– Благослови вас Вентола. – Прошептала Ллайсаниэль.

– И не оставь нас Силиврен-Заступница. – Оллентайн с важным видом отсалютовал Элдануолам боевым кинжалом.

Он снарядился основательнее Замфирель, скорее на битву, чем на охоту: бронзовый сферический шлем из спаянных листьев-пластинок, кожаный ламинарный доспех и пёстрый маскировочный плащ. Кроме кинжала и мэохафона, на поясе парня красовалась сабля-аэлинта, излюбленный клинок дам и новичков в фехтовании, вероятно, без спроса взятый у матери.

– С кем ты собрался сражаться? – Скептически насупив брови, Маглортиан с неподдельной тревогой взглянул прямо в тёмные, свинцово-серые глаза воинственного юнца.

– Честная сталь – лучший помощник и советчик в трудную минуту. – Не по годам мудро ответил Оллентайн.

Старый эльф мысленно усмехнулся:

– «Молодчинка, мальчик! Побольше бы таких, как ты – и погоним орочьё к морю ко всем демонам!»

Но вслух предостерёг:

– Не дури, парень. Соберём охотников – и выйдем на поиски. Зачем тебе, желторотому, рисковать собой? Неведомо какая нечисть по лесам бродит, схарчит – и глазом не моргнёшь. Оно тебе надо? Так к чему показная бравада? Или хочешь произвести впечатление на Монфиэсту? Неужто не видишь, что и без того ей нравишься? Бросай свои пижонские фокусы! Пока не поздно! А то, не ровен час, вляпаетесь в неприятности и ещё вас самих спасать придётся!

– Назад мы не повернём.

Решительно, с отважным видом упорствовал Олли, ничуть не вняв грозным увещеваниям отца Эрегинда.

Поправив выбивавшиеся из-под шлема угольно-чёрные волосы, герой-искатель обернулся к спутнице.

– Нам пора, Фире.

– Поверьте, всё будет хорошо. За нас не беспокойтесь. Хоть в опыте путешествий нам далеко до Эрегинда и его ребят, кое-где в окрестной глухомани мы бывали.

Замфирель загадочно улыбнулась и заговорщицки подмигнула.

Вскоре поисковый дуэт обернулся парой беглых теней и растворился в лесном сумраке.

Над верхушками деревьев полыхала заря.

Серебристое сияние голодным зверем пожирал пламенеющий багрянец, проторивая небесному светилу дорогу сквозь мглистое марево. С окрестных рощ, перемежающихся садами, пашнями и пастбищами, блёклыми чернилами стекал сумрак. Первые лучи солнца, озарив горизонт, осветили Бафлорт, небольшой манор в западном пределе Саороланты.

Вместе с природой пробуждались и эльфы, спозаранку спеша по делам. Кто-то гнал на пастбище скот, другие выходили в сады на сбор плодов, третьи копались в огородах, а четвёртые прочёсывали окрестные чащи в поисках ягод и грибов.

Осень в самом разгаре – месяц ллиум («золотой») пылает красным золотом увядающей листвы.

Ничто не предвещает великих потрясений.

Но вот на энвилорском тракте показалась странная процессия из четырёх эльфов, двое из которых на носилках несли пятого.

Это пришествие раскалённым клеймом врезалось в память местных старожилов, став предзнаменованием великих потрясений.

– Маглортиан! Маглортиан, они вернулись!

Элдануол-старший, ведший на выпас четырёх коров и вола, едва не упал в грязь, скорее от неожиданности, чем от долгожданных вестей. Старый солдат молниеносно взял себя в руки, подавив едва не вырвавшийся вздох облегчения. Развернувшись, он предстал перед вестником с обыкновенным для себя сурово-бесстрастным видом.

Боргиан Авиневрул, старый боевой товарищ, в это утро отводил на выпас общинный табун. Его лицо выражало смесь опасения и тревоги, в светло-карих глазах застыло напряжённое ожидание.

– Доброе утро, Борги. Рад тебя видеть. Тем более с отрадными вестями. – Как ни в чём ни бывало, ответствовал старый эльф, слегка прищурившись.

И сразу достал из-за пояса светло-коричневый кнут, искусно сплетённый в виде змеи-медянки.

– Оставь это. – Боргиан решительно остановил его руку, начавшую разматывать хлыст.

– Засранец заслужил хорошую взбучку. Ты сомневаешься в этом?

– Не всё так просто. Не спеши рубить с плеча.

– Так в чём дело? Он ранен?

– Нет, но… Идём… А там сам всё увидишь.

Два раза запнувшись, Боргиан в итоге махнул рукой и покачал головой, тряхнув густой копной тёмно-бурых волос, закреплённых на лбу кожаным ремешком.

Весть о возвращении пропавших ребят распространялась со скоростью лесного пожара.

Вот только почему никто не радовался?

Обличья встреченных односельчан сквозили страхом и тревогой. Ни один из них не проронил ни слова, не попытался поддержать или выразить сочувствие.

К окраине манора стягивалось всё больше любопытных зевак. Настроение повисло скверное, словно гнетущее предчувствие грозовой бури.

– Расступитесь, это его отец! Дорогу, быстрее!

Беспокойно гомонящее столпотворение немедленно расступилось.

Навстречу Маглортиану выбежал Оллентайн.

А старик в этот момент ничего не чувствовал, пытаясь изгнать из рассудка любые мысли, хотя в его душе щемящим льдом разрасталась тревога. И вместе с ней, диким зверем, готовым к прыжку, начала закипать холодная слепая ярость.

– Милорд, умоляю, он жив, укротите гнев, ради всех альвов…

Олли был всерьёз испуган. Наверное, Маглортиан Элдануол казался ему вырвавшимся из огненной преисподней архидемоном.

Юноша покорно отступил в сторону, нелепо теребя снятый шлем.

Его место тут же заняли Тэлс и Нали, бледные и дрожащие от страха.

– Господин Элдануол, предаём себя во власть вашего гнева. – Запинаясь, жалко пролепетал Таэлнас.

Юноша и девушка одновременно склонили головы.

Отец Эрегинда обладал кипучим нравом и взрывным темпераментом. Участие в последней войне за Думэолот лишь усугубило негативные черты его характера, из-за чего в среде соплеменников он прослыл скорым на расправу бойцом, которого боятся и уважают.

Зрение обострилось до крайности. Внутренний мир Элдануола-старшего сосредоточился на переливчато-зелёном изумруде глазка одной из змеек на обруче Таэлнаса.

Горючая смесь переживания, гнева и страха неведомого, сплетшись гранёным остриём, пробило нерушимый панцирь обыкновенно присущего ему хладнокровного самообладания и вырвалось наружу вспышкой бешеной ярости.

– Проклятый Палладиэльф! И твоя девка! Немедленно скажите, что с моим сыном, или клянусь всеми альвами, я за себя не ручаюсь! – Старик рычал, как почуявший кровь зверь, выплёвывая слова, словно змея яд.

И его поглотило безумие. Выхватив кнут, старый эльф занёс его для удара…

– Лорти, нет! Немедленно остановись! – Раздался пронзительный женский крик.

К счастью, Боргиан успел перехватить руку обезумевшего товарища и повис на нём, не давая наброситься на друзей Эрегинда.

Полыхнула вспышка ослепительно-яркого белого света.

Толпа ахнула. На несколько мгновений присутствующие ослепли, а два старых эльфа повалились в дорожную грязь, продолжая бороться.

Вскоре замешательство прошло, и удивлённым взорам открылась следующая картина: старый смутьян неподвижно валялся в пыли, а над ним, придавив его грудь навершием корявого посоха, стояла эльфийка в травянисто-зелёной мантии.

Зачарованный старик пребывал в гипнотическом трансе, его остекленевшие глаза застывшим взором вперились в прозрачный магический шар, служивший навершием посоха чародейки, внутри которого медленно змеились разноцветные молнии.

– Хранительница… Это хранительница! Ваэртильгвен… Госпожа Ваэртильгвен. – Испуганно зашептали в толпе.

Спасительница Нали и Тэлса медленно подняла посох. Её строгий взгляд, казалось, метал молнии.

Хранительница протянула руку Боргиану, и тот с трудом поднялся, горячо благодаря её за избавление от неистовства побратима. Как говорится, с такими друзьями и врагов не надо!

– Ваше могущество госпожа Ваэртильгвен Вииркейфор!

К чародейке подскочил Оллентайн, опустился на одно колено и галантно поцеловал лазуритовый перстень на среднем пальце правой руки.

– О, какой пылкий юноша!

Она смущённо отдёрнула руку, при этом грозное выражение покинуло её лик.