Валь же, раскопавший заговор, ставивший целью отторжение от России Новороссии и части Малороссии и создания на этих территориях еврейского государства, видел в отмене "черты" утрату заговорщиками поддержки в еврейских ширнармассах – а потому опасался массовых бунтов среди упомянутых элементов, тем более что вооруженные отряды "отторженцев" были уже сформированы и даже довольно неплохо вооружены. Сам "заговор" был, конечно, относительно несерьезный, но вот запасы оружия для его воплощения впечатляли.
Второй указ был "о земле", и Николай Иудович был убежден, что без армии поднявшиеся крестьянские волнения успокоить точно не получится. Указ, конечно, полностью отменял все выкупные платежи – но взамен вводился налог на пользование этой землей, причем "натуральный" – то есть нынешний владелец земли был обязан с каждой десятины сдавать государству заранее определенное количестве зерна или сена. Скажу честно: размеры налога высчитывали лучшие – ну из тех, кого найти в России получилось – специалисты по сельскому хозяйству, и прямо в тексте указа определялись не только размеры налога, но и качество взимаемого продукта, а так же "штрафные санкции" к неплательщикам. И если "в денежном выражении" новый налог был вдвое меньше прежнего, то в качестве штрафа предусматривалась всего одна мера – полная и окончательная конфискация земли в случае, если неполный расчет по налогу повторяется хотя бы трижды в течение пяти лет – ну, или если налог просто не платится два года подряд. А в прежние годы больше половины крестьян поземельный налог вообще не платили – по принципу "потом больше должен буду, все равно не отдам никогда" – и очень, очень многим новое положение точно придется не по нраву.
Довеском к натуральному налогу шел запрет – абсолютный запрет – на свободную продажу земли и сдачу ее в аренду в любой форме, что очень сильно било по "городским помещикам". А добивал эту шатию пункт, по которому земли, заложенные в банках, надлежало выкупить в течение года – иначе земля эта просто переходила в собственность государства. Конечно, при этом многие банки просто теряли залог – но это было уже проблемой самих банков: по законам Российской Империи частные банки вообще не имели права выдавать кредиты под залог земли! То есть явно нигде таких слов не было, однако запрещалось принимать в залог "имущества, обремененные иными обязательствами" – а земля (кроме "неделимых и непередаваемых" майоратов) была именно "отягощена" поземельным налогом. Нет, я и раньше знал, что юрист – это трактователь закона в пользу работодателя, но что нынешние вообще законов не знают… Нет, все же, скорее, знают – просто банкиры пребывали в убеждении, что на них никто не наедет. Ну, попребывали – и будя, Виктор Вильгельмович неплохо подготовил свои кадры к воспитательной работе среди "состоятельных горожан".
То есть двумя указами я наступил на горло националистам всех мастей и землевладельцам, попутно зацепив и некоторую часть банкиров. Промышленников и купцов я пока решил оставить – хотя и не из человеколюбия, мне было просто интересно уконтрапупить их "по Лопесу", так что пусть пока поживут… поэтому третий указ был в некотором роде "нейтральным" – то есть касался вообще всех. Указ "О всеобщей воинской обязанности" гласил, что все подданные мужского пола, не достигшие на девятое мая тысяча девятьсот пятого года возраста двадцати пяти лет, обязаны пройти "военное обучение". Дворяне, крестьяне, мещане, даже священники – все. Ну а выбор формы этого "обучения", равно как и сроков оного, эти подданные могли выбирать сами – из небольшого предложенного списка.
Вячеслав Константинович наибольших волнений ожидал именно из-за этого указа, хотя и являлся самым горячим его сторонником. Ведь для неграмотных в "списке альтернатив" имелся лишь один пункт: двухгодичный "курс молодого бойца", включающий главным образом начальное обучение грамоте…
Все волновались – кроме меня. Не то, чтобы я думал, что "все обойдется" – просто не до того было. Ведь делать-то нужно было столько! И радовало, что работа моя уже начала приносить плоды. И хотя до "полной победы разума над силами природы" было далеко, но все же…
Вообще-то "всеобщая воинская" пока только декларировалась, а "обязательной" ее предполагалось ввести через шесть лет. Просто потому, что будущих "вояк" нужно было хотя бы одеть – а пока просто не во что. То есть пока что намечался "некоторый прогресс" в зимней одежде – поскольку Васяткин, получив изрядное финансирование, приступил к строительству сразу нескольких довольно крупных фабрик по выделке искусственного меха, и по крайней мере шапок скоро будет из чего нашить. Еще вырисовывались перспективы обеспечения новой армии бельем: по инициативе мастера трикотажного цеха Эдуарда Толстова инженеры обратили внимание на язычковые иглы для вязальных машин, рассыпающихся через сотню тысяч петель и разработали машины для их выделки. Приглашенный через Иванова из Линца инженер Мартин Немец (фамилия у него была такая… чешская) в основном разработал – и он же возглавил завод по их изготовлению, причем завод почему-то был выстроен в Цареве (ну не захотел я явного иностранца в городки свои пускать). А затем он же занялся придумыванием швейных машин, которые могут нормально получающийся трикотаж шить: обычные "зингеровские" с этим делом справлялись очень плохо. Хороший инженер оказался, теперь и иглы ресурс получили даже больше миллиона циклов, и шить майки и трусы стало гораздо проще. А теперь завод и игл выпускал десятками тысяч в день, и машин швейных просто по десятку, так что через пару-тройку лет армия без белья не окажется. Ну а если чего не хватит… за границей закуплю, деньги найдутся. Вот только почему-то все это ожидалось в будущем, причем не самом близком. Тем не менее все чаще это "далекое будущее" оказывалось уже в прошлом, и это радовало.
Еще в прошлом году я – довольно честно обрисовав перспективы предприятия акционерам – выкупил целиком "Московское акционерное общество вагоностроительного завода". Долгов у завода было без малого шесть миллионов – перед самими акционерами главным образом, и я предложил им либо денежки выручить, либо распроститься с самой надеждой на их возврат. Мне буржуи немедленно поверили – и вовсе не потому, что я канцлером работал. А просто потому, что после оплаты российских долгов в прошлом году две трети казенных железных дорог в европейской части страны стали снова частными, и на этот раз – моими. К тому же я выкупил соседнее с заводом имение Перлова, где всяко собирался развивать вагоностроение, ну а в виде "расширения" имеющегося завода или "независимо от" – предложил решать кредиторам.
Насчет персонала завода… сначала я попросил Васю Никанорова посмотреть кто там кто. И рассказ его меня не удивил: в том, что нынешнего директора рабочие, мягко говоря, недолюбливают, я и не сомневался, рабочие всегда и почти везде такие. Вася, правда, сказал что "поляк суров, но и сам работает, и всех заставляет", а вот рабочих в большинстве охарактеризовал как бездельников и… в общем, применил термин из знаменитого киножурнала. Я затем поговорил с этим директором – Станиславом Лабунским, обсудил пути развития производства… в общем, зря я на питерских "фабричных" бочку катил, необразованный гегемон везде одинаков. Ну а то, что Лабунский и о жилье для рабочих заботился, и о обслуживании медицинском, и детишек их старался обучить… ладно, нынешних гегемонов быстро сделаем "меньшинством" на заводе, а за порядком – ну и за выполнением программы вагоностроения – проследит новый директор завода. Он же – старый, четыре года назад ушедший как раз с Путиловского…
Время летит невероятно быстро: казалось, только на днях я с "марксистами" обсуждал перспективы развития страны – а уже два огромных металлургических завода вовсю плавят чугун и сталь, рельсы катают в таких количествах, что импортировать их уже не приходится. В Павлодаре заработали два блока (из пяти) электростанции, а тракторный завод уже выпустил первый гусеничный трактор. Из Осетии поступил первый отечественный цинк… ну, почти "первый" – если Дальний Восток не считать, а из Кольчугино (не из Подмосковья, а с "открываемого" Кузбасса) на Транссиб пришел в самом деле первый поезд с углем. Иосиф Виссарионович, правда, книжку пока не написал – похоже, с моим пониманием социализма он еще не сжился, но строить этот самый социализм уже начал, получив должность начальника постройки мелиоративного комплекса в Колхиде. В Батуми уже вовсю выращивали рассаду мандаринов – правда, пока это были какие-то местные лимоны: оказывается, мандарины как раз на эти лимоны прививать нужно, так что когда "эвкалипты выпьют колхидские болота", там будет что сажать…
