Нужно самому быть твёрже камня, чтобы пробить его. И эту твёрдость Пару предавала любовь. Это чувство вырывало мир из сети обыденности и притягивало к себе, наполняя счастьем, потому что сердце в груди становилось больше и жарче солнца. Солнце же, позабыв о своём назначении, превращалось в озорного трубадура. Светом и тенями, оно смешило и заставляло улыбаться. А может быть и наоборот: оно пряталось за плотными тучами, а Пар смотрел на своё окно, и видел, как уставшие капли сбегают по нему и чертят на его поверхности грустные иероглифы. И в этих надписях, в стуке по стеклу летнего дождя – такого тёплого и ласкового – он читал про любовь, что вырывалась из него. И дело было не в том, что весь мир сводился к одному единственному человеку – нет. Мир оставался всё таким же, будь он спокойным, неподвижным или буйным. Просто это чувство вырывало юношу из пространства и времени и несло через тысячи галактик на другую планету, созданную по подобию старого мира за одним лишь исключением – в нём была любовь. В нём была любовь, и читалась она в каждой мелочи: в стрекотании птиц и журчании воды, в запахе чистого воздуха и тени, отбрасываемой дубом. Хотелось броситься на землю и кататься по ней, будто любовь, которой Пар был переполнен, шла именно из-под земли. Он готов был кричать и сходить с ума, лишь бы только это чувство не покидало его. И сейчас он нёсся с невообразимой скоростью сквозь вселенную, впитывая в себя мерцание звёзд – одиноких окон, зажжённых на тёмной улице, в которых кто-то точно так же ждал своё счастье.

Светлая часть души юноши расцвела и распространилась по скале во всех направлениях. Но Пар не видел горного массива. Как и для тёмной его стороны, гора была иллюзией, но на этот раз она выступала в виде стеклянной стены, за которой находилась Юна. А терновник, так настойчиво обволакивающий всё вокруг, закрывал любимую от его взора. И Пар боролся. Рассекая ветки сухих колючих растений и пробивая толщину стеклянной преграды, он шёл к своей цели, не смея останавливаться ни на миг, ведь если его любимая пропадёт из виду – надежда будет погребена в тёмных водах отчаяния.

Два создания одного человека встретились в ментальной схватке. Один видел скалу, как нерушимое водяное пристанище Синей Рыбы и стремился её замуровать, другой – стеклянным шаром, за стенками которого его ждёт будущая семья. И пускай цели у них были одинаковыми, путь, который они для себя выбирали, был разным. И каждая часть Пара думала, что другая – враг, мешающий достичь заветной мечты.

Две сущности не могли разъединиться и пойти каждая своей дорогой, оставив безвольное тело хозяина за своей спиной лежать на голых камнях подобно пустому сосуду. Но и мириться друг с другом они не собирались. Так плоть Пара представляла собой поле боя, на котором пытались определить своё превосходство светлая сторона и тёмные углы души юноши.

– Уступи мне. Тебе, светлый, лишь несколько десятков лет. Ты впитываешь всё светлое из мира, который тебе нов и кажется прекрасным. Мне же множество веков. Поколениями усталость и обиды откладывались во мне. Столетиями от отца к сыну передавалась боль и унижение твоего рода. Через кровь, через молоко матери я познавал несовершенство этого мира. Всё, что я к нему чувствую – это ненависть, это желание стереть с лица земли всю грязь, которая в нём накопилась. Я устал терпеть всё это. И ты устанешь. Не сейчас! Пройдут года, и твоя сущность сольётся с моей, дополнив меня новыми обидами и поражениями. Так что сейчас я, завтрашний, обращаюсь к тебе, сегодняшнему: уступи мне, и покончим с этой войной.

– Да, может в тебе и таится мудрость тысячелетий. Но ни для того ли природой ты был заточён в глубины моего подсознания, чтобы возродиться во мне спустя годы? Ни для того ли ты был брошен в темницу памяти, чтобы дать мне верить в любовь, справедливость и честность? С каждым новым рождением ты и подобные тебе бросаются в глубокую яму подсознания, чтобы вновь и вновь молодость окуналась в пьянящее забытьё любви и чувства прекрасного. Именно поэтому мудрость и опыт награждены старостью и болезнями, а молодость и доверие – силой и целеустремлённостью – чтобы, не задумываясь, славить любовь. Мы созданы такими от природы. Я не буду идти против своей природы. Я сильнее и я одержу верх!

Так всё быстрее и упорнее в теле скалы разрастались зелёные канаты светлой души Пара, рассекая и обволакивая собой терновые ветки. Если бы гора и правда была прозрачной, то в ней бы просматривалась целая система из зелёных растений, напоминающая кровеносные сосуды.

И вот, светлая часть Пара первой пришла к вершине. Спустя несколько мгновений горный гигант рассыпался мозаикой по всей округе. Валунами и песком спадали вниз остатки неприступной стены, а с ними и клочья сухого терновника – поверженной души мрачной стороны.

В ту секунду сознание вернулось к молодому учёному, и вновь его двойственная сущность пришла в гармонию. В глазах снова заиграл огонь жизни. Впереди уступами и горной тропой, круто поднимающейся вверх, лежал путь в чертоги волшебника, способного помочь и найти выход из любой ситуации. Он не позволит отдать Юну в лапы морского чудовища.

Глава 7. Вверх!

Никогда ещё Пару не приходилось покорять горные вершины. Плавать в море, скакать по полю на лошади – всё это было. Но когда под ногами с каждым шагом всё шире раскрывается пасть бездонного демона, невольно подкашиваются колени и в мыслях лезет желание оставить всю эту затею и вернуться домой.

Пару было страшно. У него был приём: когда он трусил – он смотрел в упор на свой страх, шёл к нему, провоцируя его на ответ, и страх, как правило, терял свою мрачную оболочку. Но здесь, в горах, всё было наоборот: чем чаще Пар смотрел вниз, тем больший ужас его охватывал. С каждым новым метром высоты этот ужас менялся. Были мгновения, когда Пар замирал на месте и смотрел на подножие. Уже без тревоги что-то внутри его тянуло ко дну, а в голове таились мысли: «А что если…»

А что если взять и специально сделать неосторожный шаг? А что если через миг меня больше не будет? Никогда. А что я буду чувствовать, когда оторвусь от земли и на миг закрою глаза на все запреты? Что если…

Пар был загипнотизирован высотой и едва не утонул в дымке собственных иллюзий в окружении каменных валунов, готовых послужить для него надгробной плитой. Но здравый смысл всегда одолевал идеи подобного рода. Становилось легче. Нет, не от того, что страх отступал или парень становился более уверенным в себе. Просто когда облака уже закрыли землю, пришло понимание, что отступать некуда.

Вдруг раздался какой-то звук. Он был очень похож на чей-то голос. Пар прислушался. Нет, это не был свист ветра или шорох камней – это действительно был голос. Высокий, звонкий, мелодичный – это был голос ребёнка. Юноша полез навстречу этому звуку, исходящему из-за уступа. Чутьё не обмануло – в нескольких шагах на отвесном утёсе сидела маленькая девочка лет восьми и что-то напевала себе под нос. Её песня была похожа на одну из тех, что пела Юна после своих танцев на берегу моря. Девочка была так увлечена, что совершенно не замечала соседа.

– Кто ты, девочка? Что ты здесь делаешь?

Та вздрогнула и едва не упала вниз, вцепившись обеими руками в скалу, на которой сидела. Быстро опомнившись, она улыбнулась и ответила.

– Я – Мия. И я здесь играю. А как тебя зовут?

– Играешь? Здесь? Во что? – поразился Пар.

– Грубиян! – Мия сменила улыбку на выражение обиды. – Я тебя спросила, а ты не ответил.

–Ой, извини. Я – Пар. Просто я не ожидал здесь встретить кого-то ещё.

– Пар? – удивилась Мия. – Какой пар? Пар из кастрюли или пар из паровоза?

– Да нет же. Это имя такое.

– Пар, Пар… – задумчиво произнесла девочка, а потом резко спросила: – Парить умеешь?

– Это как птица, что ли? Нет, что ты.

– А я вот умею, – заулыбалась Мия.

– Как это? – недоверчиво спросил её юноша.

– А вот так! – она подскочила на месте, расставила в стороны руки и стала изображать птицу.