После того, как в семье родился маленький Кристиан, положение усложнилось. Ребенка не покормишь абы чем. На Итана смотрели пристальнее, сами того не зная, возлагали на шестнадцатилетнего ребенка непосильный груз обязательств.

– Где Юна? – Итан взял себя в руки, встал и почти что искренне улыбнулся.

– Гуляет с Кристианом, – осторожно ответил отец.

– Ну, знаете что, – Итан вскинул ладони и неодобрительно покачал головой. – Ему уже три года. Мог бы и сам погулять.

Отец помолчал, почесал голову и, ожидаемо, рассмеялся, хотя по-прежнему казался растерянным.

– На ужин есть нечего.

– Так, я за мамой, потом к соседу Ли, а ты ставь воду, – распорядился Итан. – И вообще, знаешь что, я не шутил. По поводу высшего класса. Поеду за шлагбаумы.

– Нас там не примут, – помрачнел отец, – Да и ты несовершеннолетний. Тебя не пустят.

– А что прикажешь делать? – негодовал Итан. – Сидеть ровно до лучших времен?

– Ждать, когда хоть что-то изменится.

Хлопнула входная дверь и детский голос заявил, что хочет есть. Юна загремела кастрюлями. Итан нутром ощущал разочарование, которое настигнет сестру, как только каждая плошка будет проверена.

– А когда хоть что-то изменится, пап? Когда?

– В любую эпоху нужны люди, безрассудные и смелые настолько, чтобы хоть что-то изменить, – тихо сказал отец, колючий блеск его глаз завораживал. – Когда-нибудь такой человек появится. Обязательно появится. И тогда всё изменится.

Глава 2. Беглец.

Год спустя.

Старый одноглазый плюшевый заяц лежал на полке, прибитой над ржавой раковиной, что было слишком высоко для четырехлетнего Кристиана. Мальчик с трудом пододвинул стул ближе к раковине, залез на него, держась рукой за спинку, но роста всё равно не хватило. Заяц оказался недосягаемым. Вот если бы брат или сестра были дома, тогда не пришлось бы выдумывать план по спасению плюшевого друга. Хотя именно Юна вчера забросила зайца на полку. После «не-у-дачной по-пыт-ки» пришить отвалившийся глаз.

В спальне на пол упало что-то грузное. Кристиан встал на четвереньки и одну за одной свесил худые ноги со стула. Стул заскрипел, но выдержал.

В спальне спиной к входу на деревянном полу сидел Итан. Его локти раскачивались, а спина сутулилась, как если бы он рыл яму, прежде переломав напольные доски.

– Тани? – писклявым голосом позвал Кристиан и почесал синяк на коленке.

– Крис, – Итан оглянулся через плечо, беззаботно улыбнулся брату и вернулся к тому, чем был занят до этого. – Юна не пришла еще?

– Неа, – мотнул головой Кристиан и обошел брата, засунув палец в рот. – Сто ты делаес?

– Крис, братику нужно уйти ненадолго, – заговорщически проговорил Итан и подмигнул. – Я оставлю родителям и Юне записку. На листочке, хорошо? У мамы сегодня первый рабочий день в магазине, обязательно поцелуй её за меня.

Кристиан ничего не понял, но кивнул.

Перед Итаном лежала распахнутая сумка, из которой торчали отцовские футболки, рубашки и синие джинсы, которые были относительно новые. Отец надевал их всего-то два раза. Итан забрал джинсы почти сразу. Деньги, скопленные за последний год, парень засунул во внутренний карман сумки. Сумма не большая. Уборщиком на рынке, помощником в мастерской у мужа маминой подруги много не заработаешь. Лишь бы хватило до того, как подвернется работа в богатых кварталах.

Хлопнула входная дверь. В кухне заскрипели доски.

Итан прижал указательный палец к губам, задрал брови и взглянул на брата. Кристиан со знанием дела закрыл себе рот ладонью. Дорожная сумка одним ударом ноги проскользнула под кровать.

Зеленые пряди в коротких волосах Юны в этот раз приобрели изумрудный оттенок, а не салатовый, как раньше. Вязаный топик сморщился снизу в тех местах, где был заткнут под лифчик. Сестра жевала оранжевый комок, больше походивший на сырую морковь. Её глаза описывали немыслимые фигуры в попытке найти причину ощутимого напряжения, заполонившего небольшую спальню.

– Поздравляю с окончанием школы, – промямлила Юна, сглотнула оранжевую массу и вплотную подошла к Итану, который сидел на кровати, расставив руки позади себя. – Встретила Ди на улице. Он сказал, что ты забрал диплом и сбежал. Торопился?

– Немного, – Итан выпрямился, их колени соприкоснулись. – Как в универе дела? Когда экзамены?

– Завтра первый, через месяц защита диплома. Чего такой взволнованный?

– Морально готовлюсь к сегодняшней пьянке.

– Мой непьющий братец возжелал вкусить взрослой жизни? – с издевкой произнесла Юна, шагнула назад и за долю секунды оказалась под кроватью почти наполовину.

– За тупую меня принимаешь? – сквозь зубы процедила сестра, тыча пальцем на сумку, заполненную вещами почти наполовину. – Сдурел, мелкий?

Грудь Юны вздымалась. Она дышала через рот, словно готова была в любой момент намертво пригвоздить себя в дверном проёме, лишь бы брат остался сидеть там, где сидел.

– Я подам документы в Силентиум, – твердо сказал Итан, не меняя позы. – Я найду способ.

– Куда? – присвистнула Юна и без сил опустилась рядом на кровать. – В Силентиум? В университет, куда даже детям высшего класса сложно попасть? Ты хоть знаешь, кто создал Силентиум и кто там учился?

Итан никогда не видел сестру настолько взволнованной. Словно перед ней сидел не её младший брат, а пришелец, пообещавший поработить вселенную.

– Знаю, – Итан взял сестру за руку. Та не шевельнулась. – Я докажу им, что мы достойны жизни не хуже той, которую живут они. По крайней мере, я попробую. Иначе совсем скоро мы вымрем. От голода, болезней, ото всего вместе!

– И ты хочешь изменить мир? – рука Юны дернулась. Итан уверен, что сестра собиралась покрутить пальцем у виска. – Ты правда веришь, что сможешь хоть на что-то повлиять? На целую систему, которая строилась десятилетиями? Итан, о чем ты вообще говоришь?!

– Я не строю иллюзий, – развел руками Итан. – Но и в чудеса не верю. Пусть всё пойдет к чертям. Пускай. Мне плевать. Но и не попробовать я не могу.

– А если тебя в тюрьму посадят?

На этих словах Кристиан перестал жевать палец и подошел к кровати, чтобы погладить сестру по ноге.

– Я не собираюсь пробираться в Силентиум в продуктовой машине или рыть туда подкопы, – Итан бережно провел пальцами по щеке Юны, а затем щелкнул по носу. – Если не собираешься меня поддерживать, то хотя бы мозги не выноси.

– Ладно, – Юна вскочила на ноги, закружилась по комнате, затем села на пол, притянула к себе раскрытую сумку и засунула руки внутрь. – Вещи все тут. Тебе хватит, чтобы дойти до шлагбаумов. Через полчаса жду тебя обратно.

– Сосед Ли поможет. Я спрячусь в красном автобусе, – Итан помог растерянному Кристиану залезть на кровать. – Не грызи пальцы, иначе братик будет ругаться.

Кристиан с чпоком вынул большой палец изо рта. Его взгляд метался от сестры к брату и обратно. У мальчишки не было бровей, только две кривые дуги под кожей.

Раньше до богатых кварталов бедняки добирались пешком. Но совсем недавно правительство пустило рейсовый автобус. Как выяснилось, в администрацию высшего класса поступило около трехсот рукописных писем с просьбой предоставлять автобус, хотя бы раз в неделю, так как путь от шлагбаумов до центра города занимал добрые два часа. Видимо триста человек раскрошили каменные сердца высшего класса и те сжалились над недоразвитыми оборванцами.

В первый день, когда новенький красный автобус выехал из-за шлагбаумов и высокомерно покатился по разбитой дороге, хибары опустели. Люди выскочили на улицу кто в чём был и махали руками, как если бы по ухабам шел сам господь Бог. Дети босиком бежали за красным гигантом, трогали металлический корпус пыльными ладонями и заливисто хохотали. Взрослые радостно переговаривались и довольно рассматривали подарок высшего класса. А заодно хвалили триста неизвестных человек, которые наглым образом достали богатеев.

– Сосед Ли только-только устроился водителем и ты хочешь его подставить? А заодно и всех тех людей, кто строчил письма в администрацию богачей, – ахнула Юна и бросила себе за спину одну из футболок Итана. – Дождись совершеннолетия и пройди шлагбаумы легально. До сентября всего-то три месяца.