На самом деле я, конечно, немного лукавлю. Ничего не имею против, если моя жена будет покладистее и мягче своей бабушки. И пусть в Норге ценятся женщины с характером, но когда она понимающая и умеющая находить компромиссы — это бесценно.

Мать Полины, например, полная противоположность бабушке. Нет, не сказать, что робкая и молчаливая, но спокойная и, кажется, сначала молча оценивающая человека и только потом эту оценку озвучивающая.

Подарки привели всех в восторг, что добавило плюсов в мою карму. Ибо как бы мне ни нравилась семья Поли, работать надо в усиленном режиме, чтобы очаровать абсолютно всех. Пока что легче всего это удалось с сенбернаром Бонапартом, который учуял во мне зверя и принял за своего.

После восхитительного ужина усталость и правда отошла на последний план. В конце концов, я не на Границе пахал, а только лежал в шверге, потом сидел в самолёте. Лететь тут вообще было всего ничего, поэтому много сил и не забрало.

Услышав про мотоцикл, я тут же изъявил желание на него посмотреть. Она, конечно, рассказывала, что водит, но фотографию так и не прислала.

— Покажу, — кивнула Полина, ковыряясь вилкой в тарелке. При всём уважении к стряпне бабушки и её помощников, полные тарелки съесть нереально. Во всяком случае, такой худенькой, как Полина. Да и её сестре тоже. Братец то и дело поправлял очки и с упорством бронетранспортёра подметал всё с тарелки. Родители вели себя более сдержанно. Бабушка, казалось, еда почти не интересует, зато моя персона — очень даже.

— Никакого мотоцикла, — заявила она. — Где это видано, чтобы девушка в платье каталась на мотоцикле?

— Можно без платья, — пробормотал я, и за столом повисла тишина.

Так, кажется, надо избавляться от нашего с Йонне специфического юмора. Пока меня тут бить не начали. Однако стоило мне поднять глаза, как вся настороженность мигом развеялась. Они с трудом сдерживали смех. И только Полина, прищурившись, смотрела на меня.

— А без платья сможешь отбить от ухажёров? — невинно спросила она.

— Легко, — не смутился я. — Но придется тогда брать мой пиджак. — Снова воцарилась тишина, поэтому пришлось пояснить. — Чтобы ты не замёрзла.

— Смело-смело, — прокомментировал её отец. — Что ж, тогда решено, наша леди Годива садится на железного коня, мы едем на машине с камерой, а верный рыцарь бежит рядом и отгоняет подозрительных личностей. И да, тоже обнажённый. Во всём должна быть гармония.

Я чего угодно ожидал, но только не такого подхода. В голубых глазах Константина плясали смешинки. Почему-то вспомнился Биргир Сундстрём, смотрел он так же открыто и прямо. Но в нём был только лёд, а Константин Пожидаев — энергичный человек с очень хорошим чувством юмора. С одной стороны, ему, конечно, следовало стукнуть меня по шее, но… с другой, он это сделал более изящно.

— Я согласна, — быстро сказала Полина.

— Я тоже! — оживилась Вика.

— А у меня нет выхода, — пробурчал Лёша.

— Поэтому мы с Арне удаляемся, чтобы надеть подобающие аксессуары и вернуться к вам, — заявила Полина, вставая из-за стола.

А потом и вовсе браво ухватила меня за руку и утянула с кухни. Заинтригованный, я не сказал ни слова и быстро сбежал с Полиной. И только когда мы оказались возле её комнаты, посмотрели друг на друга и одновременно расхохотались.

— Ты уверен, что согласен узнавать мою безумную семейку дальше? — спросила она, утирая выступившие в уголках глаз слёзы.

— Уверен, — твёрдо сказал я. — Перед трудностями не отступаю.

— Отлично, — улыбнулась Полина. — Тогда я переоденусь и поедем. Ибо платье — дело хорошее, но слишком нарядное.

С этими словами она зашла в свою комнату, а я остался у двери. И губы почему-то сами растянулись в улыбке.

Он остался в коридоре, а я словно ошпаренная остановилась среди комнаты и попыталась сообразить, что делать. У-у-у, стукнуть бы всех за эти шуточки за столом! Сначала даже опасалась, что Арне не поймёт наших шуток. Потом осознала, что он всё понял. И испугалась ещё больше! Потому что если на своём жизненном пути ты встретила мужчину, с которым у вас одинаковое чувство юмора, — это брак, трое детей и большая лохматая собака. Это просто нет шанса сбежать в закат и спрятаться.

В этом плане, кстати, с Кабычинским были проблемы. С юмором он дружил, но предпочитал шутить над другими, а не высмеивать собственные недостатки. А если пошутишь, когда у него нет настроения, то целый день будет ходить чернее тучи.

Сейчас, оглядывая на события прошлого, я недоумевала, как вообще на него повелась. Эх, вот что с наивным девичьим сердцем делают прекрасные зелёные глаза, черные локоны, смуглая, бархатистая кожа, мускулистые руки… Так, что-то меня не туда понесло.

Сделав глубокий вдох, я поняла, что случилось страшное. Арне мне нравится. Пока ещё не до такой степени, чтобы вести его в ЗАГС и делать честным мужчиной, но уже где-то на уровне: «Милый, а в каком районе ты бы хотел жить?».

И тут наступило самое страшное: что надеть и как встретить? Тьфу, выйти.

Сердце колотилось как бешеное. Гордо выставив грудь, я зашагала к шкафу. Не то чтобы шкаф впечатлился моим бюстом всего лишь второго размера, но психологически мне стало легче.

Распахнув дверцы, я уставилась на свой гардероб и… впала в прострацию. Почему-то со всей этой беготней, хлопотами и подготовкой к приезду Арне я как-то совсем не думала, что буду делать после того, как он всё-таки приедет.

Глаз ни за что не цеплялся, в голове было пусто. К горлу начала подступать паника. Так, отставить! Я даже на выпускных экзаменах так не нервничала! Там была комиссия из пяти мужчин. А тут мужчина всего один! К тому же молодой и привлекательный, да ещё и душевно расположенный.

Я ухватила платье за подол и начала стягивать через голову. Дверь в этот момент резко распахнулась, и я так и замерла. Это ещё кого принесло?

— Кр-р-р-расотка, — ядовито прокомментировала Вика. — Вот так и иди, сверкая голым пузом. Почти Годива, а если спляшешь танец живота, то будет вообще прекрасно.

Сестра помогла мне стянуть платье, по ходу выслушала всё, что я про неё думаю, и довольно ухмыльнулась.

— Я тебя тоже люблю, — заявила она. — Но не могла доверить такое серьёзное дело, как охмурение иностранца. Арне твой милый, к тому же совсем не глупый, это очень играет нам на руку.

— Это как же? — ехидно поинтересовалась я, доставая из шкафа чудную шелковую черную тунику с блестящими бабочками и лосины. Волосы завяжу в хвост широкой лентой, какие-нибудь серёжки, браслетик, удобная обувь — и просто звезда. Нельзя же всё время ходить в платье? Так у бедняги случится передоз красоты, и он не сможет меня больше воспринимать.

Так, белье. Нет, ничего экзотического или ещё какого, никакого интима с Арне я не планирую. Сегодня уж точно, ибо это будет экстремальная доступность. Во-первых, первая встреча, а во-вторых, вся семья в сборе! Это ж у замочной скважины будет не протиснуться.

— Слышала, что он сказал про брата? — уперла Вика руки в бока. — Младший, холостой! Это же такой шанс в личной жизни!

— Брата или твоей? — скептически уточнила я, натянув на себя одежду и крутясь возле зеркала.

Да уж, с приездом к Арне я прямо как заправская модница — всё время пялюсь на своё отражение. В любую другую минуту меня бы это начало раздражать. Даже во время жизни с Кабычинским я всегда быстро собиралась на любую вечернику, или просто выходя в город, а тут…

— Обоих, — ни капли не смутилась Вика, подойдя ко мне и осторожно поправив одну из бабочек на тунике. — Нельзя оставлять таких прекрасных парней без присмотра.

— Хм, — протянула я, слегка освежая макияж, — а вдруг брат страшный и толстый?

— Значит, он похудеет и похорошеет, — очаровательно улыбнулась она.

И улыбка такая, что стало ясно: бедняге Йонне лучше оказать мускулистым и красивым. Иначе… всё равно придётся стать красивым и мускулистым. Даже если он сам будет против. Вика — дизайнер, или ещё то горе в семье, как говорит наша соседка Диана, у которой дочь училась с моей сестрой на одном факультете.