— Тогда зачем здесь разные элементы одной модели? Не проще делать под один стандарт?

— Не проще. К примеру, тот же аккумулятор. — Он подошел к стеллажу и взял в руки две батарейки. — У них разный объём и мощность. У этой больше емкость, но меньше выход, у этой наоборот. Разница же между ними в материалах. Есть тут и другие, отличающиеся по одному параметру или сразу нескольким, — овервоид обвел рукой зал.

— Но если можно взять лучше, зачем брать более худшую, хоть ту же батарейку?

— Встречный вопрос. Зачем тебе эта «улучшенная» батарейка? Что ты ей собрался делать?

— Ну-у-у-у… она дольше проработает. А еще она просто лучше. В тех же часах использовать можно.

— Вот! Вы мерите вещи критериями «Лучше, хуже». Мы же, «нужно, не нужно». Для примера, зададим вопрос. Для чего ты эту батарейку берешь? Если для часов, то зачем тебе эта «продвинутая», когда и простой хватит?

— Но зачем брать меньше, если можно больше? — Не унимался я.

— Зачем брать больше, если тебе достаточно меньшего? В этом между нами разница. Мы берем лишь то, что нужно. Довольствуемся малым, не потому что «бедные», а потому что понимаем, что нам действительно нужно, а что нет. Ведь нужно понимать, что некоторые вещи производить достаточно трудно и затратно, и, как следствие, их использование должно быть оправдано. Если ты возьмешь более серьезную батарейку и засунешь в те же часы, тебе никто ничего не скажет. Вот только потом, ты об этом пожалеешь. Сам. Когда поймешь, что тебе это было не нужно. Тебя никто не ограничивает, ты волен делать что захочешь, но ты понимаешь, что делать не стоит.

— Забавно… — Тихо протянул Дейл, рассматривая какой-то накопитель.

— Что именно, пилот Рич?

— Вы говорите, что мы один народ. Но мы совершенно разные. Я не буду повторяться, приведу в пример расслоение. У нас есть богатые и средний класс. У вас — все одинаковы. Самый разный труд цениться в равной степени одинаково. Ведь без электрика не будет света, без шахтера руды, без металлурга сплавов, а без ученых не будет того, где все это можно применить. Вот она — сила коллективного сознания. Сплочённость и единство.

— Виз, а у вас не возникает «дисбаланса»? Мол, одни занимаются, например, только физикой, вторые только искусством, а тех, кто будет давать на все это электричество попросту один — два.

— Это хороший вопрос, Капитан. Но он к нам не относится. Понимаете, когда у тебя в помощниках есть дроны и программы, жить становится намного легче. Нужно лишь поглядывать. Мы понимаем, что несмотря на «хочу», для осуществления качественного рабочего процесса, нужно использовать и «надо». Поэтому, если на конкретную работу нет желающего, мы распределяем ее между собой. Для контроля той же энергетики, вызвались ряд добровольцев, которые приглядывают за этой сферой одновременно занимаясь своими основными проектами. Другая группа так же приглядывает за шахтами, третья за строительством, четвертая за биологией. Мы делим нагрузку между собой, взваливаем часть груза близких на себя и разделяем их бремя. Поэтому у нас нельзя сказать, что один труд оценивается выше другого просто потому, что все прикладывают усилия ради функционирования единого сообщества.

— Да уж…

— Кстати, капитан Ларс.

— Да?

— Здесь разрабатываются новые Стражи. Мы считаем, что вам будет интересно посмотреть на историю создания этих машин в натуре, а также на то, что в скором времени перейдет в ваши руки.

— У нас будет замена?

— Модернизация. Проект «Страж» не стоит на месте, мы активно совершенствуем наше детище. Идемте.

— Я бы тоже не отказался посмотреть. Тем более, мне эту технику осваивать и идти на ней в бой.

— Позже, Дэйл. Сейчас вас ждет операционный стол. А что до техники, вы обязательно с ней ознакомитесь, я проведу для вас персонально экскурсию. Обещаю.

— А времени не жалко? — задал вопрос, вспомнив о вечно занятости Зара.

— Пока моя платформа разговаривает здесь с вами, я сам параллельно разбираю вопрос в третьей фазе двухфазного щита.

— Пытаетесь впихнуть невпихуемое? — Усмехнулся Дейл.

— Вы кое-что понимаете, — вывел улыбку на дисплей овервоид. — Но нет, мы уже впихнули третью фазу, вопрос лишь в том, как сделать так, чтобы железо держало такое надругательство.

— Разрыв ядра генератора постановки поля, с последующий взрывом. — Кивнул Филин. — А вы не пробовали воссоздать диффузию в четвертой степени и вывести на внутренний излучатель экрана с отрицательным возмущением плазменной дуги?

— Пробовали. — изобразил на дисплее грустный смайлик овервоид.

— И что, совсем никак?

— Защитная оболочка плавится, что приводит к взрыву.

— Запредельная температура ядра генератора при переходе на следующую фазу?

— Именно.

— Дейл, ты откуда такой осведомленный? — спросил, подумывая о том, что стоило бы все же уделить время бумажной работе и почитать дела подчиненных.

— Ух, да я половину жизни в учебниках провел, — пожал он плечами.

— И что ты только в армии забыл, — качнул головой, новым взглядом, смотря на Филина.

— Тело я тут забыл, восьмиметровое.

— Неоспоримый аргумент, — понимающе улыбнулся Филину.

Вез продолжил рассказывать нам о разных особенностях своего народа, показывал различные сооружения города, объяснял цели овервоидов и задавал вопросы. В какой-то момент, он довел нас до нужной лаборатории, куда ушел Дейл. Мы же направились дальше вниз.

Когда мы шли очередным коридором, открылась дверь в стене, и Вез, как не в чем не бывало, схватил меня за воротник и потянул к стене. В этот же момент из дверей выскочили двое. Один, задев дверной косяк, крутанулся и, словно так и надо, понесся по коридору. Рядом с ним семенил еще один мужчина в возрасте, чуть не растянувшийся на полу коридора при выходе. Впрочем, как и первый, он совершенно не обратил внимание на то, что зацепился за порожек. Дважды удивился. Во-первых, как можно было запнуться за то, чего, по сути, нет. Во-вторых, как, имея всего две руки, можно управляться сразу с четырьмя датопадами. Вид у обоих… э… наверно все же ученых, судя по халатам. Так вот, вид у них был такой, словно оба вылезли из какой-то пещеры. Нет, скорее уж берлоги, в которой пробыли не один день. Заросшие, с безумными глазами фанатиков и грацией носорога, того самого, который мало что видит, но не считает это проблемой, ученые мужи ворвались в лифт. Причем, умудрившись зацепиться за створку и запнуться. После чего створки закрылись, и мне оставалось лишь удивленно посмотреть на Веза.

— Светило научной мысли. Два неразлучных гения Андерсон и Наилс, — пояснил Вез.

— Терпеть друг друга не могут, потому и неразлучны, — вздохнул, вышедший в коридор мужчина. — В гроб они меня вгонят, — пожаловался он то ли нам, то ли вселенной.

Явно непростой человек и, скорее всего, бывший военный. Мешки под глазами говорят о недосыпе, сами глаза выражают толику интереса, безмерную усталость, но в тоже время решимость. Осанку держит по привычке, и точно не последний здесь человек. Впрочем, куда больше поразила одежда — шорты, цветастая рубашка и сандалии.

— Меня зовут Адам Джонсон, — протянул он руку для знакомства. — Формальный куратор Овервойдов и начальник этого дурдома, названного «Цитаделью».

— Капитан Джонатан Ларс, сэр, — пожал ладонь Адама, который, по сути, для меня где-то на уровне маршала.

— Привет Адам, как дела? — заговорил Вез.

— Хорошо, если не считать того, что меня выдернули с заслуженного отдыха. Ни стыда, ни совести у вас нет!

— Мы тут ни при чем. Почти, — вскинул манипуляторы овервоид.

— А кто при чем? Сломали мне ученых, в ваших капсулах сидят, проектами живут. Жен своих неделями не видят. Меня из отпуска вызвали из-за того, что одна такая бойкая, но чрезвычайно неумная особа подбила других столь же одаренных. Эти… женщины, — прошипел Джонсон, — написали петицию на имя канцлера. Просили спасти мужей и сыновей из рабства злых машин. Наш идиот с такой бумаги пришел в возбуждение и в очередной раз попытался страной порулить. Мне пришлось его добрых два часа успокаивать. Кое-как отправил маразматика на рыбалку.