Чего Терра не ожидал, так это того, что после объявления результатов к нему подойдут два высоких молодых человека в одинаковой одежде с эмблемой Силентиума и под руки поведут по длинным коридорам здания. Стало неимоверно страшно и непонятно. Еще несколько минут назад его обескуражила новость о зачислении, а сейчас его тащили в неизвестность, без объяснений и вообще без каких-либо слов.

Во время своей незапланированной экскурсии по административному зданию, страх Итана вытеснялся любопытством. Как и ожидалось, Силентиум не был похож на университеты или школы для низшего класса, с их изрисованными стенами, шумными учащимися и запахом сигарет, доносящимся из приоткрытых дверей туалетов. В Силентиуме стояла правильная тишина и ощущалась стерильная чистота, четкая, отлаженная, доведенная до больного совершенства. Нет пожелтевших деревянных дверей, присущих почти всем зданиям в районе, где вырос Итан, не слышны ругательные слова, а за окнами не шумят говорливые старушки, продающие рисовые пирожки. Возможно, потому что не было окон, хотя маловероятно, что это основная причина.

Каждая дверь в Силентиуме была обязательно металлической, отъезжающей в сторону после ввода пароля или прикладывания пальца к зеленой панели, находящейся справа. Итана ввели в одну из таких дверей и оставили, на первый взгляд одного, в небольшой комнате, напоминающей домашний сад. В самых неожиданных местах стояли кадки с растениями, даже на потолке были подвешены горшки со спускающимися вниз зелеными волнами, до ряби в глазах контрастирующими с белыми стенами. Невольно вспомнился восторженный голос Макса, разглагольствующий о чудесности цветов, их аромате и смысле жизни. Нестерпимо захотелось рассказать такому далекому сейчас другу о своем зачислении. Интересно, что сказал бы Макс?

Итан скучал. Так сильно, что порой проматывал в голове их диалоги, совместные шутки и просто голос мальчишки, звучавший из динамиков ноутбука. Его образ, скрытый в темноте, недавно снился Итану. Сквозь сон послышался голос, зовущий его по имени, а щеке стало так тепло, и он накрыл это тепло своей ладонью, приоткрыл глаза и потянулся вперед, почти различая лицо Макса, с нетерпением ожидая, что вот сейчас, наконец, сможет его разглядеть. Но как только покрывало сна сошло с его мыслей, а взгляд прояснился, перед ним возникла пара глаз, смотрящих с любопытством. Короткий палец надавил Итану на лоб, а рот раскрылся в приступе смеха.

– Тебе снились пони? – спросил Кристиан, вскакивая и сдергивая с кровати одеяло. – Ты улыбался.

Итан сконцентрировался на помещении, в которое его привели. Помимо растений, посередине комнаты находился широкий белый диван, на который практически с разбегу уселся Томас Коэло и положил себе на колени увесистый черный пакет.

– Привет, – запыхавшись, произнес тот. – Не думал, что тебя так быстро приведут.

Ни единого намека на произошедшее два дня назад. Воздух наполнен запахом раздавленной пальцами зелени и терпких духов. Без привкуса гари.

– Здравствуйте, – проблеял Терра, всё еще водя глазами по зелено-белой комнате. – Я ведь… всё хорошо?

– Да, расслабься, – Томас провел рукой по волосам и внимательно оглядел теперь уже студента. – Я принес твою одежду.

Мужчина указал на пакет и чуть сдвинулся по дивану.

– Поздравляю, ты произвел фурор. Журналисты готовы проломить стену, лишь бы взять у тебя интервью. Крестьяне ликуют, знать нервничает. Садись.

– Что? – растерялся Итан, думая, не послышалось ли ему.

– Сядь на диван, – приказал Томас и даже похлопал по белой обивке рядом с собой.

Итану подумалось, что поступление в Силентиум автоматически дает некоторые привилегии, например, близкий контакт с представителем высшего класса, так как прежде подобное было непозволительным. Сидеть на одной поверхности с такими как семья Коэло сродни мочеиспусканию в людных местах – неправильно и неприлично.

Чувствуя невидимые гири на своих ногах, Терра подошел к дивану и аккуратно присел на край, поглаживая рубашку на груди. Томас же сидел расслабленно, откинувшись назад и широко расставив ноги.

– Здесь два комплекта повседневной одежды, несколько пар нижнего белья и спортивный костюм, – он протянул Итану пакет.

– Спасибо, – ответил тот, принимая шелестящий прямоугольник. – Но я… мой размер, наверное…

– Я взял на глаз, – Коэло прокашлялся, прикрывая рот кулаком. – Ты худой.

Затем немного помолчал и добавил:

– И маленький.

– Я не…

– О, достаточно, Терра, – прервал Томас и внезапно покраснел.

Признаться, Итан ни разу не видел, чтобы Томас краснел. Он только чернел от злости и бледнел от неважного самочувствия. В остальном, просто был смуглым от природы. Поэтому, подобная метаморфоза не просто удивила, а даже сильно насмешила. Пришлось поднести пакет с одеждой к лицу, чтобы не было заметно, как расползаются в улыбке губы.

– Можешь идти.

– Хорошо. Спасибо! – Итан подошел к двери и прижал пакет к груди. – Спасибо за всё.

– Да, – Коэло зачем-то встал вместе с ним и засунул руки в карманы брюк. – Итан.

– Да?

– Чуть не забыл, я кое-что принес.

Рядом с диваном лежала серая кожаная сумка, из которой, чуть покопавшись, Коэло достал небольшую красную коробку с черными надписями на неизвестном языке. Он покрутил её в руках и подошел к Итану, нерешительно протягивая загадочную вещь ему.

– Возьми. С днем рождения. Я знаю, что только через пять дней, но маловероятно, что мы увидимся до этого времени.

– Спасибо, – Итан пытался локтями удержать пакет с одеждой, прижимая к своему животу и одновременно с этим разглядывая коробку. – Но, что это?

– Конфеты, – Томас почесал шею и добавил. – Шоколадные.

– Оу…

– Теперь иди, – потом добавил в воздух. – Открой дверь.

Слой металла послушно отъехал, и студент вышел, не оборачиваясь. Всё, что произошло в маленькой комнатке, было волнующе странно. Что случилось с тем Томасом, на которого Итан до этого работал? Неужели статус студента Силентиума так сильно меняет отношение высшего класса?

Сложно было радоваться из-за нервного тремора конечностей и пустой головы после экзамена. Радость, которая подразумевалась изначально, не спешила появляться, зато ненавистно-осуждающие взгляды сокурсников доказывали, что отношение к нему вовсе не изменилось. Стало только хуже. Теперь они не просто считали Итана выскочкой и оборванцем. Они его презирали, как презирают участники лотереи потного и грузного мужчину в засаленной футболке, который волей случая выиграл джек-пот.

***

Спустя три недели учебы в Силентиуме, Итан запомнил одно очень важное негласное правило – не смотреть в глаза другим студентам. Это расстраивало. Когда Итан жил в бедном квартале, среди таких же, как и он сам, то знал мысли окружающих его людей. Если тебя не любили, то просто ставили фингал под глазом, говоря прямо, мол, ты мне не нравишься. А если любили, то тут скрывать вообще было нечего. Софи, продавщица минимаркета недалеко от их дома, всегда приветливо махала Итану и оставляла след красной помады на его щеке. Сосед мистер Ли называл Итана «малолетним засранцем», но при этом всегда улыбался, демонстрируя полусгнившие зубы, а иногда угощал самодельными булочками. Всё до привычного естественно, без заискиваний и фальшивости.