В воздухе повисла долгая пауза. Волшебник ушёл в воспоминания и смотрел стеклянными глазами мимо своих гостей, погружённый в собственные думы. Тишина внушала тревогу. Он переживал свою прошлую, а может быть не свою, а множество чужих жизней, с которыми ему приходилось сталкиваться.

– Деда, ты чё, уснул? – воскликнула Мия.

– Что? А, нет, это… просто… мои мысли, – с большими паузами произнёс старик, чуть не погружаясь в свои мечтания во второй раз.

– То, что ты плохих людей к себе не подпускаешь – мы уже поняли, – продолжила девочка, – но хороших тогда зачем задерживать? У меня папа и мама были очень хорошие. Но здесь их нет, и сюда они как-то не дошли.

Пар вопросительно посмотрел на мудреца. Ведь такие преграды отпугнут не только заядлого бандита, но и честного человека, которому просто не хватило бы духа пойти дальше. И хорошо, если только отпугнут.

– А это – обратная сторона знания, – возразил Дайтрий. – Любой наш поступок, любое слово или мысль рождают действие, цель, которую мы преследуем или получаем неосознанно. Все наши действия выводят мир из равновесия, а мир всеми силами пытается это равновесие вернуть. Они подобны канатоходцу, сделавшему шаг по натянутой верёвке. Чтобы мир не полетел в тартарары, всегда возникает противодействие, удерживающее порядок вселенной на тонкой линии баланса. Так канатоходец делает ещё один шаг, третий, четвёртый – и вот, казалось бы, незначительный для нас поступок запускает механизм, выходящий далеко за пределы наших целеполаганий. Наши действия, вступая в резонанс с нашими противодействиями, образуют огромную силу, которая в своём итоге либо погасится ещё большей силой извне, либо приведёт к немыслимым разрушениям. И ничего общего эти разрушения с изначальными целями не имеют. Именно неведение последствий ваших намерений может привести к подобной трагедии. Чтобы не произошло худшего, время от времени мир порождает удивительных существ – шизар, гасящих вспыхнувший пожар. Но от пепелища того, где этот пожар успеет побывать, не уйти.

Наступила пауза. Друзья обдумывали сказанное.

– Я-то понял всё, – прервал тишину Пар, – но Вас не смущает, что вопрос Вам задала девочка восьми лет?

Дайтрий взглянул на Мию. Та смотрела на него удивлёнными непонимающими глазами.

– То есть циркачей и канатоходцев ты к себе тоже не пускаешь?

– Нет, – засмеялся старик, – я хотел этим сказать, что прийти ко мне могут лишь те, кто силён духом, чист сердцем, чьи цели светлы, а намерения столь крепки, что никакая в мире вещь не заставит их отступить.

– И даже неумение читать? – удивилась девочка.

– И даже неумение читать, – улыбнулся волшебник.

Мия демонстративно показала своему другу язык.

– Раз уж вы так интересуетесь приключениями, произошедшими с вами в лесу, позвольте мне рассказать о них.

Из-под травы, из листьев деревьев поднялись маленькие огоньки, будто стая светлячков, и медленно начали кружиться вокруг гостей. Тихие удары бамбука, скрип раскачивающихся веток, стрекотание кузнечиков и завывающий ветер в пустых брёвнах создавали вокруг умиротворяющую атмосферу, наполняя воздух лирической музыкой природы. Путники позволили себе расслабиться и насладиться рассказом старика.

– Как только вы входите в Лес Теней, он незаметно начинает вводить вас в состояние экстаза. Как правило – это реальное воплощение моментов из прошлого. Но иногда появляются и иллюзии событий, которые никогда не происходили и больше уже не произойдут. Эти видения связаны с тем, как человек готов отговорить сам себя от правильного и трудного решения. Естественно, первый и главный аргумент: «У меня и так всё хорошо». Таких людей лес поглощает, не задумываясь. Многие из тех, кто желали лёгких ответов на свои несущественные вопросы либо покоятся ныне на дне обрыва, либо навсегда уснули в объятии вековых дубов. Да, это жестоко. Но именно такова моя цена за малодушие.

Второе испытание касается значимости ваших решений. Весь мир – лишь небольшая песчинка в океане времени. Всё, что мы делаем, всё, о чём думаем – это лишь игрушки для мирового порядка, глупые шалости, пришедшие на ум ребёнку, когда ему кажется, что вокруг него крутится весь мир. Серьёзными они становятся лишь в нашем воображении. Только наши решения, наша воля отделяет забавы и прихоти от того, что действительно важно и дорого. Проблема в том, что многие люди привыкли слишком серьёзно относиться ко многим глупостям, и это их губит. Тогда я немного качаю чашу весов и наблюдаю, как меняются их жизненные приоритеты, когда они сталкиваются с чем-то более великим. Самое простое для меня в этом случае – вырастить лес титанов, хотя многие, кто посещал мои владения, отказались бы от своих затей при виде куда меньшего зрелища, нежели это. Не прошедших это испытание я просто отправляю домой.

Третий и самый сложный этап – это воля к жизни. Этот этап болезненный даже для меня. Каждую ночь я грею землю, чтобы не дать замёрзнуть путникам. Но грею недостаточно. Сколько бы сил и воли не было у пришедших ко мне, долгие утомительные холодные ночи заставят их рано или поздно разжечь костёр. Хотя каждый, кто находится в Лесу Теней, знает, что огонь – враг, он достаёт спички и разводит огонь, чтобы хоть одну ночь, да и согреться. Это неизбежно. Не пойдя на этот риск, путники не продвинутся дальше. Но пламя питается не лесом, не сухой кроной и не жухлой травой, как многим может это показаться. Огонь питается болью – той болью, которая засела глубоко в сердце, той болью, которая не умирает от лечения временем и опытом, а уходит в подкорки сознания, чтобы затаиться там. Эта боль неминуемо выйдет наружу: или скажется на детях, или на животных, или на любом, кто окажется не в том месте, не в то время – рядом с хозяином боли. И чем больше этой боли в нём заложено, тем дольше горит пламя и тем сильнее впоследствии будет пожар.

Монолог прервался еле слышным бурчанием. В плетёном кресле тихо посапывая, спала Мия. Возможно, именно пожар ей сейчас и снился.

«Как хорошо, что она заснула, – подумал Пар, – рассказа о пожаре, уносящем жизни, ей точно слышать не стоит».

– Пусть девочка поспит, – произнёс юноша. – Продолжайте, пожалуйста.

Дайтрий понимающе кивнул. Конечно же, он знал всё, что происходит в Лесу Теней и всех, кто в нём остались навечно.

– Лишь воля к жизни может перебороть эту боль, этот огонь, который медленно впитывается в почву, чтобы ударить без предупреждения. Если боли той слишком много, то лес сжигает её вместе с вами. Иногда случается и такое, что дети расплачиваются за ошибки родителей. Благо, Мия – не этот случай. Она вообще особый случай.

– Видимо, у неё слишком большая воля к жизни, – отшутился Пар, чтобы не открывать волшебнику всех карт, в том числе и удивительной способности девчонки. Всё-таки пожар произошёл именно благодаря Дайтрию. Кто знает, чего от него ещё можно было ждать.

– Следующее испытание происходит в особом мире, именуемом «разломом». Мои ответы на вопросы никогда не бывают простыми. И чтобы поступить правильно, человек должен выйти за границы его привычного уклада. Так же и в лесу: привыкшие вечно идти только прямо, а не смотреть наверх, не пытающиеся возвыситься над проблемой, как некогда они возвысились над собственными пороками, никогда не дойдут до меня. Они будут вечно плутать среди бесконечной чащи, пока просветление не снизойдёт до них.

– Значит, Мия, этот маленький ребёнок, справится с такой задачей? – удивился Пар.

– Каждому человеку уготовано такое испытание, с которым он в состоянии справиться. Для каждого оно своё. Но Мия… особый случай… я не помню… чтобы пускал… – старик начал говорить с большими паузами, затягивая слова, пока окончательно не ушёл в себя.

– Итак, сгоревший лес мы прошли, – деликатно перебил Пар самозабвение мудреца.

– Да… сгоревший лес. После него необходимо проверить, насколько чисты ваши помыслы. Для этого я огородился высокой каменной стеной и заколдовал два растения: лиану и терновник. Каждому, кто чист в своих намерениях, открывается тропа наверх. Иным – путь обратно, в Лес Теней, где они, скорее всего, потеряют себя окончательно. И уже на самой вершине, написав кровью своё желание в моей книге, вы можете встретиться со мной.