Совсем скоро в камине весело гудел огонь, а гости с аппетитом уплетали ягодный пирог, запивая отваром лимонника с облепихой и валерианой.

– Ваше могущество, огромное спасибо! За всю жизнь не пробовал такого вкусного пирога.

– На здоровье.

Чародейка так и зарделась от заслуженной похвалы Таэлнаса.

– Поделитесь рецептом? – С надеждой спросила Наинлит.

– У каждой женщины есть маленькие кулинарные секреты, которыми нельзя делиться. Тебе ещё предстоит понять это. В своё время.

Чародейка заговорщицки подмигнула.

– А теперь к делу. Сразу хочется прояснить возникшее между нами недопонимание. Пожалуйста, будьте благоразумны и не судите строго, я всего лишь хочу помочь Эрегинду. Понимаю, некоторые детали случившегося вы бы предпочли сохранить в тайне, но это невозможно. Вы – единственные свидетели, способные поведать о случившемся с вашим другом. Не сомневайтесь – я не брошу Эрегинда в беде. Ни в коем случае!

– Его заберут в Анорнелинде? – Выпалила Нали.

– Я… э-мм… Не знаю… Трудно сказать… – Ваэртильгвен замялась и потупила взгляд.

– А … когда сможете?

Лик Таэлнаса выражал смесь страха и надежды.

– Этой ночью попробую провести ритуал экзорцизма. Надеюсь, если не изгнать тёмный дух, которым одержим ваш друг, то хотя бы вернуть ему его собственное «я».

Чародейка казалась неуверенной. Очевидно, она точно не знала, с чем придётся столкнуться.

Тэлс вздрогнул и побледнел, а Нали в ужасе закрыла лицо ладонями.

– Полагаю, вы понимаете, что для меня нет ничего важнее благополучия и безопасности жителей Бафлорта. Я пойду до конца, и буду защищать их любыми мерами и средствами, любой ценой, любой – даже ценой собственной жизни.

В прекрасных серебристо-жемчужных глазах хранительницы отражалась пляска языков пламени в камине.

– Госпожа, а… что, то есть кто … обитает там? – От волнения юноша не мог подобрать слов.

– Не ведаю, мой юный друг. Очень хочу спросить об этом Эрегинда.

Таэлнаса пробрала дрожь. Его глаза гротескно выпучились, будто у выброшенной на берег рыбы.

Видя замешательство юноши, хранительница попыталась подобрать слова утешения.

– Надежда всегда есть, даже в беспросветно тёмные времена. Нужно лишь нащупать в душе лучик света, который не даст пропасть в темнейший час.

Взор эльфийки затуманился, сознание улетело в недосягаемые дали несбывшихся надежд и мечтаний.

Влюблённые переглянулись.

– Ваше могущество, могу ли я задать вам личный вопрос? – Осторожно начал Тэлс, страстно желая сменить тему разговора.

И, получив разрешение, продолжил:

– А вы… любили?

Юноша всё-таки смутился, запоздало устрашившись собственной дерзости.

– Не бойся, юный Палладиэльф, ты не нанёс мне оскорбления своим любопытством. Раз случилось, что я вызнала ваши секреты, так уж и быть, поделюсь своими. Представим, что сегодня вечер откровений.

С тех пор минуло сто восемьдесят девять лет. Дорогого моему сердцу человека звали Виндал Арглаод – обычный парень, не герой, не чародей. Тогда я жила в Вейдлиме, где проходила обучение у его хранительницы Иннэиль Омелунас. День, когда я встретила Дала на празднике Дня Света, стал лучшим в моей жизни. Это была любовь с первого взгляда.

Кристально-чистая слезинка, нежданно сорвавшись с уголка жемчужного ока, капнула на белоснежную скатерть.

– Но наше счастье оказалось мимолётным, как сон. Осенью орки вторглись в Думэолот, началась война. Любимого призвали в Корпус пограничной стражи. Он успел написать только одно письмо.

Голос эльфийки сорвался, слёзы потекли по обеим щекам.

– Я вновь увидела Дала через три месяца. На похоронах. С тех пор я берегу в воспоминаниях каждое мгновение вместе с ним. Та весточка с фронта всегда со мной – как амулет и напоминание о любимом. Я люблю его до сих пор и не разлюблю никогда! В моём сердце никогда не будет места для другого. Простите, больше не могу говорить об этом.

Чародейка вытерла глаза белоснежным кружевным платком.

У Тэлса пресеклось дыхание. История Ваэртильгвен живо напоминала его собственные роковые видения.

– Простите мою невольную слабость, что-то я совсем расклеилась. А мне негоже раскисать, а не то ещё – альвы уберегите! – экзорцизма не осилю.

Не падайте духом! Надежда всегда есть. Будем думать о хорошем. А вам пора домой. Только, пожалуйста, не засыпайте – когда обряд завершится, когда Эрегинд окажется дома, вам предстоит быть с ним. Ваша дружба длится с детства, вы стали для него второй семьёй, и я рассчитываю использовать эту связь как якорь, на котором его душа поднимется к Свету. Но для этого нужно убить или, по крайней мере, сковать ту тварь из Элкирна, которая держит его во Тьме. За вами придут. Будьте готовы.

Ночной лес окутывала тишина, лишь изредка нарушаемая одиноким уханьем филина или приглушённым шелестом преследующих добычу летучих мышей.

Ночное небо затянула прерывчатая пелена туч, сквозь разрывы проглядывает звёздное небо и бледная долька убывающей луны.

Отдалённая глухая чащоба, куда и свирепый хищник не забредёт.

Посреди поляны одиноким менгиром высится беспростветная тень. Нетрудно представить – на ней чёрный балахон с низко надвинутым капюшоном.

Темнота липкими жирными чернилами растекается окрест, отравляя живую природу эманацими Зла и Мрака.

Внезапно земля зашлась мелкой дрожью. Землетрясение нарастает – и вот с громким треском надламываются и падают деревья, некоторое выворачивает с корнем из вспученного раздавшегося грунта, словно на поверхность рвётся великанский червь.

Из разрыва в нависающих облаках выглянула подслеповатым оком лунная полусфера, словно зеница космического левиафана, снизошедшего до лицезрения демонического действа.

Отголоски грохота набирают силу, шум нарастает.

Вскоре, с глухим стоном земля раздалаётся в стороны – и из подземных глубин с душераздирающим скрипом и скрежетом наружу прорывается гранёное остриё чёрного обелиска. По его поверхности, подобной обсидиану, змеятся редкие, малахитово-зелёные молнии.

Вокруг словно исторгся Хаос Первозданный, но одинокий силуэт нерушимо стоит на месте.

Вершину обелиска прочерчивают восемь сияющих продорльных полос, ослепительно вспыхивает нефритовое зарево – и мегалит, словно гигантский чёрный цветок, с глухим стоном отворяется четырьмя треугольными сегментами.

Из раскрытого зёва до самого неба бьёт столб призрачно-зелёного света, его зарево на целую лигу окрест заливает близлежащие чащи.

Над каменным «цветком» висят клубы плотного тумана. Когда марево полностью развеялось, из обелиска во всей свой леденящей кровь красе выступил могучий зверь.

Алчущими крови самоцветами распахиваются красные буркалы, пристально воззрившись на застывшую напротив тень в чёрном балахоне.

Видел бы это зрелище Эрегинд, наверняка потерял сознание от ужаса – ведь это был тот самый волколак проклявшего его демона, которого он накануне лицезрел в ночном кошмаре.

Фигура в плаще низко поклонилась и торжественно-подобострастно обратилась к пришельцу:

– Приветствую тебя, о верный и неустрашимый страж Повелителя! Несказанно рад служить Господину! Я прибыл в условленное место, едва ощутив зов призыва. Так поведай же мне распоряжение Хозяина.

– Ар-р-р-гх-х-х.

Вместо приветствия чудовище издало нечленораздельное рычание.

– Да пребудет Тьма в тебе и дух твой во Тьме на веки вечные, чародей!

Верноподданный колдун вновь низко поклонился.

– У Хозяина для тебя есть дело. Задание особой важности, без права на ошибку. Оно должно быть выполнено любой ценой.

– Рад и безмерно счастлив служить Его Могуществу Великому Тёмному Господину! Мои тело и дух, моя жизнь всецело принадлежат ему! Я выполню его волю или погибну!

– Р-р-гр-р. – Вновь зарычал телохранитель демона. – Довольно кружевных словес, колдун! Прибереги их для другого места и другого случая. Повторюсь, тебе поручено свершение особой важности и трудности. Догадываешься, о чём я говорю?