– Счастье мое, тебе все же наверное отдохнуть стоит, а то того и гляди начнешь Катьку с Вовкой запугивать технологиями получения какого-нибудь тетраметилдиаминотрифенилметана – решил я перед сном слегка "развеять" явно перетрудившуюся жену. Ну чтобы ей ночью химические кошмары не снились, а то она дерется в таких случаях больно…

– Тетраметилдиамино… это что?

– Вообще-то это краситель такой, если мне склероз не изменяет, пищевой. Зелененький такой…

– …диаминотрифенил… метан… если взять диметиланилин и… бензойный альдегид, да, доокислить и затем дегидратировать… само дегидратируется при растворении в кислоте какой-нибудь, то…

– Камилла, я знаю, что ты у меня гений. Однако ночью люди занимаются не оргсинтезом, а сном. Вот мы сейчас им и займемся, причем активно.

Джеральд Фишер любил путешествия. И особенно он любил путешествия, которые ему оплачивал работодатель, причем вовсе не из меркантильности: хотя оклад и гонорары за статьи позволяли и самому с комфортом перемешаться по миру, частые командировки обычно гарантировали и очень интересные знакомства.

Но и сами по себе поездки его радовали: Джеральд любил смотреть на степенно рассекаемые лайнерами морские волны и неторопливо проплывающие за окнами вагонов пейзажи. В особенности – пейзажи новые, ранее невиданные. Однако предыдущая поездка – в далекий русский Порт-Артур – его расстроила: пока она готовилась война уже прекратилась и никуда плыть не потребовалось. И поэтому когда Адольф – так фамильярно называли хозяина коллеги Джеральда, за глаза конечно – снова предложил отправиться в Россию, хотя и на другой ее конец, Джеральд согласился сразу, невзирая на то, что спутником его был назначен Марк, парень занудливый и недалекий, но знающий русский язык.

Вот только сама поездка сильно отличалась от всех прочих. Во-первых, обычным образом удалось лишь пересечь Атлантику – то есть через океан переплыть на обычном пароходе. А уже начиная с Роттердама путешествие стало очень необычным.

Во-первых, их с Марком встретили уже в порту, и прямо от трапа трансатлантического лайнера повезли на крошечный кораблик, украшенный здоровенным золотым двуглавым орлом. Здесь необычным Джеральду показался лишь размер этого кораблика, более заслуживающего названия "катер", но когда суденышко со скоростью трансконтинентального экспресса помчалось по волнам, Джеральд понял, что попал в настоящее приключение. А уж когда он познакомился с экипажем… первый репортаж, под названием "Пятнадцатилетний капитан", Джеральд отправил в газету еще не сойдя с кораблика: этот самый капитан, Ник Гераскин, сообщил что суденышко-то почтовое и обратно в Роттердам отправится через пару часов.

Ну а встреча с канцлером России, ради которой мистер Окс и отправил Джеральда за океан, оказалась еще более удивительной. Журналист знал, что канцлером в этой стране почему-то был назначен очень популярный в родной Америке писатель, автор нескольких десятков детских и не очень детских книжек. Но он и представить себе не мог, что писателю, чьи книжки с удовольствием читали не только обе дочери Джеральда, но и он сам с женой, окажется лет…

– Двадцать семь – сообщил канцлер в ответ на этот вопрос. – Если вас интересуют подробности, вы спросите в секретариате брошюру с моей биографией, а сейчас, думаю, не стоит тратить на это драгоценное время. Вы же не за этим приехали?

– Нет, вы правы. Наших читателей и это интересует, конечно, но гораздо более им интересно как Россия победила так быстро японскую армию…

– Бросьте, мистер Фишер, им это тоже не очень интересно. Читателям интересно лишь то, сколько они, читатели, смогут получить денег торгуя с Россией и вообще стоит ли им этим заниматься. У вас же не таблоид какой-то, а солидное издание для солидных людей… давайте уж между собой, акул, так сказать, пера, не притворяться.

– Как вы сказали? Акул пера? Я могу использовать это высказывание?

– Да пожалуйста, сколько угодно! Можете считать это подарком от профессионала профессионалу. Тем не менее перейдем к делу, а дело у нас довольно непростое. Поэтому я предлагаю сделать следующим образом: сегодня я вам рассказываю, что считаю нужным донести до вашего читателя, а завтра вы, подумав над моим рассказом, уже начнете задавать вопросы – на которые я, безусловно, дам вам полные и исчерпывающие ответы. Вас такой формат общения устроит?

– Да, конечно…

– Договорились. Итак, приступим. Прежде всего считаю необходимым сообщить, что, как вы уже вероятно знаете, на министра внутренних дел господина фон Плеве некие так называемые социалисты устроили покушение. Неудачное, конечно, поскольку их идеология несовместима со здравым смыслом, но оно породило ряд серьезных проблем. В частности, я должен сообщить, что более половины из числа задержанных боевиков оказались евреями…

– Я сам…

– Мистер Фишер, я знаю с кем говорю. И именно поэтому я считаю столь необходимым изложить свою точку зрения именно вам и мистеру Оксу. Бандиты могут иметь любую национальность и любую веру, но они, став именно бандитами, лишь позорят свой народ и свою веру. При покушении на министра сам он не пострадал, но погибло пятеро совершенно посторонних людей, из которых двое детей, более двух десятков ранены, и минимум двое из пострадавших – тоже детей – останутся инвалидами на всю жизнь. А если учесть, что иудеи в России и так не пользуются особой любовью…

– И мне кажется, что чувство это взаимно, ведь евреев российские законы изрядно притесняют в правах…

– Вот, почитайте – канцлер, покопавшись в ящике стола, протянул Джеральду лист бумаги. – Тут немного…

– Что это?

– Это – всего лишь указ, который был бы издан еще две недели назад. Но, как сами понимаете, народ понял бы его выход тогда совершенно неверно. И, что важнее, неверно поняли бы бандиты. Все бандиты, независимо от исповедуемой религии. Вы согласны?

– Вероятно да…

– Ну так вот, именно поэтому – и именно для того, чтобы выход этого указа был понят жителями России правильно, я вынужден пойти на некоторые весьма, скажем, непопулярные меры. Делая упор на том, что осужденные – бандиты, а вовсе не на том, какой веры они придерживаются. Поэтому после завершения всех судебных дел по этому случаю выход вот этого указа будет понят правильно всеми. Но и вы должны понимать: если об этом указе публика узнает до его выхода, то он никогда не будет подписан.

– Я… я понимаю.

– Отлично, я рад, что мы верно поняли друг друга. А теперь я вам расскажу о том, какие выгоды могут получить ваши читатели от торговли с Россией. Прошедшая война показала, что есть у нас и некоторые, скажем, недостатки, а получаемая от японцев контрибуция дала возможность часть этих недостатков исправить. Как вы знаете, Россия уже приобрела в США миллион тонн рельсов – и это даже не полностью закрывает потребности текущего года. А ведь все строящиеся дороги нуждаются в вагонах, локомотивах, станках для ремонта всего этого – и у России сейчас есть деньги для того, чтобы сразу оплатить такие поставки. Да, я знаю, что те же станки зачастую в Европе заметно дешевле американских, но объемы закупок дают нам надежды на получение оптовых скидок, а номенклатура обеспечит Америке производство по крайней мере запасных частей к покупаемым станкам на долгие годы вперед…

Да, канцлер оказался действительно "акулой пера". Дал Джеральду материалов достаточно чтобы и о командировке очень неплохо отчитаться, выдав действительно серьезную статью – или даже, лучше, цикл статей. И чтобы чуть позже макнуть мордой в грязь всех конкурентов – а Адольф Саймон таких удач своих репортеров не забывает. Что же до предложенного канцлером на следующий день интервью с самим Императором – это вообще мечта и вершина карьеры любого журналиста!

И да, русский канцлер очень хорошо разбирается в том, как делать новости. Одна его фраза про аквариум чего стоит! Жалко, что использовать ее сейчас не получится, но может быть позже…