– Я расскажу тебе одну историю, Джош. На этот раз слушай очень внимательно, потому что больше я ее не повторю. Так же как и у тебя, надеюсь, больше не возникнет сомнений в том, что ты Наследник, – устало сказал он. – Итак, слушай. У любой пары в Осириусе может родиться Наследник, это всегда мальчик, и он сам выбирает, когда ему прийти в наш мир. Никто не может знать, когда и у кого он родится. У правителей Осириуса есть одна реликвия, которая передается по праву престолонаследия, – отец снял с пальца золотое кольцо с топазом, похожим на огромный коготь, который светился ярко-голубым светом, и положил его на стол. – Это кольцо с топазом, – он указал на кольцо, – но не обычным, а найденным в недрах горы Ось. Кольцо это непростое: когда на свет появляется Наследник, то камень начинает сиять ярко-голубым светом. Прямо как глаза у особенного младенца. И вот, когда ты родился, топаз засиял, а взяв тебя первый раз на руки, я увидел твои глаза. Они были голубыми! Ни у кого в Осириусе больше нет голубых глаз!

– Я впервые слышу про кольцо. Почему ты мне не рассказывал? – ошеломленно спросил я.

– Ждал подходящего времени. Похоже, оно наступило, – отец выжидающе смотрел на меня. Он выглядел измученным.

– Значит, пророчество гласит, что я должен уничтожить мир людей, – начал размышлять я, – но если я не хочу этого делать, что случится тогда?

– Баланс нарушится, и мир людей будет медленно умирать в агонии и муках. Человечество обратится в хаос, пока само себя не истребит.

– А что станет с Осириусом? – с опаской спросил я.

– Не думай, что судьба мира людей не отразится на Осириусе, – покачал головой отец, – темные души, как яд, начнут отравлять наш мир, и мы со временем перейдем на темную сторону. Осириус постепенно угаснет – сады начнут увядать, а их место займет пустыня, животные начнут убивать друг друга, пока не останется ни одного. А ангелы начнут слабеть и умирать. И это лишь один из возможных исходов. Другие могут быть намного страшнее.

Я в ужасе смотрел на отца. Всю жизнь я не хотел верить в то, что я Наследник. Я считал, что это ошибка и мой отец боится ее признать, что ему просто хочется думать, что его сын особенный. Я никогда не воспринимал это всерьез. Теперь я понял, как ошибался.

– Куда уж страшнее… – задумчиво проговорил я. – Позволь покинуть тебя, Отец. Мне нужно подумать, как поступить. Я не могу допустить, чтобы наш мир угас, – с этими словами я вышел из обители отца. Меня трясло от одной мысли о гибели Осириуса, но Земля… Я не мог допустить и ее гибели.

Я вышел на опушку, усеянную разноцветными маргаритками, где слышалось настойчивое жужжание пчел, и мелькали разноцветные крылья бабочек. Одна из них села мне на ладонь. Ее красота так хрупка, стоит прикоснуться – и на пальцах останутся мерцающие частички пыльцы. Красоту так легко сломать… Если Земля хоть немного похожа на Осириус – она прекрасна и не заслуживает того, чтобы ее уничтожали. Я просто не смогу этого сделать.

Я шел по саду, размышляя о будущем. Меня не заботила судьба человечества до сих пор, я старался держаться как можно дальше от всего этого. Люди для меня были запретной темой, и все в Осириусе это знали. Все дело в моей матери, Авроре. Она была архангелом, получившим дар Хранителя – редкое сочетание в нашем мире. У нее на попечении была одна душа. Это была светлая душа маленькой девочки. Как только душа коснулась ее тела – моя мать сразу почувствовала родство с ребенком. Она оберегала девочку как могла. Их связь была взаимной – девочка могла видеть знаки, которые посылала ей мама. Но дети не всегда могут следовать знакам, от них многое не зависит. Однажды семья возвращалась с праздника и, когда они проезжали мост, им навстречу выехал фургон. Отец не справился с управлением, и машина, пробив ограждение, полетела в воду. Мама, будучи хранителем, очень привязалась к ребенку и без раздумий решила ее спасти. В мгновение ока она очутилась рядом с тонущей машиной, протянула руки к ребенку и вдруг увидела, что машина, ехавшая следом, тоже летит с моста. Предвидя весь ужас катастрофы, она укрыла девочку своими крыльями и перенесла в безопасное место.

Она спасла ту девочку, но нарушила правила Осириуса, среди которых было самое главное – не раскрывать себя. Она вмешалась в судьбу подопечной, а хранителям запрещено вмешиваться в жизнь людей – это непреложный закон. За любое вмешательство полагается суровое наказание. К архангелам в Осириусе относятся особенно строго: как высшие ангелы, они должны неукоснительно соблюдать законы, быть примером для остальных. Ее ждала казнь.

Мама держалась достойно, не молила о пощаде, не оплакивала свою жизнь. Она знала, что, поступив так, она спасла жизнь этой девочке, пусть даже ценой своей жизни. Отец ничего не мог сделать, так как в Осириусе все равны перед законом. Это непреложный завет наших предков. Закону должны подчиняться все. Даже Бог.

Ее казнили на рассвете. Теплое солнце Осириуса в последний раз ласкало ее кожу, ее волосы казались золотыми в его лучах. Казнь за нарушение главного закона Хранителей публична, собралось много ангелов, те, кто ее знал, пришли проститься и оплакать ее. Ангелам не свойственна жестокость, казни в Осириусе – всегда печальное событие. По древним правилам Бог приводит приговор в исполнение и является палачом. Он ничего не мог изменить.

Она стояла в центре амфитеатра рядом с Отцом, потом опустилась на колени, а он положил свои руки ей на голову. Мама не издала ни звука, глядя ему в глаза. Ее тело начало рассыпаться, словно золотая пыль, подхваченная легким ветерком, пока не осталась лишь ее душа, сотканная из света. Ее поместили в хрустальный сосуд и отправили в Башню Солнца, в специальный ярус, где располагались души архангелов, которые закончили свой путь. Это была единственная привилегия, позволенная Отцом. Обычно души казненных ангелов отправляются в Лимбо – место, где хранятся души мятежников. Оно находится на самом краю Осириуса, там, где садится солнце, окруженное лишь мертвыми деревьями, высохшими от слез ангелов, оплакивающих своих соплеменников.

Судьба той девочки, спасенной моей матерью, осталась неизвестной. Человек, лишенный хранителя, теряет связь с Осириусом, он становится невидимым для ангелов. Только Бог может увидеть такого человека, если захочет.

Я тогда был еще мал, но все же я понимал, что все это произошло из-за того, что мама отправилась на Землю. И я отдалился от мыслей о Земле и людях, не хотел ничего про это слушать, ругался на отца, когда он начинал рассказывать мне о том мире. И не хотел даже слушать аргументы, что я являюсь Наследником. Я бы хотел никогда не видеть Земли и не встречать людей на своем пути.

Но судьба распорядилась иначе: теперь я должен решить, достойно ли человечество спасения, как думала моя мать, или же его нужно уничтожить ради спасения Осириуса.

Я размышлял о том, что сказал мне отец. О судьбе Земли и всего мира людей. О судьбе девочки, которую спасла мама ценой своей жизни. Я не могу допустить, чтобы жертва моей мамы стала напрасной. Я не знаю, что стало с той маленькой девочкой, но во имя памяти о своей матери я должен попытаться спасти людей. Я должен доказать отцу, что человечество достойно второго шанса! Миру людей осталось не так много, но я постараюсь сделать все, чтобы понять людей и доказать, возможно, даже им самим, что они достойны спасения.

Вдруг я услышал хруст веток, и до меня донесся знакомый запах полевых цветов – это была Леа. Она нашла меня сидящим у водопада.

– Ты уже выяснил зачем тебя искал Отец? – она слегка коснулась моего плеча. – Джош?

Я вздрогнул от ее прикосновения.

– Да, Леа, я был у него, – ответил я, с трудом пытаясь отвлечься от мыслей, чтобы сосредоточиться на Леа.

– Что-нибудь случилось? – она смотрела на меня своим пытливым взглядом.

– Даже не знаю, как тебе сказать…

– Скажи как есть, я все пойму, Джош, – ее рука коснулась моей щеки, – ты меня беспокоишь.