Теперь радужки Эвиаса приобрели чистый серебряный цвет и засветились, напоминая Джилл расплавленный металл. Светлые и темные оттенки серебра смешались и как будто двигались.

— Ты великолепен.

— Это из-за дурманящего эффекта. Прости.

— Вовсе нет, — его пристальный взгляд помог ей сосредоточиться на нем, а не на реакции своего тела. — Я так хочу тебя. Нам даже не понадобится прелюдия, если мы продолжим в том же темпе, — Джилл приподняла бедра и раздвинула ноги шире. — Я уже готова.

Эвиас положил руку на ее голень и нежно провел той вверх.

— Покажи.

Она застонала, но не прервала зрительный контакт. Эвиас медлил, но затем прижал ладонь к ее лобку… просто положив руку на ее киску и не делая ничего другого.

— Пожалуйста! Не заставляй меня умолять, крылышки. Это только разозлит меня, — Джилл дернула бедрами.

Он снова улыбнулся.

— Мне не хотелось бы этого, моя прекрасная Джилл, — он потер клитор, скользя рукой по половым губам. Выражение лица Эвиаса мгновенно изменилось, а из груди вырвался глухой рокот. — Ты еще не готова для меня.

— Я мокрая. У меня все болит. Ты нужен мне! — тяжело дыша, она закрыла глаза. В ту же секунду, как Джилл это сделала, ее тело запылало еще сильнее. Она впилась в Эвиаса ногтями, прижимаясь бедрами к его руке в отчаянном желании кончить.

Эвиас зарычал и заскользил ладонью по ее киске. Один из его пальцев глубоко вошел в ее лоно. Джилл застонала еще громче. Это было чудесно. Она извивалась, желая большего. И Эвиас дал ей это. Он двигал рукой, трахая ее пальцем и используя подушечку ладони, чтобы массировать клитор. Вскоре Эвиас ускорил темп, из-за чего Джилл выгнула спину, выкрикнула его имя и жестко кончила.

Он отдернул руку, внезапно перестав касаться Джилл. Она тяжело дышала, пытаясь отдышаться. Джилл открыла глаза и повернула голову, увидев лишь спину Эвиаса. Он возился с коробкой, которую положил на прикроватную тумбочку. Джилл услышала мужскую ругань, затем треск картона. Эвиас вернулся. Она открыла ему свои объятия, когда мужчина снова оказался рядом. Казалось, его глаза жили собственной жизнью, в серебристом омуте вспыхивали молнии и ярко-синие искорки. Эвиас прижал ее к себе, поэтому Джилл подняла ноги, стискивая ими его будра. Он был огромным парнем. Возможно, Джилл испытала бы беспокойство по этому поводу, но ее одолевала потребность в сексе.

Эвиас протолкнул руку между их телами. Джилл не стала опускать взгляд, не желая прерывать зрительный контакт. Его глаза завораживали. Красивые. Чарующие. Удивительные. Только благодаря этим глазам Эвиаса можно было причислить к одному из чудес счета.

— Ты моя, Джилл. Может, сейчас и не будет укуса… но ты моя, — прохрипел он.

Джилл почувствовала, как выпуклая головка члена прижалась к ее киске. Эвиас покачнулся, осторожно входя в нее. Она закрыла глаза и застонала. Он был такой большой. Джилл ощущала, как он вторгается в ее слишком узкое лоно.

***

Тело Эвиаса покрылось испариной. Джилл казалась такой хрупкой, что он боялся причинить ей боль при слишком быстрых действиях. Еще немного проникнув в лоно, он застонал. Джилл была маленькой, но прекрасно принимала его ствол. Эвиас был очень осторожен, удерживая большую часть своего веса на руке, чтобы не раздавить ее. Ему нужно было контролировать и ее движения, и собственные.

Он немного отстранился и вошел еще глубже. Джилл была такой влажной и горячей. Все инстинкты ликана, которые он держал на привязи, бились внутри, желая освободиться.

«Моя пара. Укуси. Пометь ее, чтобы все знали, что она моя!»

Стоны Джилл и то, как она стискивала его ногами, в сочетании с удовольствием от нахождения внутри нее, практически лишили Эвиаса самообладания. Его десна заныли, когда клыки удлинились, а кожа над крыльями вздулась, угрожая разорваться, чтобы позволить им расправиться. Каждый дюйм его плоти покалывало, пока Эвиас все глубже входил в ее киску, медленно трахая. Дюйм за дюймом тело Джилл приспосабливалось к его размерам, пока он полностью не оказался внутри уютного лона. Эвиас замер.

— Да! — Джилл впилась ногтями в кожу у его плеч. Девушка дернула бедрами, призывая его двигаться. — Эвиас!

Он отстранился и начал медленно толкаться внутрь. Джилл была совершенной, чистым наслаждением. Ее стоны становились все громче, из-за чего его семя настойчиво рвалось наружу. Ее короткие ногти терзали его кожу, а твердые соски терлись о его грудь. Вскоре Эвиас увеличил темп.

Мышцы Джилл стиснули член. Девушка закричала, кончая. Эвиас перестал сдержать собственное освобождение и позволил себе последовать за Джилл. Он потерял рассудок в ослепительном, опаляющем экстазе, пронзившим его тело.

Самоконтроль пал, благие намерения исчезли.

Туман рассеялся только тогда, когда Эвиас перестал наполнять семенем презерватив, защищающий Джилл от беременности. Восхитительный вкус ее крови был на его языке… и тут он понял, что его лицо находилось на изгибе ее шеи.

Эвиас пришел в ужас и осторожно убрал кончики клыков от ее кожи. Он начал отчаянно зализывать место укуса, надеясь, что не причинил особого вреда, а значит сумеет исцелить ее плоть. Эвиас приподнял голову, чтобы взглянуть на ранки, и с облегчением понял, что кожа была только немного оцарапана.

Он прикусил свой язык, не заботясь о боли, и снова лизнул Джилл, чтобы покрыть укусы своей кровью. Ранее рана на ее лбу затянулась от подобной манипуляции. Эвиас снова отстранился, внимательно наблюдая за травмой.

Джилл гладила волосы Эвиаса одной рукой, все еще стискивая его ногами и тяжело дыша. Неожиданно она застонала, но в звуке не было боли. Тогда он осмелился взглянуть ей в лицо. Облегчение охватило Эвиаса во второй раз, когда девушка улыбнулась. Ее зрачки были немного расширены, кожа покраснела, а вторая рука ласкала то место на спине, откуда вырвались на свободу крылья…

Черт! Эвиас прервал зрительный контакт с Джилл, чтобы взглянуть на свою руку. Его кожа стала серого оттенка, но не очень твердой. Он запаниковал еще больше, пока не вспомнил о презервативе. В этом отношении Джилл, по крайней мере, была в безопасности.

«Инстинкты невозможно игнорировать независимо от того, насколько сильна твоя воля», — предостережение матери, которое она повторяла бесчисленное количество раз, эхом отдавалось в голове Эвиаса.

«Ты была охренеть как права, мама».

Он пытался сделать Джилл своей парой, хотя изначально планировал отложить спаривание до определенного момента.

Джилл качнула бедрами и застонала.

— Еще.

Она находилась под воздействием гормона опустошения. Возможно, именно поэтому Джилл не сердилась за то, что он укусил ее и трахнул с расправленными крыльями. Эвиас пристально посмотрел ей в глаза. Там были похоть и желание. Она вновь впилась ногтями в его плечи, покачивая бедрами.

— Пожалуйста, Эвиас, — Джилл извивалась, отчаянно пытаясь убедить его продолжить заниматься с ней сексом.

Эвиас тоже хотел этого, но страх, что презерватив порвется и высвободит брачные химические вещества, присутствующие в сперме, заставил его вытащить член из ее тела.

Джилл запротестовала, сопротивляясь. Он не стал убирать с себя ее руки и ноги, так как опасался не рассчитать силу и навредить. Эвиас пристально посмотрел ей в глаза, воспользовавшись своим даром, который применял крайне редко. Сосредоточив на девушке свои силы, он толкнулся в ее разум.

— Отпусти меня, Джилл.

Сначала она замерла, а потом медленно раздвинула ноги, освобождая Эвиаса, и положила руки на кровать так, чтобы они оказались рядом с ее головой.

Эвиасу было ненавистно видеть, как ее дыхание замедлилось, а все эмоции с лица исчезли. Джилл продолжала смотреть ему в глаза.

Он быстро спустился вдоль ее тела, осознавая, что, отвернувшись, нарушил контроль над разумом. Джилл сразу попыталась сесть и схватить его за руки.

Эвиас прижал ноги девушки к кровати, уткнувшись лицом в развилку ее бедер. Джилл вскрикнула, когда он прижался губами к клитору и лизнул. Она громко застонала, запутавшись пальцами в его волосах.