пассажиры могли двигаться в обоих направлениях вокруг окружностей, в ту и другую сторону — по часовой стрелке и против, а так-же переходить на радиальные направления. Простое приложение на мобильнике под названием Хаб-Сеть помогало выбрать самый быстрый маршрут к месту назначения.