— Можете купить припасов и переночевать, — сказал тогда староста Карнахолла. — Но утром чтобы духу вашего здесь не было.

— Мы не собираемся доставлять неприятностей, — попробовал заверить его Грей. — Но нам хотелось бы задержаться у вас на несколько дней.

— Исключено, — резко ответил староста Йохель. — Вы всё ещё разговариваете со мной лишь из-за жрицы. Не припомню среди людей ярла Фракена жриц Вилии. Он у нас огнепоклонник.

Вдруг какой-то звук привлёк внимание Катрины. Среди людей на площади она увидела плачущую женщину, и ещё пару человек, которые пытались её утешить. Предоставив решать вопросы заселения Грею и Мейсу, Катрина подошла к этой женщине.

— Он совсем не может ходить, весь горит. Огонь словно пожирает его изнутри, прорывается красными язвами. У него не осталось сил бороться! Сколько он ещё протянет? — рыдала нортенторнка.

— Бедняжка, — пожилая северянка погладила по голове женщину. — Я старалась изо всех сил, но, к сожалению, больше ничего не могу. Это проклятие. Чёрная магия.

— Простите, госпожа, — обратилась жрица.

Северянки окинули её недружелюбным взглядом. Женщина всхлипнула:

— Чего тебе, незнакомка.

— Что за горе терзает вашу душу?

Та промолчала.

— Я — жрица богини Света, Вилии. Не бойтесь меня, может быть, я смогу вам помочь?

Женщины переглянулись.

— Мой сын, Рагас, умирает, — ответила наконец убитая горем мать. — Болезнь одолела его три дня назад.

— Болезнь? — Катрина присела рядом. — Расскажите мне подробнее.

Северянка посмотрела в глаза жрице и не смогла объяснить почему, но почувствовала вдруг надежду. Всего лишь на миг, но этого хватило, чтобы выложить всё.

— Я хочу осмотреть твоего сына, — решительно заявила Катрина.

Если это то, о чём она думала, то шанс ещё был. В доме северянки окна были завешены, было темно и жарко.

— Я топлю печь круглые сутки. Он весь горит, но ему всё время холодно.

В кровати под шкурами лежал мальчик лет девяти. Всё лицо его было красным и его покрывали кровавые нарывы. Ребёнка бил озноб.

— Это всё дело рук ярла, — уверенно сказала одна из бабок. — Огнепоклонник наслал это проклятие.

Катрина потрогала горячий и влажный лоб мальчика, приподняла его веко и вгляделась в наполненные кровью глаза.

— Красная хворь. Ярл тут не причём, — пробормотала жрица и повернулась к матери. — Нужно действовать быстро. Принесите холодной воды, откройте все окна, запустите свежий воздух. И погасите уже огонь, тут же свариться можно!

— Но он ведь замёрзнет! — возмутилась северянка.

— Нет, холод ему лишь мерещится. Нужно сбить жар и тщательно промыть все нарывы.

Женщины помогли помыть мальчика, и Катрина использовала Очищение и Детоксикацию, чтобы прочистить все раны. Великое Исцеление усилило процесс регенерации, а травяной отвар помог снять боль, жар и слабость.

— Теперь он пойдёт на поправку, — устало вздохнула Катрина. — Ему нужно поесть, но он ещё слаб. Куриный бульон восстановит его силы. Жар уже отступил, но если вернётся, то напоите его вот этим настоем.

Жрица постучала поварёшкой по котелку.

— И вообще, пусть принимает перед сном.

— Катрина, — по щекам матери покатились слёзы. — Сама Богиня послала тебя нам. Я не знаю, как тебя благодарить.

Женщина обняла жрицу и разрыдалась. Смутившись, Катрина погладила её по голове:

— Всё уже позади, Лайна, не волнуйся. Теперь с Рагасом всё будет хорошо.

— Ты спасла моего сына! Проси всего, что захочешь! — всхлипывала северянка.

— Вообще-то, ты можешь мне помочь, — вдруг осенило жрицу.

Слух о том, как Катрина спасла жизнь ребёнку Лайны разлетелся по всему Карнахоллу за одну ночь. Староста всё ещё хотел настоять на изгнании чужаков, но к утру ещё один житель обратился за помощью к жрице. Его жена напоролась на ржавую мотыгу неделю назад, и рана на ноге загноилась. Если ногу не ампутировать, заражение распространится дальше, но мужчина прослышал о жрице Богини Света, явившейся в Карнахолл, и решил попытать удачу.

С заражением Катрина справилась играючи и окончательно заслужила уважение местных. Когда Йохель заикнулся о том, что пора бы чужакам и уйти по-добру да по-здорову, его самого готовы были погнать пинками. Махнув рукой, староста позволил путникам задержаться.

— А вот и наша знаменитая целительница, — хмыкнул Мейс, обмакнув в пиво чёрный сухарь. — Чего такая счастливая с утра?

— Так а чего мне грустить? — засмеялась Катрина. — Замечательное же утро!

— Такое же дерьмовое, как и любое другое, — пожал плечами Грегор и поморщился.

— А нечего было вчера нажираться, как свинья! — фыркнула девушка. — Посмотри, восемь часов, а ты уже с кружкой пива в обнимку.

— Не моя вина, что тут кроме пива и паршивого травяного настоя ничего не подают, — огрызнулся Мейс. — Чем планируешь заняться?

— Надо навестить Лайну и Рагаса, а потом меня просил заглянуть местный охотник. Его цапнул древохлыст вчера. Рану он обработал, но я хочу убедиться, что с ним всё будет хорошо.

— Слушай, ты бы хоть плату начала брать с людей за услуги, — предложил Мейс. — Возишься с ними, а толку никакого.

— Нам дают кров над головой и пищу, чего ещё тебе нужно? — удивилась Катрина. — Сам бы поискал себе занятие.

— Да какое занятие в этой дыре? — вздохнул ассасин и отправил сухарь в рот.

* * *

— Вот так, потерпи немного, — с нежностью сказала жрица, снимая повязку с груди мальчика. — Смотри-ка, Рагас, как быстро всё заживает. Тебе уже лучше, правда?

— Угу, — кивнул мальчонка. — Это твоя волшба помогла. Жаль, что у нас раньше не было ведьмы.

— Рагас! — возмутилась Лайна. — Ты что такое говоришь?

— Ничего, — засмеялась Катрина. — Я не обижаюсь. Ведьмы ведь бывают не только плохими, правда?

— Правда, — заулыбался паренёк. — Ты хорошая ведьма! Ты не стала меня есть!

— Рагас! — Лайна вся залилась краской, а Катрина ещё сильнее засмеялась.

— Что вы тут детям о ведьмах рассказываете? — спросила она северянку. — Первый раз слышу, чтобы магов обвиняли в каннибализме.

— Ну, вообще-то… — замялась Лайна.

На улице послышались какие-то крики и шум. Катрина насторожилась:

— Что это?

Она подошла к окну и выглянула наружу. На центральной улице что-то происходило. Почти два десятка солдат въехали в деревню и окружили дом старосты.

— Мне это не нравится, — хмыкнула жрица. — Оставайтесь в доме.

Катрина вышла наружу. Несколько северян вооружились топорами да вилами и направились к дому Йохеля. Что-то назревало, и жрица поторопилась в сторону трактира.

— Йохель, это уже не лезет ни в какие ворота, — сказал человек в чёрном доспехе на могучем коне-тяжеловозе. — Мы дали тебе достаточно времени, чтобы ты собрал все необходимые продукты и золото, а сейчас ты говоришь, что ничего не готово?

Староста вскинул голову:

— Для начала слезь с коня, Контар. Я тебе не какой-нибудь вшивый раб, чтобы так ко мне обращаться.

Воин засмеялся и спрыгнул на землю. Доспех его при этом шумно звенел стальными пластинами.

— Ну? — развёл руками “чёрный”. — Теперь ты доволен? Так что там с деньгами, Йохель?

— Я, кажется, ещё в прошлый раз сказал, что сумма, которую требует ярл неподъёмна. У нас нет таких денег.

— Отдавайте продуктами, — пожал плечами Контар. — Мне-то какое дело?

— И тогда мои люди будут голодать. Так не пойдёт.

— Не пойдёт? — Контар размахнулся и ударил Йохеля кулаком в челюсть, сбив старосту с ног.

Карнахолльцы подняли оружие и бросились на подмогу, но солдаты встали между ними и Йохелем с мечами наголо.

— Стойте! — закричал староста. — Всё нормально, опустите оружие!

Он с трудом поднялся на ноги и выплюнул зуб.

— Мы свободные люди, Контар. Ярл не имеет права отбирать нашу пищу и обрекать на голодную зиму.

Контар окинул старосту полным презрения взглядом, и повернулся к народу:

— Слушайте внимательно! Сейчас каждый из вас принесёт на эту площадь всё золото, которое у него есть. Раз ваш староста не способен заняться сбором налогов, я сам этим займусь. У вас двадцать минут, по истечении которых, если сундук для податей не будет наполнен, вам потребуется новый староста.