Груулназг хрипло рыкнул и сжал кулаки до побеления костяшек фаланг.

– И он наступает в ближайшие дни. Скоро, совсем скоро мы сметём с лица земли жалких ничтожных эльфиков. И недолог уже тот час, когда наша раса станет безраздельно господствовать на всех землях Даргобаза! О, отец наш Аллокрост, да умножится стократно сила и доблесть наших берсерков!

Слабый сумеречный свет, льющийся из стрельчатых по форме проёмов четырёх витражных окон, освещал небольшой приёмный зал. Каждая оконная коробка перекрёстными рамами разделялась на четыре отдельные створки. В каждой из них разноцветные кусочки витражного стекла складывались в четыре причудливых картины: серебристый цветок водяной лилии на зелёном фоне; серая летучая мышь с распростёртыми крыльями на черепе; серебряная полная луна на фоне бархатистой синевы усыпанного звёздами ночного неба; раскинувшее во все стороны широкие рукава лучей золотое солнце посреди ясной лазури ясного дня. Стены и пол помещения сложены из гладких бесформенных глыб лабрадорита, переливчато-синего, словно «глазок» павлиньего пера, отблески которого придавали ему оккультную ауру. Если не считать окон и резной двери из малиновой древесины, украшенной отлитой из бронзы рогатой мордой демона с вывалившимся языком, в комнате находилось только низкое кресло из черной древесины с широкой спинкой, декорированное резным барельефным узором в виде хаотически перемешанных фрагментов скелетов.

На подлокотнике, нетерпеливо постукивая пальцами по поручню, покоилась белоснежно-мраморная кисть руки с молочно-белой кожей, под которой отчетливо проступали сине-сизые ниточки вен. Грация и изящество тонких длинных пальцев, созданных для золотых столовых приборов, бриллиантовых перстней или хрустально-звонких струн арфы, безошибочно выдавали в их владельце изнеженного аристократа-сибарита. Предплечье скрывал рукав из парчовой ткани, серебряная вышивка образовывала узор, подобный чешуе змеиной кожи. На безымянном пальце красовался великолепный перстень с винно-кровавым гиацинтом, в глубине граней которого плясали золотистые искорки. Второй перстень, с блестящей амальгамовой летучей мышью на скалящемся черепе из дымчатого кварца, украшал указательный палец.

Сидящий в кресле давно кого-то ждал, всё больше проявляя нетерпение: длинные острые серые когти его левой руки скребли подлокотник.

– «БУЦ! БУЦ! БУЦ!».

В дверь постучали, лязгающее клацанье дверного молотка возвестило о прибытии долгожданного гостя.

– Войдите.

Холодный низкий голос принадлежал настоящему тирану. Тёмную природу его обладателя безошибочно выдавала отчётливо выраженная в нём бездушно-ледяная тональность. Этот властелин не знал страха, жалости, сомнений или каких-либо сдерживающих обстоятельств вообще. Он привык повелевать и властвовать в своём домене как полноправный господин жизней и смертей своих подданных, как свободных, так и рабов; безграничная власть и неописуемая сладость обладания ею погубили свет его души до последней капли. Теперь он был бездушным чудовищем, живущим по принципам «много власти не бывает» и «цель оправдывает средства». Этот адепт Тьмы умел добиваться желаемого и достигать поставленных целей любой ценой, прокладывая путь вперёд по трупам врагов и, если требовалось, даже друзей.

Покрытая выпуклой пирамидальной резьбой малиновая дверь беззвучно распахнулась, впустив долгожданного визитёра.

– Рад тебя видеть, К’Йерехк. Но ты заставил меня ждать. – В голосе тёмного владыки прорезался еле сдерживаемый гнев.

– Да проститься мне эта невольная дерзость, повелитель. Видит Ёрмагд, нет моей вины в случившемся: кровные враги попытались свести давние счёты. Но, как может видеть Ваше Высочество, совершенно безуспешно.

Лицо гостя, которым оказался гоблин самой злодейской наружности, прорезала злорадная ухмылка, обнажив рот, полный жёлто-серых клыков.

Племена этой злобной расы населяли Сехижач, страну на дальнем западе Лландиона, на полуострове Кобольдов Нос, среди степей и перелесков долины реки Шрот Азг. Из-за своего скверного нрава, коварного и вероломного, в глазах иных рас, как светлых, так и тёмных, гоблины заслуженно прослыли законченными негодяями. Большинство её представителей были известны как охотники, следопыты, пираты, разбойники и наёмные убийцы.

И К’Йерехк был лучшим из них, самым опытным и славным. Если сильным мира сего требовалось кого-нибудь выследить или просто убить, как говорится, «без пыли и шума», К’Йерехк всегда был к их услугам. Естественно за очень нескромную плату звонкой золотой монетой.

У ассасина была лиственно-зелёная кожа, пронзительно-жёлтые глаза с вертикальным зрачком, длинный крючковатый нос, мощные мускулистые руки с когтистыми пальцами, сплошь покрытыми татуировками в зверином стиле. Длинные чёрно-смоляные волосы, из-под которых выдавались вытянутые остроконечные уши, на висках и затылке отдельными прядями были заплетены в тонкие косички.

Гоблин облачился в кожаную пластинчатую безрукавку, усиленную металлическими бляхами, штаны и мокасины из мягкой замши и великолепно орнаментированные шипастые наручи кобольдской работы. Охотничьи трофеи зеленокожего, в виде клыков и когтей всевозможных зверей, нанизаны на нить украшавшего грудь ожерелья. Плетёный кожаный пояс венчает маленький череп серны, тотемный знак его рода, выписанный сложным завитым красно-чёрным узором, декорированные золотом ножны скрывают кинжал-каму внушительного размера.

Наёмник вооружён парными короткими клинками, эфесы которых, в виде позолоченных оскаленных львиных голов, виднеются за его плечами. Излюбленные мечи гоблинов – короткие широкие тесаки с серповидно изогнутыми лезвиями, позволявшие, в случае преодоления защиты противника, буквально изрубить его на куски.

В янтарных глазах на неразличимо короткий миг блеснула белёсая паволока, взгляд потерял осмысленность – мимолётное затмение так же быстро прошло, как и появилось. А изящная когтистая ладонь на подлокотнике с силой сжалась в кулак, коротко хрустнули сочленения фаланг пальцев.

– Твоя правда. Только помни – меня невозможно обмануть. Все, кто просто пытались лгать мне, неотвратимо погибали. Хорошенько запомни это, иначе преждевременно встретишься с праотцами. – Голос клиента сочился ядом неприкрытой угрозы.

Хотя наёмник многое повидал в своей лиходейской жизни и саму смерть считал боевой подругой, испытал приступ дикого ужаса, не мог не испытать, – почти никто в этом мире не мог безнаказанно игнорировать гнев Тёмного Князя. А потому поспешил спрятать испуганную гримасу земным поклоном.

– Да смирят ваш гнев тёмные владыки, Ваше Великое Могущество Тёмный Князь Сармагетузы, милостивый и многомудрый повелитель тёмных эльфов!

– Лесть не поможет тебе, гадёныш! Поверь, мой скользкий зелёный друг, тогда даже сам Ахсрушт Отец Демонов не спасёт тебя!

Кулак разжался, указательный палец, блеснув амальгамовым перстнем с летучей мышью на черепе, назидательно поднялся вверх.

– Но у тебя есть очередной шанс доказать свои неоценимые таланты.

– Сильный мира сего молниеносно успокоился, гнев бесследно исчез из голоса, сменившись хладнокровной деловитостью.

– Ты отправишься в Саороланту, в манор Бафлорт – поселение в тридцати лигах к востоку от гор Иллуриэ. Там сейчас происходят события исключительной важности. Ты, как всегда, будешь моими ушами и глазами. Два мага-инквизитора Гильдии будут расследовать некие таинственные происшествия, которые недавно случились там. Два чёрных колдуна попытаются сбить их со следа. Что из этого получится – сложно предвидеть. Как ты знаешь, даже мне, не говоря о моих братьях и сёстрах, путь в королевство светлых эльфов заказан. А узнать исход противостояния крайне необходимо. И ты сделаешь это для меня. И поведаешь в мельчайших подробностях. Естественно, за щедрую плату. Вот аванс.

В бледной когтистой длани, волшебным образом появившись там из ниоткуда, звонко брякнул мешочек из серой кожи. Изящная кисть тёмного властелина не утрудила себя механическим напряжением, оставшись недвижимой – задаток вмиг перелетел в ловко подставленную зелёную ладонь шпиона сам собой, чудесным образом, словно перенесённый невидимыми сильфами. Когти ловко развязали завязку и взвесили награду в ладони.