Итан искренне не понимал, как он, выходец из низшего класса, оказался среди них самым воспитанным, ведь у этих людей в особняках явно завалялась пара тройка нянек, читающих им на ночь какого-нибудь Канта. Из «высшего» в этих детях был только дебилизм.

В любом случае, расстраиваться повода не было, ведь всем известны главные правила учебы в Силентиуме:

1. Не общаться с другими студентами.

2. Не касаться других студентов.

На пьедестал возводились только знания и учеба в чистом, отфильтрованном правилами виде.

Молодых людей завели в обширный зал, напоминавший театр, который Итан видел только на картинках, и рассадили в мягкие кресла, стоявшие ровными рядами вдоль длинных столов. Перед каждым молодым человеком расположился ноутбук.

Переживать было из-за чего. Ноутбуком Терра пользовался только у Томаса в кабинете и то не совсем удачно. Интересно, если бы устройство испустило дух под напором итановских пальцев, как быстро его бы вывели из здания?

Безусловно, Итан готовился. Зубрил, не спал ночами, обклеивал комнату в отеле, где жил по будням, вырванными из тетрадей листами с важными датами и событиями, чем жутко нервировал сестру, у которой и воровал те самые тетради. Тяжело в катастрофически сжатые сроки изучить всю школьную программу высшего класса. Три месяца, чтобы нагнать одиннадцать лет. Накануне экзамена Итану так и не удалось уснуть. Теперь глаза смыкались, жажда убивала. Кружилась голова от обилия запахов, коими насквозь провоняла каждая ворсинка в одежде богачей, каждая пора их кожи.

За стенами Силентиума – журналисты и высший класс, навостривший уши, заточивший зубы, ждущий провала мальчишки из бедного квартала. За стенами Силентиума – семья, соседи и жители хибар, которые миновали красные шлагбаумы и теперь с томительным ожиданием глядели на экраны. Итан Терра – их надежда и оружие против жестокой системы.

Итан знал, на что шел, но и вообразить не мог насколько маленьким и слабым окажется под давлением взоров глаз и фотокамер. Как много ответственности возложит на себя, приняв участие в ежегодном экзамене в самый престижный университет страны. И если раньше его провала ждали обычные школьные забияки, то теперь его провала ждала элита общества, в котором ему не посчастливилось родиться.

– Только знай, – сказал за неделю до экзамена Томас, – если ты сдашь экзамен, то высшее общество разделится на два лагеря: те, у кого ты вызовешь интерес и те, кто захочет тебя уничтожить. Равнодушных не останется.

Будущие студенты в срочном порядке рассаживались на свои места. На их лицах читалась беззаботность и спокойствие, как если бы они просто пришли на собрание книголюбов.

Итан же потел. На клавишах ноутбука остались мокрые следы, когда он провел по ним пальцами. На голову будто вылили ведро холодной воды, которая затекла за шиворот, холодя спину. Куполообразный потолок походил на крышку вздутой консервной банки, куда засунули человеческий паштет. Пугающе непривычно. Итан учился в обычной школе, где преподавали самые обычные учителя, которых, в свою очередь, когда-то учили не менее обычные преподаватели. Все они привыкли к кирпичным малоэтажным зданиям, воздуху с запахом вареного риса и яиц, свободно матерящимся соседям и вполне себе предсказуемому будущему. Редкие поездки в районы, где жил высший класс, были сродни полету на другую планету. Интересно, красиво, вдохновляюще, но остаться нельзя. Там нет кислорода для таких, как они. Но теперь Итана закинули на остывший космический шар без скафандра и заставили обживаться.

Изменение яркости света и замолчавшие отпрыски высшего класса вернули Итана в реальность. Все, как по команде уставились на высокого мужчину со стрижкой, напоминавшей ровно обкромсанный парик. Он хмуро оглядел зал, спрятав руки за спину, и одобрительно покивал.

Жажда становилась практически невыносимой. Итан потянулся к бутылке с водой, стоящей на столе перед ним. Сделав три крупных глотка, он вернул бутылку на место и вытер не попавшие в рот капли рукавом рубашки. Несколько парней, сидящих рядом, неодобрительно взглянули сначала на его лицо, а потом и на рукав, будто подобным неаккуратным жестом Итан мог оскорбить их религию.

– Здравствуйте. Добро пожаловать на вступительный экзамен социального отделения Силентиума. Ваша задача – ответить на вопросы и выполнить одно практическое задание, – сказал мужчина в черный микрофон. – Через три часа экзамен будет закончен. Результаты будут оглашены незамедлительно. У вас есть только одна попытка. На территории зала находятся камеры наблюдения, которые фиксируют любое отклонение от правил. Не списывать. Не общаться с другими студентами. Не вставать со своего места. По истечению времени, отведенного на экзамен, программа закроется автоматически. Если вы не сдали, то обязаны незамедлительно покинуть здание Силентиума. Удачи.

Как только мужчина закончил говорить, экраны ноутбуков загорелись серым, а студенты чуть наклонились вперед, читая первый вопрос. Итан размышлял над ответами, плотно сжав губы, и не сразу заметил, как в зал спешной походкой зашел еще один человек. Человек кивнул мужчине со смешными волосами и сел рядом с ним за стол лицом к аудитории. Его смоляные волосы были аккуратно зачесаны набок и уложены волосинка к волосинке, а взгляд исподлобья буравил лицо Итана со всей присущей ему строгостью. Прошло два дня с тех пор, как Томас влетел в кабинет и указал Итану на его место. Тогда Коэло олицетворял собой чистейшую взрывоопасную ярость в телесной оболочке. Его образ остался несмываемым, до сих пор четким: утонувшие в беспросветной тьме глаза, пылающая кожа и грубые, несущие мучения руки.

Терра знал, что Томас Коэло участвует в делах Силентиума, но вовсе не думал, что тот придет на экзамен, поэтому разнервничался еще больше и спрятал лицо за раскрытым ноутбуком, стараясь сосредоточиться на вопросах.

«В каком году…»

«Сколько раз…»

«Кто основал…»

«Выскажите своё мнение по поводу…»

Много вопросов. Некоторые из них выглядели знакомыми, на какие-то пришлось отвечать наобум. По залу расходились щелчки клавиш, вздохи студентов, стук дна бутылок о деревянную поверхность. Главная задача – не отвлекаться. Не слушать, как парень по соседству нашептывает вопросы себе под нос, не рассматривать металлическую ручку с гравировкой Силентиума, не обращать внимания на Томаса.

Итан успел. Успел ответить на все вопросы и выполнить задание, прежде чем программа закрылась, оставляя после себя голубое полотно рабочего стола.

Главный экзаменатор встал и обратился к аудитории:

– Экзамен завершен. Результаты отобразятся на ваших экранах.

Томас остался сидеть, нажимая на клавиши ноутбука

В ожидании своей участи, Итан жевал нижнюю губу, сгрыз один ноготь и трогал пальцем этикетку на бутылке с водой. Его тяжелые вздохи нервировали абитуриента, сидящего рядом. Тот цокал и кидал на Терра раздраженные взгляды, пока не потянулся к нему и не забрал многострадальную бутылку прямо из-под носа Итана.

Краем глаза Терра заметил, как поднялся со своего места Томас. Коэло смотрел на того самого злобного абитуриента, который поставил две бутылки вместе на своей половине стола. Взгляд Томаса оставался нечитаемым, поэтому Итан просто вернул свое внимание монитору ноутбука, на котором высветилось долгожданное «Поздравляем! Вы приняты в Силентиум».