У юпитов было три самоходных тележки. Одну они решили оставить в пользование приемному пункту. Вторую отдали группе, отправившейся в поход. Третью предназначили для тех, кто будет ходить за солью.

Самоходная тележка, снабженная четырьмя колесами и небольшими бортами, имела очень легкий ход. Благодаря конструкции колес она могла с легкостью преодолевать небольшие препятствия в виде валяющихся веток и даже небольших кустиков. Движение тележки осуществлялось за счет элементов, которые могли работать долгие годы без замены. Кстати, в уже откопанных домах были обнаружены запасы таких элементов.

Поселяне сетовали, что при раскопках ими были обнаружены такие тележки у каждого из жилищ, но они были раздавлены грунтом. Кое-кто пытался восстановить их, но пока не получалось.

Всю эту неделю Лена не ходила к платформе. Брат и сын, уходя, каждый раз приглашали ее с собой, но она отказывалась, говоря, что после того, как ушли еще двое из их группы, у нее стало слишком много работы. Конечно, работы у нее прибавилось, но она с ней легко справлялась. А отказывалась идти к платформе из-за того, что никак не могла решить, что же ей теперь делать.

Строить отношения с Тимерием дальше она боялась, потому что еще помнила, как жила с патологически ревнивым мужем. Лена ненавидела его за это. Поэтому, оказавшись на Юпитере, она решила, что больше никогда не выйдет замуж. Женщина чувствовала себя хорошо без постоянных упреков мужа, не имеющих под собой оснований. Но потом, когда встретила Тимерия, который боготворил ее, она стала забывать о том решении. Лена ловила себя на мысли, что может связать свою жизнь с этим человеком. Тимерий казался ей полной противоположностью мужа и очень нравился ей.

На прошлой неделе, в ожидании Тимерия, Лена разговаривала с Адрелием, оказавшись рядом на ступеньках платформы. Эти ступеньки служили жителям поселения своеобразным амфитеатром, где по вечерам любили они отдыхать. Адрелий пригласил ее на вальс. Этот танец ему очень нравился, в котором все движения подчинялись музыке, но это не мешало вести разговор с партнершей. Он только несколько дней назад научился танцевать его. Лена не могла вспомнить, какие слова Адрелия вызвали у нее ответную улыбку. Но эту улыбку заметил Тимерий, который как раз шел к ней.

Ему очень не понравилось эта ее улыбка, обращенная не на него. Но что ей теперь делать? Еще раз связать свою жизнь с ревнивым мужчиной? Нет, этого она не хочет. Но не так-то просто будет справиться с собой, видя почти каждый день дорогого ее сердцу человека.

– Ты скучаешь по Даше? – спросил Лену брат.

– Конечно, скучаю, – не задержалась она с ответом.

– Но не это причина твоей грусти? – не то спросил, не то утвердительно произнес Игорь.

– Откуда такие вопросы? Мне совсем не грустно.

– Я хорошо знаю тебя, и не нужно быть слишком проницательным, чтобы понять, что между тобой и Тимерием что-то произошло.

Лена, никак не отреагировав на это заявление, продолжила свою работу. Она готовила завтрак.

– Не хочешь мне рассказать? – продолжил он настойчиво. – Может быть, твое плохое настроение овчинки выделанной не стоит? Тимерий всю эту неделю тоже не выглядит счастливым.

– Оставь свои домыслы при себе, – не выдержала она. – Я уже освоилась с дополнительной работой и уже завтра собираюсь пойти к платформе. И буду ходить туда хотя бы в те дни, когда Иверий проводит занятия по языку.

Она хотела сказать «по языку Тимерия», но воздержалась, вдруг вспомнив рассказ о том, как его племянница Милерия, не подозревавшая о том, что существуют люди, речь которых отличается от их речи, и, услышав, как дед говорил, что у жителей других планет другие языки, поняла это буквально. И когда в их поселение прибыла группа людей, предположительно инопланетян, старалась заглянуть им в рот, чтобы узнать, чем отличаются языки пришельцев от их собственных.

Она непроизвольно улыбалась своему воспоминанию.

– Вот теперь ты похожа на себя, – повеселев, констатировал брат. – Даже на Земле, зная, что тебе со своим мужем живется не сладко, я не видел тебя такой печальной, как в эти…

– Но в последние несколько лет, – зло перебила она его, – мне казалось, что ты мало что замечал.

– Ты права, – сразу как-то сникнув, произнес Игорь.

Он тяжело вздохнул, вспомнив свою жену Риту и ее постоянное недовольство.

– Ладно тебе обижаться, – примирительно проговорила сестра. – Вот приедет Даша и привезет тебе твою драгоценную половину, а Иришке мать. И тогда увидишь, что от ее недовольства ничего не останется, и, поверь мне, у нее будут причины гордиться тобой. У тебя талант, твои фигурки бесподобны. – И чтобы подбодрить его, добавила: – Она снова влюбится в тебя, увидев тебя такого молодого, красивого, а главное, делового мужчину.

После этих слов они оба вздохнули, но уже без грусти, а с надеждой, что все так и будет, как сказала Лена.

– Как там наша Даша справляется с порученным ей делом? – тихо произнесла она. – Я очень боюсь за нее.

– Не волнуйся, я уверен, что Рита поможет ей. И скоро они будут здесь.

– Да, будут, – согласилась сестра, – только не так скоро, как хотелось бы.

На другой день Лена, подходя к платформе, чувствовала себя несколько зажатой. Она думала о том, как ей быть и что сказать, если Тимерий подойдет к ней. Для себя она решила, что больше никаких встреч наедине с ним не позволит.

Но вот она увидела его, стоящего рядом с Витерием. Он пристально смотрел на нее. Она отвела взгляд и, оглядев сидящих на ступеньках, выбрала себе место рядом с Джессикой и направилась прямо к ней.

Джессика что-то сказала ей на языке юпитов, и прибор-переводчик перевел ее слова.

– Вчера Иверий спросил меня, почему ты не появляешься на занятиях. Я не знала, что ответить. Может быть, ты скажешь мне?

Не отвечая на ее вопрос, Лена заметила восхищенно:

– О, ты уже так много можешь сказать на языке аборигенов!

– Я не пропускаю занятий. Но ты не ответила на мой вопрос.

– У меня прибавилось работы, когда Наташа и Саша отправились в поход. Сережа и Игорь трудятся на раскопке дома. А Иришка еще ребенок, – она усмехнулась, – хотя и старается помочь мне, принося понемногу хворост.

– Скажу Нику, чтобы помогал девочке, он немного старше, и помощь его будет существеннее.

Сказала, и они обе засмеялись.

– Растут помощники, – доброжелательно произнесла Лена.

Разговаривая с Джессикой, она украдкой наблюдала за Тимерием.

Вот он покинул Витерия и пошел вдоль платформы. Сердце ее затрепетало так, что стало больно. А он прошел мимо, даже не глянув на нее. Возмущение, вспыхнувшее в ней, было остановлено мыслью: «Я сама хотела этого. Я справлюсь! Я сильная! – желая успокоиться, твердила она себе. – Но почему же так больно! Мне так не хочется когда-нибудь возненавидеть его так же, как у меня было с Николаем. Тогда недоверие мужа изматывало меня, и мне порой даже не хотелось жить. Только как мне быть, когда всем станет видно, что я жду ребенка. Мне и хочется и не хочется его рождения. А как бы было хорошо иметь дочь, но только как отнесется к этому ее отец? Я думаю, он не останется без женщины теперь, когда познал радость от встреч с противоположным полом».

Ей стало нестерпимо больно от этой мысли, но она постаралась спрятать свои переживания, потому что внезапно заметила, что несколько женщин смотрят на нее с любопытством, а Джессика – с сочувствием. «Этого еще не хватало. Оказывается, уже все знают, что я встречалась с Тимерием, а теперь думают, что я переживаю, потому что он бросил меня. Ну и хорошо. Зато потом никто не удивится, когда все увидят, что я жду ребенка».

Лена заставила себя улыбнуться женщинам, стараясь показать, что ее не волнует разрыв с Тимерием. А о том, кто стал инициатором этого, она не собиралась никому говорить.

В последующие дни, встречаясь с Тимерием лицом к лицу, она приветливо здоровалась, но проходила мимо, не замедляя своих шагов.