Тэлс поклялся самому себе, что не будет безвольной игрушкой в руках судьбы, а сделает всё возможное и невозможное, чтобы спасти себя и невесту.

Всё это время юноша, хоть с печалью и тревогой, но и не без надежды любовался Наинлит. Девушка действительно была роскошной красоткой с густыми тёмно-рыжими волосами, сапфирово-синими глазами, полными, словно спелые ягоды, губами, аккуратным узким носиком, идеальным овалом лица, нежной молочно-белой кожей и точёными изгибами фигуры, которых не мог скрыть обтягивающий охотничий костюм.

Мысли Наинлит совпадали с умонастроением возлюбленного. Девушка также любовалась красотой своего избранника, осознавая, как сильно его любит и страстно жаждет провести с ним всю жизнь, разделяя ниспосланные свыше радости и горести.

Его длинные иссиня-чёрные волосы, обрамлённые серебряным обручем в виде сошедшихся в поединке изумрудооких змеек, широкое мужественное лицо, длинный прямой нос с высокой переносицей, волевой подбородок, высокие узкие скулы, большие серо-сизые глаза с прямым и честным взглядом, и сильное, атлетически сложенное тело, – всё это было таким родным и дорогим, без чего Наинлит не представляла своей жизни.

Волшебство момента портила безнадёжная тоска во взгляде любимого, словно он не верил в их счастливое будущее.

Эльфийка встала и решительно подошла к Тэлсу.

Нечто в его взоре неуловимо изменилось, в нём проблеснула стальная решимость. Стало ясно: эльф принял решение противостоять злосчастью, нежданно ворвавшемуся в течение их судеб.

Девушка взяла его за руки и рывком подняла на ноги, чтобы поцеловать и крепко обнять.

– У нас всё будет хорошо, мы всё преодолеем! Мы победим, слышишь?! Даже не смей думать иначе!

Нали будто прочитала мысли Тэлса, своей горячей верой поддержав его настрой биться до конца в неравной схватке с фатальным поворотом судьбы, грозящим им трагическими последствиями.

Влюблённые разжали объятия и отстранились, ещё некоторое время пристально глядя друг другу в глаза.

Но ничто, как и это мимолётное проявление возвышенных чувств, не длится вечно, их ждала долгая дорога.

Покинув Элкирн, они едва не заплакали от радости и облегчения.

Впереди лежали такие привычные и знакомые, вдоль и поперёк исследованные родные чащи.

Идти здесь стало легче, привольнее, и дышать полной грудью, словно с сердца слёг тяжкий камень. Теперь даже нелёгкая ноша стала заметно легче, практически не причиняя неудобств, словно её и не было вовсе.

Час возвращения приближался с каждым шагом, но друзья ждали его скорее с опаской, чем радостью. На весах страстей их душ неумолимо перевешивала чаша страдания.

Глава 2. Обещанное Фелиорном исполнено.

Маглортиан Элдануол вышел из дома во двор подышать свежим воздухом. Вечерняя прогулка перед сном была его старой привычкой, настолько, что старик не мог вспомнить, когда она превратилась в незыблемый ритуал, без которого, как ему казалось, он не мог уснуть. От волнения Элдануол-старший не находил себе места, напряжённо вглядываясь в бархатную вуаль сумрака, вот-вот грозившего налиться чернотой непроглядного мрака.

Его беспутный сын вновь безвестно исчез вместе со своими дружками, нимало не заботясь о душевном спокойствии родичей.

Прошло всего две недели. Раньше взбалмошный недоросль отлучался и на больший срок.

Казалось, всё, как обычно. Но не на этот раз.

Старика неотступно преследовало дурное предчувствие. Что-то стряслось с Эрегиндом. Нечто ужасное. Нет, не смерть. Он бы почувствовал, непременно почувствовал. Рассудок словно опутал тёмный морок, щемящая тревога не отпускала душу.

Повинуясь необоримому наитию, Маглортиан распахнул ворота и вышел на улицу, где лицом к лицу столкнулся с женой и дочерью.

Эльфийки стояли в нескольких шагах за воротами, тесно прижавшись друг к другу, с тревогой и надеждой всматриваясь в ночной лес за ручьём, будто верили, что их сын и брат совсем скоро, как ни в чём ни бывало, появится оттуда и начнёт сбивчиво бормотать нелепые оправдания столь долгого отсутствия, умоляюще просить прощения и клятвенно заверять, что это было в последний раз. А они шутливо отругают бродягу, но сразу простят и бросятся обнимать, рассказывая, как сильно волновались и переживали за него.

– Неллас, он на пути домой, я чувствую. – Прошептала Монфиэста, младшая сестра Эрегинда, теребя в тонких пальцах надушенный платок.

В орехово-карих глазах девушки плескалась печаль, а её бронзово-рыжие волосы были неряшливо растрёпаны.

– Лорти…

Ллайсаниэль Элдануол смогла лишь протянуть руку мужу. Она выглядела растерянной и расстроенной.

Почтенная мать семейства с всклокоченными огненно-рыжими волосами походила на фурию, которой подрезали крылья, вынудив падать с небесной выси на бренную землю.

Мужчина крепко сжал протянутую ладонь жены.

Заглянув в глаза спутника жизни, Ллайс, как он ласково её называл, увидела, что под бронёй невозмутимого мужества затаился страх за судьбу сына, которого, несмотря ни на что, Лорти безумно любил.

– Он вернётся, я знаю. – Эльфийка произнесла это твёрдо и уверенно, но лихорадочный блеск в серо-стальных глазах выдавал её неуверенность.

– Вопрос в том, как именно он вернётся. – Слегка дрожащим голосом, несмотря на сурово-строгий вид, произнёс старый эльф.

Его вид также внушал беспокойство: небесно-голубые глаза поблёкли, посеребрённые сединой золотые волосы небрежно убранным конским хвостом болтались на затылке, рабочий жилет неправильно застёгнут, рукава серой льняной рубахи, обычно закатанные до локтя, бесформенными комками спадали на запястья. Черты удлинённого лица с высокими скулами и узким тонким носом с выпуклой спинкой заострились, а морщины казались более частыми и глубокими, чем обычно.

Элдануол-старший был стар – четыреста восемьдесят четыре года от роду у эльфов означали увядание на пороге скорой смерти. И от переживаний его конец приблизился. Но насколько – одним альвам ведомо.

– Почтенные господа Элдануол. – Внезапно раздались произнесённые в унисон голоса юноши и девушки.

Элдануолы вздрогнули от неожиданности, но, обернувшись, вздохнули с облегчением, узнав знакомые лица: Оллентайн Ламмилнод и Замфирель Спеллонт тоже беспокоились о не чужом им юноше.

Ожившими тенями явились они из ночной тьмы, бесшумно выбравшись из-под низко нависающих крон вязовой рощи, окружающей имение семьи Эрегинда.

– Олли!

Монфиэста бросилась в объятия возлюбленного.

– Спасибо, что пришёл поддержать нас.

Чмокнув в щёку парня, она буквально повисла на нём.

– Ну, всё, хватит, успокойся.

Юноша аккуратно отстранил подругу.

– Мы пришли к вам не из праздного любопытства или формального визита вежливости. Я решил самостоятельно начать поиски пропавших. Фире со мной согласна. – С важным видом сообщил юноша, задрав подбородок и патетически изогнув бровь.

Его подчёркнуто пафосная солидность выглядело скорее нелепо, чем внушительно.

– Я с вами!

– Монфиэста, нет! Запрещаю! Не хватало ещё, чтобы и ты, подобно брату, превратилась в бродяжку и бессмысленно слонялась по дебрям вместе с его ватагой!

– Одиэнне, умоляю, пожа…

– НЕТ! Это моё последнее слово!

– Послушай мать, девочка.

Веское слово отца семейства, как и всегда, стало решающим.

Обиженно закусив губу, Монфи вынужденно смирилась.

– Господин и госпожа Элдануол, мы непременно найдём неразлучную троицу. Без них не вернёмся. – С серьёзным видом заявила Замфирель.

Девушка давно испытывала сильные чувства к Эрегинду, но пока не добилась взаимности. Несмотря на это, решительная эльфийка поклялась любой ценой добиться своего. Первоначальные неудачи нисколько не уменьшили её пыла, наоборот, лишь сильнее распалив страсть к отпрыску рода «могучих зубров», как с эльфийского переводилась фамилия Элдануол.

Замфирель подготовилась к походу основательно: охотничий костюм из мягкой светло-коричневой замши, лук, кинжал, мэохафон. Наряд великолепно подчёркивал красоту дочери жрицы Урфитеи: длинные ноги, тонкая талия, высокая грудь, аккуратно уложенная грива медово-пшеничных волос, милое личико с ямочками, полные губки бантиком и глубокая небесная синева бархатных льдисто-голубых глаз. Всё это так резко контрастировало с холодно-суровым выражением её лица, скорее подходящему наёмному убийце, чем движимой романтичным порывом юной леди.