– Электропитание я вам не дам! Сидите там в темноте!

– Не давай, не надо. Я прямо сейчас записываю об этом в вахтенный журнал с припиской, что взрывопожаробезопасность на корабле не обеспечена!

– Ах Семёнкин! Ах ты… Я тебе леса к кораблю не поставлю, а сходню на башню перекинуть не дам. Будете там сидеть все – безвылазно!

Сойти с корабля в доке можно только по металлическим конструкциям – лесам, которые ставили к борту. С этих же лесов производили зачистку подводной части корпуса и ремонт. Гальюны также находились внизу, корабельными гальюнами в доке пользоваться запрещалось.

Леонид Михайлович нашёлся моментально:

– А как мы какать-писить будем? Как мы какать-писить будем? Сегодня же перед отбоем выстрою всю команду на верхней палубе, и мы все вместе, как хор имени товарища Пятницкого, так прямо с борта и оправимся. Кто по малой нужде, а кто – и по большой. Кому как приспичит. Мы тебе к утру всю стапель-палубу за…рём!

Докмейстер выдал непечатное трёхэтажное лексическое построение и ушёл с башни. Через 10 минут нам поставили леса, а наши электрики прокинули на док кабель.

Из дока мы вышли с задержкой на трое суток.

Вполне допускаю мысль о том, что далеко не каждому рассказанное мною покажется чистой воды юмористическими историями. Но, уверяю вас, долго ещё потом на наших кораблях офицеры вспоминали и заявку на бананы, и этот выход из дока с добрыми улыбками, а то и со смехом.

Апрель 2006 года

Основным объектом для шуток на кораблях являются, конечно же, молодые, только что пришедшие на флот специалисты. Будь это окончившие учебный отряд матросы-первогодки, мичманы или только что испечённые лейтенанты. И чем быстрее ты освоишь технику, изучишь корабль, тем меньше времени будешь служить объектом для этих самых военно-морских шуток.

Но ещё немаловажным качеством для любого новичка на корабле является наличие элементарного здравого смысла, хоть какое-то знание морских традиций и умение не реагировать болезненно на шутки в свой адрес. Умение посмеяться над собою вместе со всеми.

Я уже упоминал механика МПК-17 Славика Махуртова. Так вот, в бытность его молодым зелёным лейтенантом он каким-то непостижимым образом умудрялся стать героем практически всех классических флотских подначек. Детская почти наивность этого уроженца славного города Ленинграда была известна даже на соседнем – тральном – дивизионе.

Итак, один из жизненных примеров на эту тему.

Начало октября 197… года. МПК-17 стоит в базе, выходов в море пока не намечается. Как-то раз в кают-компании после ужина, когда офицеры и мичманы уже закурили, неторопливо и плавно текла мирная беседа на житейские темы, а старпом расписывал сходы на этот вечер (то есть кто идёт домой), начальник РТС (радиотехнической службы) Игорь Ботинкин вдруг сказал:

– Товарищ командир, непорядок получается…

– Какой непорядок?

– Механик на сход идёт, а старпом его ещё в график не включил.

Славик, услышав сказанное, с лёгким недоумением и некоторой опаской переводил взгляд со старпома на командира и обратно.

Командир включился с ходу:

– Старпом, а что, мех у нас до сих пор всё ещё не знает, когда ему жену нужно бить?

Невероятным усилием воли Славик заставил себя промолчать и слушал далее.

– Прошу прощения, товарищ командир. Закрутился. Забыл. Прямо сейчас и включу.

Старпом – старший лейтенант Анатолий Царедворцев – достал из своей папки кучу бумаг, с деловым видом порылся в них, вытащил какой-то расчерченный лист, вписал в него что-то и, повернувшись к механику, сказал:

– Так, мех… Ты свою жену будешь бить по вторникам. Сегодня у нас с утра вторник был, я тебе как раз сход поставил. Так что, как придёшь домой, побей её немного.

Глаза Славика Махуртова сильно увеличились:

– Как это – бить?.. За что?

Офицеры и мичманы изо всех сил старались сдержать вполне естественные улыбки и сохранить серьёзные выражения на лицах: кто усиленно затягивался папиросой, кто кашлял, кто допивал компот. Штурман, например, вышел из кают-компании в коридор и уже оттуда вполоборота продолжал следить за происходящим. В разговор вновь вмешался начальник РТС:

– Понимаешь, мех, это повсеместная, общепринятая флотская практика. Даже можно сказать – международная. Когда мы уходим в море, мы ведь не знаем, что там, на берегу, делают без нас наши боевые подруги. Так вот, для того чтобы они вели себя правильно, прилично, во всех лучших смыслах этого слова, мы их заранее и учим немного, воспитываем, можно сказать. Стало быть – поколачиваем. Ну, не очень сильно, конечно. Не до синяков. Но чтоб знали. Ведь в том случае, если они уже совершили какой-либо неблаговидный поступок, бить их просто не имеет смысла. Дело сделано. Жёны наши к такому положению вещей привыкли и воспринимают это профилактическое мероприятие без излишнего ропота.

Славик в состоянии величайшего недоумения и с выражением отчаяния в широко распахнутых синих глазах повернулся к командиру, как бы ища у него защиты:

– Товарищ командир… А вы что… Тоже… в графике?

Не моргнув глазом, командир сразил молодого лейтенанта наповал:

– Ну а как же, мех? Порядок есть порядок. Старпом расписал, я должен исполнить.

– И когда вы… Это… Ну?..

– Я вчера бил. Мой день – понедельник.

Славик поник головой и тихим печальным голосом проговорил:

– Мою жену бить не за что. Она не такая. Она хорошая.

Старпом ответствовал сурово:

– Какая не такая? А наши, по-твоему, какие?

Своё слово вставил старшина команды гидроакустиков:

– Эх, механик. Все они хорошие. До поры до времени. Разве мы взяли бы их замуж, если бы они были плохими? Сам-то подумай.

Славик совсем сник и растерянно глядел по сторонам. И тут, пожалев боевого товарища, вмешался замполит – старлей Юра Загеря:

– Ну ладно. Хватит вам. Мех, не расстраивайся. Они шутят.

Раздался добродушный хохот, а механик, чуть растерянно улыбаясь, с облегчением выдохнул:

– Правда?

– Ну конечно правда. Ты сам-то хоть маленько думай.

– Ну вы даёте! – только и смог что ответить Славик.

Старпом с нотками назидания в голосе подвёл черту:

– Наших жён, мех, для того чтобы они вели себя прилично и достойно, то есть безупречно, не бить нужно, а…

Замполит оборвал разошедшегося было Царедворцева:

– Всё, старпом! Всё! Хорош! Не в кают-компании. Дай механику хоть немного пообтереться и привыкнуть к вашим шуткам и к твоей оригинальной манере изъясняться. Оставь его пока в покое.

– Ну разве что пока, – старпом ухмыльнулся, убирая бумаги в папку. – Ладно, мех, дыши глубже. На сегодня с тебя хватит. Тебе – зелёная ракета, дуй домой. Жену можешь не бить. Но в другой график ты всё-таки попал: завтра заступаешь помощником оперативного дежурного по живучести.

В 80-х годах в Военно-Морском Флоте вдруг отчего-то выявилась некоторая нехватка кадровых офицеров. Уж не могу сказать, почему выявилась. И вот для того, чтобы выправить создавшееся положение, на флот стали призывать выпускников различных гражданских вузов, имевших военные кафедры. Эти запасники должны были отслужить три года в офицерских должностях по своим профильным специальностям. Кстати сказать, многие из них по истечении трёх лет остались на флоте и показали себя неплохими кадровыми офицерами.

Практически все они были хорошими специалистами, но представление о флоте имели самое примитивное. Зачаточное, можно сказать. Пропустить такое мероприятие, конечно же, не мог ни один уважающий себя моряк. Не подшутить над этими молодыми лейтенантами, которые военную карьеру видели только в кошмарном сне, позволяли себе лишь самые ленивые.

Вот одна небольшая история.

На противолодочный корабль «Альбатрос» тоже прислали такого запасника, молодого зелёного лейтенанта. Этим летом он закончил во Владике институт связи, а жил в городе Охе на Сахалине, то есть был махровым дальневосточником. Звали его… Впрочем, не столь важны его паспортные данные. На корабле с самого первого дня его стали звать Борода, так как носил он рыжую аккуратно подстриженную бородку. Назначен он был на должность инженера РТС.