— Ты привыкнешь к жизни на утесах. Насколько я понимаю, до вчерашнего вечера ты ничего не знала о нашей расе. Эвиас хороший человек, который будет добр к тебе. Ты можешь не бояться насилия.

— Это утешает, в отличие от твоего предупреждения, что я могу подвергнуться насилию.

Его брови удивленно выгнулись.

Джилл решила сменить тему разговора. Раз он не был человеком, то, вероятно, не обладал и чувством юмора.

— У тебя есть телевизор?

— Конечно.

— А вот у твоего приятеля его нет.

— Уверен, он купит один, если ты попросишь. Эвиас хочет, чтобы ты была счастлива, — Кэлзеб внимательно посмотрел на нее. — Мне очень жаль тебя, Джилл. Честно. Должно быть тебе сейчас очень тяжело.

— Достаточно сильно, чтобы отвезти меня домой? — Джилл бы пожалела, если бы не попыталась еще раз.

— Эвиас нуждается в тебе.

— Точно. Чтобы заполучить малышей летучих мышей. Нет уж, спасибо.

На лице мужчины отразился шок.

— Прости, — она посмотрела на его меч. Не очень хорошая идея злить мускулистого незнакомца с оружием в руках. Вероятно, Кэлзеб тоже хотел, чтобы какая-нибудь женщина родила ему малышей летучих мышей, поэтому ему не нравилось то, как Джилл высказывалась. — Я уже долгое время нахожусь не в своей стихии.

— Ты привыкнешь к здешней жизни.

Она сильно сомневалась в этом.

— Итак, чем занимаешься ты? Кроме того, что дружишь с Эвиасом?

— Я его советник и главный страж.

— Что это значит?

— Он присматривает за мной и помогает оставаться в живых, — в комнату вошел Эвиас. Его волосы были все еще мокрыми, но он уже оделся. Эвиас выбрал кожаные штаны и черную рубашку с короткими рукавами, которая подчеркивала бицепсы. Ноги оставались босыми. — Ты уже познакомился с Джилл.

— Познакомился, — Кэлзеб повернулся лицом к другу. — Возникла проблема. Я прошу прощения за то, что прервал вас. Я пытался дозвониться, но ты не отвечал на звонки. Тебе нужно немедленно явиться в судейские палаты.

— Что случилось?

— Дельбиус и Палтос поссорились и требуют встречи с тобой. Это не может ждать. Они нуждаются в твоем мнении, чтобы решить возникший вопрос.

— Черт. В чем их проблема?

— Сегодня днем Дельбиус начал набор в новую тренировочную группу, а Палтос захотел, чтобы его сын присоединился к занятиям. Дельбиус отказался, заявив, что мальчик еще слишком мал. Отец с этим не согласен. Они не смогли прийти к соглашению, поэтому просят, чтобы ты сам оценил мальчика.

— Чему именно тренируют в группе? — Эвиас посмотрел на Джилл, но затем перевел взгляд на Кэлзеба. — Ты знаешь этого мальчика?

— Нет. Группа обучается владению кинжалами и боям с мелкими клинками, — Кэлзеб вздохнул. — Ничего особо опасного.

— Сколько лет мальчишке?

— Шесть.

Джилл слушала спокойно, но затем встрепенулась.

— Подождите. Что?

Эвиас медленно подошел ближе, пристально глядя на нее.

— Что случилось?

— Если я правильно поняла, то отец какого-то шестилетнего мальчика хочет, чтобы ребенок научился пользоваться холодным оружием, а инструктор отказывается, верно?

— Верно, — Эвиас отвернулся. — Я скоро вернусь. Мне нужно надеть сапоги и сменить рубашку.

После его ухода Джилл пристально посмотрела на Кэлзеба.

— Это действительно проблема?

— Эвиас должен выслушать отца и наставника, оценить их беспокойства и мнения, а затем принять решение.

— Похоже, в этом нет ничего сложного. Малышу всего шесть лет. Это же ребенок. Кто в здравом уме захочет, чтобы их мальчик играл с чем-то опасным?

— Все не так просто, Джилл. Это не человеческие дети, им нужно учиться драться. Суть конфликта заключается в возрасте ребенка. Мальчик на два года моложе, чем требуется для такого навыка обучения.

— Вы все ненормальные.

Кэлзеб усмехнулся.

— Мы же не люди. Мы гар-ликаны.

Вероятно, он был прав.

— Зачем вам вообще нужны кинжалы и маленькие клинки? Разве ребенок не умеет отращивать когти, как Эвиас сделал это вчера вечером?

— Умеет, но они будут эффективны только в применении к другим расам.

— Что же это означает с точки зрения непрофессионала?

— Когти пригодятся в сражении, скажем, с человеком, вампиром или ликаном, — объяснил Кэлзеб. — Но они совершенно бесполезны, когда мы сталкиваемся с себе подобными. Ты видела, как Эвиас изменяет структуру тела?

Она покачала головой.

— Он еще что-то умеет? Отлично. О чем речь?

— В нас преобладает кровь горгулий. Я покажу, только не пугайся. Сейчас моя кожа покроется своеобразной оболочкой. Готова?

Джилл собралась с духом, чтобы посмотреть трюк, каким бы причудливым тот не был. В любом случае это не могло быть более шокирующим, чем отрастание крыльев.

— Готова.

Кожа Кэлзеба начала темнеть. Текстура изменилась и, казалось, затвердела. Сначала мужчина был загорелым и нормальным на вид, но в итоге стал светло-серым.

Джилл с трудом удержалась, чтобы не открыть рот и не высказать проклятия, пришедшие на ум. Она нерешительно приблизилась к мужчине. Он был похож на каменный манекен, который кто-то одел в офигенную одежду и пристегнул к поясу меч. Джилл протянула слегка дрожащую руку и ткнула пальцем в его кожу. То, что должно было ощущаться как плоть, теперь превратилось в твердый, почти гладкий, прохладный мрамор.

— Вау, — прошептала она.

Джилл подняла подбородок, пристально глядя ему в лицо. Глаза Кэлзеба казались живыми, но все остальное лицо было застывшим и серым, из-за чего по телу Джилл пробежала волна дрожи. Он действительно выглядел как каменный манекен или садовая статуя в натуральную величину, вот только внутри был заключен реальный человек, который пристально наблюдал за Джилл. Она отдернула палец и всей ладонью обхватила изгиб его руки, слегка сжимая. Кэлзеб действительно был твердым.

Цвет его кожи начал светлеть. Джилл почувствовала, как его плоть стала нагреваться. Она отпустила Кэлзеба и быстро отступила. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы снова стать нормальным. Мужчина повел плечами.

— Вот это мы называем слабой оболочкой. Если я буду сражаться в такой форме, то ни одни когти не сумеют навредить моей коже. Поэтому так важно научиться обращаться с оружием.

— Каким образом ты можешь драться, если застыл на месте? Неужели ты просто стоишь, пока кто-то пытается причинить тебе вред, пока он не устанет и не сдастся?

Кэлзеб рассмеялся.

— Я же применил лишь слабую оболочку. Если бы я захотел, то мог бы двигаться, но ты и так выглядела напуганной. Я не хотел, чтобы ты закричала и попыталась убежать.

— Наверное, я бы так и сделала, — призналась она. — Я как будто оказалась в фильме ужасов. Вы, ребята, изображаете статуи, а потом своими движениями пугаете людей до усрачки просто ради удовольствия?

— Нет. Нельзя позволять людям узнать о нашем существовании.

— Значит, я особенная?

— Ты не совсем человек и теперь принадлежишь Эвиасу.

— Я бы заявила, что в наши дни незаконно владеть кем-то, но очень сомневаюсь, что это будет иметь значение для людей, которые все еще живут в пещерах. У меня нет клыков, да я даже ногти не могу отрастить до нормальной длины, так что я как бы хреновый не человек, верно? Раньше я могла похвастаться акриловым покрытием, но уже давно не могу себе это позволить.

— Акриловое покрытие?

— Накладные ногти. Мои настоящие тонкие и ломкие. Другими словами, у меня нет когтей. Даже близко нет.

Он посмотрел на руку Джилл, а затем перевел пристальный взгляд на ее лицо.

— Какой смысл в фальшивых ногтях?

— Они очень красивые, а еще я чувствую себя девчонкой. Не суди меня, садовый камень.

Кэлзеб выгнул одну бровь.

— Садовый камень?

— Мне нравится давать людям прозвища. С этого момента я буду называть тебя только так. Когда ты был серым, то выглядел, словно тебе самое место на чьем-то заднем дворе вместе с другими садовыми статуями.

— Статуи совершенно безвредны. А я нет. Знаешь ли ты, как молодые гар-ликаны учатся охотиться?