– Вить, чо ты выдумываешь? Я уже два месяца как в рот ни капельки не брал. – Федор недоуменно пожал плечами.

– Почему выдумываю? Ты ж говорил, что перед отпуском последний раз жахнешь и баста. Вот я и подумал. –

– Не-е, до отпуска еще неделя. – Облегченно заулыбался Федор и принялся нарезать бутерброды. – Может быть, это соседи гуляли? За ними не заржавеет, ты же знаешь. –

– Черт его знает. Может быть, но голос натурально твой был. – Витек задумчиво поджал губы, но сразу, не утруждая свою голову лишними проблемами, растянул их в довольную улыбку. – Поздравь меня, я ж своих баб в субботу наконец-то в деревню спровадил, а вечером душевно так посидел. Во, может, с похмелья перепутал. Сам знаешь, как оно бывает. Мне три ложки сахара, как всегда. А ты чем в выходные занимался? –

– Я? – Федор в задумчивости отхлебнул глоток горячего кофе и откусил большой шмат бутерброда с колбасой, чтобы выиграть время для восстановления почасовой хронологии двух предыдущих дней, потому что с удивлением обнаружил, что ничего не помнит. – Тьфу! – С шумом поставил чашку на стол. – Не могу вспомнить! – В голове, последовательно сменяя друг друга, пронеслись лишь странные видения текущего дня. – А! Кажется, ремонтом занимался. – Вспомнил матовую белизну балконной двери, но сам процесс ее обновления ускользал от него, как он ни старался выудить его из закоулков своей памяти. – Тьфу, чертовщина какая-то. – Устало потер виски, облокотился на стол и в упор посмотрел в глаза своего товарища. – Витек, у тебя провалы памяти бывают? -

Витек, отдуваясь после незапланированной трапезы (жена запретила ему прием пищи перед сном), оперся спиной о стену, выдвинув кверху необъятный живот, и довольно улыбнулся:

– Фу-ух. Не без этого. Все зависит от количества выпитого, а говорил… -

– Нет, ты не придумывай! Ты посмотри на меня! –

– Ну? –

– На фейс мой смотри. – Федор пальцем очертил в воздухе круг у лица. – По мне, что, можно сказать, что я два дня до потери памяти бухал? –

– Ну-у. Вообще-то, я, как увидел тебя, грешным делом подумал, что у тебя точно шуры-муры с кем-то. Весь такой свеженький, глаза блестят… -

– Ты опять за свои выдумки! Я два месяца не пью – и вся причина. И вчера не пил! –

– Ты же не помнишь, что было вчера. –

– В том-то и дело. В голове совсем пусто, будто и не было этих двух дней. Вот только сегодня целый день перед глазами, – Федор для достоверности помахал открытой ладонью перед своим лицом, – какие-то странные видения мелькают. Понять не могу, что к чему. Домой пришел, а тут новый сюрпрайз – балкон, ну эти, дверь с окном, покрашены и шторы выстираны. Смотрю и ничо не понимаю: когда, зачем и кто меня на такой подвиг подбил? –

– Ну да? Дай я посмотрю. –

Друзья направились в комнату. Витек долго и сосредоточено щупал хрустящую ткань шторы, осторожно, чтоб ненароком не запачкать руку краской, гладил беленький подоконник и недоуменно поджимал губы.

– Федь, а я ведь во вторник, когда деньги у тебя занимал, еще подумал, что бабы тебе не хватает. Шторы как две половые тряпки болтаются, и краска на подоконнике подлупливается. – Витек усердно принюхался у балконной двери. – А краской совсем не пахнет. –

– То-то же. – Удовлетворенно заметил Федор.

Они вернулись на кухню. Несколько минут посидели в молчании.

– Знаешь что? – Первым нарушил тишину Витек. – Мне тут на прошлой неделе дали один журнальчик почитать про НЛО. –

– Про что?! –

– Нет, ты не торопись с выводами. Там так по-ученому все описано, с всякими подробностями техническими. Мудреная статейка, а что самое главное, так эти ученые, не помню, как они называются, пишут, что эти, ну как их, объекты, короче, чаще всего над нашим Уралом появляются. Так вот, люди, ну те, которых эти монстры похищали, говорят, что совсем не помнят, как на ихний НЛО попадали. Провал памяти полный, как у тебя. –

– Витек, ну что за чушь? Как ты себе представляешь это? Прилетели ко мне глазастые человечки, помыли стекла, покрасили балкон и в придачу шторы постирали! Получите, мол, Федор Иванович, космический сервиз бесплатный. Так сказать, в порядке научного эксперимента. –

– Хи-хи, ну ты как скажешь! –

Часы над столом мелодично зажужжали и выпрыгнувшая из окошка кукушка женским голосом возвестила:

– Двадцать один. –

– Ха-ха, никак не привыкну. Ну и башка у тебя, Федя, цены нет. Ладно, – Витек поднялся со своего места и направился в коридор, – пойду. Завтра в первую смену – вставать рано. А ты не переживай. Может, когда этим, – махнул головой в сторону комнаты, – ремонтом занимался, случайно упал. Кто знает, может и головой ударился? Все бывает. –

– Головой говоришь? – Федор задумчиво прищурился. – Слушай, а ведь что-то в памяти такое проклевывается! –

– То-то же. Наладится все, главное, что соображалка в нужном направлении работает. Или в больницу сходи, чтоб понапрасну не мучиться. Ну, все, пока. Если что – забегай. Я теперь один, совсем один, хи-хи. –

На следующее утро Федор проснулся до несносного трезвона соседского будильника и сразу посмотрел на занавешенное шторами окно. Никаких изменений за ночь не произошло, поэтому он облегченно вздохнул, не торопясь встал и в раздумье подошел к окну.

– Без изменений. Лето и в этом году опоздает. – За стеной пронзительной сиреной взвыл адский механизм. Федор вздрогнул. – Тьфу, каждое утро воет, а я никак привыкнуть не могу! Или нервы расшатались? Н-да, – побрел на кухню, – и память разладилась. В больницу я, конечно, не пойду, а вот к сестренке забежать надо. Все-таки медик, знает, что к чему. И проведать надо, а то сто лет не виделись.

Этот день на работе для него пролетел одним мгновением. Передача документации по приказу главного инженера оказалась делом нелегким и громоздким и грозила растянуться на несколько дней. Поэтому в течение дня Федору некогда было думать о своих проблемах. А по окончанию работы он быстро помчался в магазин за гостинцами для двух своих племянников.

Во двор дома, где жила сестра со своей семьей, он вошел с затаенным волнением. Присел на скамейку возле детской игровой площадки и несколько минут с удовольствием осматривал покосившуюся от времени карусель, деревянную, давно некрашеную горку и заросший травой пятачок под футбольное поле с черными столбами вместо ворот по обе его стороны.

– Да-а, это все, что осталось от былого величия. – Вздохнул грустно и отыскал глазами окна родительской квартиры. – Интересно, кто там теперь живет? Ирка не знает. Перестали нынче люди общаться друг с другом. Замкнулись каждый в своем логове и знать ничего не знают о своих соседях. То ли было раньше! –

После выхода на пенсию его родители разменяли свою трехкомнатную просторную квартиру в доме на центральной улице города на двухкомнатную квартиру в том же доме и небольшой домик в пригороде. В новой квартире на первом этаже поселилась семья сестры, а Федору досталась малогабаритная однокомнатная квартирка зятя. Родители выехали за город, решив конец жизни провести вдали от городского шума и серого смога металлургического комбината. Федор таким переменам не возражал – возможность жить отдельной самостоятельной жизнью без излишней опеки родных была превыше всего, но за просторным двором, где так интересно прошло его детство, он скучал. Поэтому при каждом удобном случае старался несколько минут посидеть на скамейке под высокой березой, на белой коре которой черными метинами сохранилась надпись « С. В. А. Ф.».

– Серега, Валерка, Александра и Федор. – В который раз перевел загадочные буквы и нежно провел пальцем вдоль их контуров.

– Федор, ты, что ли? – Он обернулся и увидел в открытой форточке высокого окна рыжеволосую голову сестры. – Заходи, сейчас ужинать будем. –

Из подъезда выскочили два рыжих пацаненка в домашних тапочках и под грозный материнский окрик « Куда без одежды!» радостно запрыгали на крыльце.

– Дядя Федор, дядя Федор, идем кушать! –